Крах лицедея - Чингиз Абдуллаев Страница 3

— Извините меня, сеньора, — смутился Галиндо, — конечно,видел. У вас прекрасный вкус! А журналистов я действительно не люблю. Они невсегда честно добывают свои материалы, не брезгуют любой информацией, да иподать ее могут по заказу — и так, и эдак. Они способны напрочь уничтожитьрепутацию человека. Или создать ее заново из ничего.

— Я вас понимаю, — кивнула она.

Галиндо взглянул в окно. По мере продвижения к югустановилось все теплее. Судя по всему, ближе к океану будет совсем жарко.Извинившись, ювелир снял пиджак и повесил его на вешалку. Дронго последовал егопримеру. Оба остались в рубашках с короткими рукавами: Дронго — в белой, подцвет костюма, а ювелир — в темно-синей.

— Я думал, что в октябре в Андалусии бывает прохладней, —признался Дронго.

— Здесь даже в декабре случается жара, — улыбнулся ювелир, —сразу видно, что вы не бывали в этих местах.

— Не бывал, — подтвердил Дронго.

В этот момент мимо них прошел молодой человек приятнойнаружности. Увидев его, Галиндо вздрогнул. Приподнявшись с кресла, он обернулсяи посмотрел вслед удаляющейся фигуре. Плюхнувшись обратно, растерянно произнес:

— Не может быть…

Дронго и женщина с интересом взглянули на своего спутника.Тот был не просто растерян, а скорее огорчен, ошарашен, смущен. И не собиралсяэтого скрывать. Он поднялся и еще раз посмотрел на молодого человека,прошедшего в конец вагона. Незнакомцу, на которого смотрел Галиндо, было летдвадцать пять. Карие глаза, волнистые каштановые волосы, правильные черты лица:красиво изогнутые брови, тонкие губы, ровный прямой нос. Он был одет в светлуюлегкую куртку, голубые джинсы и темную тенниску. Ювелир тяжело вздохнул:

— Он тоже едет в Чиклану, а ведь ему нельзя там появляться…

— Кто это? — поинтересовался Дронго.

— Антонио Виллари, — неожиданно назвала имя молодогочеловека Ирина Петкова. — Я видела его фотографии в журналах. Кажется, он другсеньора Пабло Карраско.

— Вы тоже об этом знаете? — печально спросил Галиндо.

— Об этом знает вся Испания, — ответила она, отвернувшись кокну.

— Как вы сказали? — переспросил Дронго. — Близкий другсеньора Карраско?

Энрико Галиндо еще раз тяжело вздохнул. Петкова посмотрелана Дронго и пожала плечами.

— Слишком близкий, — ответила она, пристально глядя ему вглаза. — Я думала, что вы знаете. Об этом знают все.

— О чем? — не понял Дронго в очередной раз. Он недоуменносмотрел на своих собеседников, ожидая объяснений.

— Они очень близкие друзья уже несколько лет, — подчеркиваякаждое слово, произнесла Петкова, — но мне кажется, что сеньор Галиндоосведомлен гораздо лучше меня.

— Я видел его несколько раз, — продолжил тему Галиндо, —признаюсь, что для меня это загадка. Как мог такой человек, как Пабло Карраско,связаться с этим мальчишкой! Не понимаю…

Дронго усмехнулся.

— Что они сделали? Ограбили другого ювелира? — пошутил он.

— Нет, конечно, — вздохнул Галиндо. И вновь повторил: — Емунельзя появляться в Чиклане! Разумеется, личная жизнь — это частное делокаждого, но некоторые таблоиды уже сообщали о нетрадиционной сексуальнойориентации сеньора Карраско…

Ювелир продолжал вздыхать. С одной стороны, он действительноне хотел, чтобы появление молодого человека в Чиклане вызвало скандал. А сдругой — ему было приятно рассказывать незнакомцам о тайных пороках кумира,который, оказывается, не был совершенством.

— Об этом знает вся Испания, — повторил он слова Петковой. —Но все делают вид, что ничего не происходит. Дело в том, что супруга сеньораКарраско из очень известной аристократической семьи. Сейчас она тяжело больна.Врачи полагают, что ей осталось жить не больше года. Понятно, что в такихусловиях сеньор Карраско не решается обнародовать имя своего друга, с которым впоследнее время он вместе живет. В Испании нравы несколько отличаются от всейостальной Европы. Здесь не столь либерально относятся к подобным проявлениям человеческихстрастей. К тому же у него большая семья: две дочери, внуки. Если его связь сАнтонио Виллари перестанет быть тайной для семьи — это может просто убить егожену, повлиять на отношения с дочерьми и в конце концов отразиться на бизнесе.В Испании не станут покупать бриллианты у ювелира, виновного в смертисобственной жены. Он об этом прекрасно знает.

— Понятно, — Дронго задумчиво потер подбородок, — значит,этот молодой человек направляется к своему другу Пабло Карраско?

— Вот именно, — кивнул Галиндо, — и это очень неприятно.Следовало бы предупредить сеньора Карраско о его прибытии. Возможно, он приметмеры, чтобы не пустить Антонио в отель.

— В чужие дела лучше не вмешиваться, — заметил Дронго, — ачто, если он сам вызвал своего друга на презентацию? Такую версию выисключаете?

Галиндо посмотрел на Дронго и недоуменно пожал плечами.Затем перевел взгляд на Ирину Петкову.

— Может оказаться, что сеньор Дронго прав, — подтвердиламолодая женщина, — лучше не вмешиваться.

Галиндо в очередной раз привстал, оглянулся и вновь уселсяна свое место, недовольно бормоча что-то себе под нос. Больше на эту тему небыло сказано ни слова. Петкова начала с восхищением вспоминать о Гранаде, гдепобывала в прошлом году, и разговор плавно переключился на местные достопримечательности.Минут через двадцать Дронго поднялся и направился за минеральной водой кбуфетчику, стоявшему со своей тележкой в конце вагона. Купив три бутылки — длясебя и своих спутников, — Дронго на обратном пути еще раз внимательно огляделАнтонио Виллари, сидевшего с мрачным видом. Затем вернулся на свое место, ипопутчики беседовали еще около часа, пока, наконец, поезд не остановился нанебольшой станции в Кадисе, южной точке Пиренейского полуострова.

Стоянка такси находилась прямо напротив платформ, черездорогу. Мужчины галантно помогли даме справиться с ее чемоданами. Здесь не былоносильщиков, но у здания станции стояли тележки. Втроем вместе со всеми своимивещами в одно такси они поместиться не могли и взяли еще одну машину. Кто-то измужчин должен был поехать с дамой, чтобы не оставлять ее одну. Но Ирина Петковапредложила другой выход: все трое уселись в первое такси, а чемоданы и сумкисложили во второй автомобиль. И обе машины отправились в сторону Чикланы,чтобы, обогнув городок, добраться до Нуово Санкти Петри, где находился отель«Мелиа». Галиндо вертел головой во все стороны, но так и не увидел Антонио.Очевидно, тот в числе пассажиров, первыми покинувших вагоны, уехал на автобусе,который отходил от вокзала через минуту после прибытия поезда.

Коста де ла Луз считалась неосвоенной территорией, и новыекурорты начали появляться здесь только в конце девяностых. По другую сторону отГибралтарского пролива, у побережья Коста дель Соль, уже много лет работалацелая индустрия фешенебельных гостиниц и роскошных дворцов для состоятельныхевропейцев, американцев и, конечно, арабских шейхов, так любивших приезжатьсюда на отдых. «Золотой милей» называли прибрежную полосу Средиземного моря отМалаги до Марбельи и Эстепоны.