Вуаль темнее ночи - Ольга Баскова Страница 3

* * *

Эдик Васин, молодой журналист из журнала «Промоушен-тайм», созданного недавно женой одного предпринимателя, единственного в городе журнала с глянцевой обложкой, освещавшего жизнь Приреченска и его обитателей, которые вызывали интерес горожан, вернулся с затянувшегося корпоратива. Голова раскалывалась. Видно, водка, принесенная его коллегой, оказалась невысокого качества.

– Ну, Рюмшин, гад ты ползучий, – пробормотал парень. Дело было в том, что они скинулись на выпивку и закуску и поручили его приятелю, фотографу Петьке Рюмшину, сбегать в гастроном и купить продукты хорошего качества. Рюмшин пообещал, однако вместо сервелата купил вареную колбасу, вместо шампанского – одну водяру, но утверждал, что она очень дорогая и он потратил на нее почти все деньги. Тогда ему все же поверили, однако теперь Эдик в этом сомневался. От хорошей водки не мутнеет голова и не тошнит. Скорее всего, друг сэкономил, чтобы присвоить деньги. Конечно, это не лезло ни в какие ворота. Гнев вызвал новый приступ тошноты. Промучившись таким образом, Эдик собрался встать с постели, глотнуть воды и очистить желудок, и уже привстал, как вдруг услышал, что входная дверь открылась и в коридоре послышались чьи-то шаги.

«Это еще что такое?» – подумал он. Васин был не робкого десятка, к тому же водка придала ему храбрости. Надев тапочки, он вышел в коридор, припоминая, запер ли дверь. В коридоре возле вешалки стояла высокая женщина. Длинное черное пальто скрывало фигуру, а старомодная шляпа с вуалью – лицо. Минуту они молча смотрели друг на друга.

– Как вы сюда попали? – поинтересовался Васин. – И что вам здесь нужно? Сейчас уже позднее время, и я не принимаю.

Она пошатнулась, подалась вперед, и его окатило волной страха. Он хотел сказать, чтобы она убиралась ко всем чертям, однако язык прилип к гортани. Дама постояла еще минуту, направилась к двери и вышла в коридор. Эдик словно застыл в прихожей, потом опомнился, запер дверь и пошел в ванную. Там он подставил голову под струю холодной воды, вдоволь напился и побежал в туалет. После этой процедуры стало намного легче, и Эдик задумался о непрошеной гостье. Кто она такая? Как тут появилась? Неужели Рюмшин подмешал в водку какой-нибудь галлюциноген? Скорее всего, так и есть, потому что Эдик не уверен, реальная ли дама стояла перед ним. Надо было хотя бы дотронуться до нее. Завтра он покажет этому Рюмшину. Будет у него бледный вид! От этой мысли Эдику стало легче. Он отправился спать и заснул, как только коснулся головой подушки.

Первые весенние дни в Приреченске выдались довольно холодными, хотя в воздухе уже чувствовалась весна. Снег все еще лежал сугробами вдоль дорог и местами ослепительно блестел на солнце, но снежные покровы все больше захватывала влажная корка, все более хрупкими становились затянутые по утрам тонким льдом лужи, оттаивающие к полудню под воздействием солнечных лучей. Воздух еще по-прежнему холодил лицо и руки, временами случались снежные метели. Но какими бы сильными они ни были, непогода быстро уходила, и вновь прорезали небо яркие, теплые лучики солнышка. Ведущий артист приреченского театра Роман Бучумов, тридцатилетний белокурый голубоглазый красавец, «пришвартовал» свой сверкающий чистотой джип «Чероки» возле здания и, взглянув на часы, вылез из салона и закрыл переднюю дверцу. До спектакля оставалось еще довольно времени, чтобы привести себя в порядок. Он вдохнул полной грудью, ловя восхищенные взгляды проходивших мимо женщин, и уже сделал было шаг к ступенькам театра, как вдруг неизвестно откуда вынырнувший парень, с грязными слипшимися волосами, неряшливо и бедно одетый, в «дутой» куртке с заплаткой на спине схватил его за руку. Роман гневно посмотрел на него:

– Слушай, что тебе нужно? – недружелюбно поинтересовался артист, пытаясь освободить руку. – Не путайся под ногами, у меня скоро спектакль.

Незнакомец осклабился:

– А мне по фигу твой спектакль. Я брат Зины.

Бучумов наморщил лоб, всем своим видом показывая, что не припоминает никакой Зины. Это разъярило парня.

– Ты спал с моей сестрой и обещал жениться, – констатировал он. – И не строй из себя невинную овцу. Тебе даже не идет.

– А я никого и не строю, – Роман начал озираться по сторонам. На его счастье, возле театра никого не было, еще не хватало, чтобы их разговор услышали. Парень замахнулся. Кулаки у него были дай боже.

– Значит, не помнишь мою сестричку?

Бучумов понял: он не сможет долго отрицать то, что было на самом деле. В любом случае следовало признаться.

– Да. Я ее вспомнил.

Перед его глазами действительно появилась легкая фигурка рыжеволосой веснушчатой девушки, довольно хорошенькой, даже если учесть тот факт, что веснушчатых он не любил.

– Допустим, я ее вспомнил. Что дальше? У нас все было по согласию. Спроси ее, если мне не веришь.

Незнакомец оскалил зубы. Они были длинные и неровные. От него пахло перегаром.

– Правильно, по согласию. Только вспомни еще одну штуку. Ты обещал ей жениться, иначе она не позволила бы тебе к себе прикоснуться. Зина ведь говорила тебе, что она девушка?

Яркие лучи солнца слепили глаза. Роман закусил губу. Брат рыженькой Зины действительно не обманывал. Вернее, его не обманывала Зина. Она предупреждала его, что девственница, а он, разгоряченный вином, наверное, пообещал ей жениться. Парень внимательно наблюдал за изменениями выражения его лица и удовлетворенно кивнул:

– Вот так-то, Том Круз ты наш… я даю тебе неделю, чтобы решить вопрос с моей сестрой. Если на данный момент у тебя другие планы, меня они не интересуют. Ты женишься, или, клянусь, я плесну когда-нибудь из-за угла тебе в морду кислотой. Тогда со своей актерской карьерой можешь распрощаться. Да и с ролью городского героя-любовника тоже. Все бабы станут шарахаться от тебя. Ну, ты понял?

Роман побелел. Этот парень явно уголовного типа не шутил.

– Я не слышу – да или нет?

Бучумов мог сказать «да», только чтобы оттянуть время, однако он счел благоразумным этого не делать. Такой тип потом достанет его из-под земли. Молчание артиста не понравилось брату Зины.

– Значит, ты так…

Огромный кулак снова был занесен над его головой, и Роман трусливо зажмурился, думая, как неприглядно он сейчас смотрится. Ведь его поклонницы привыкли видеть кумира эдаким мачо. Внезапно железная хватка незнакомца ослабла.

– Что тут происходит? – услышал Роман знакомый голос и открыл глаза. Сильную руку брата Зины перехватила еще более сильная, его коллеги Валерия Руденко.

– Что тут происходит? – повторил Руденко. Брат Зины смерил его недобрым взглядом.

– Кто этот урод? Твой друг? Только он тебя не спасет.

– Вызвать охрану? – поинтересовался Валерий.

Парень сплюнул:

– Пошли вы оба к черту. А тебя, красавчик, я предупредил. Если за неделю не сделаешь по-моему, готовься стать таким же уродом, как твой приятель, даже еще страшнее. Ни один театр не возьмет тебя даже на роль Бабы-яги, – он дернул плечом, круто развернулся и зашагал по улице.