Фальшивомонетчики - Анатолий Вилинович Страница 3

Джое пристально посмотрел на него, тон Батча не понравился ему, но сейчас было не до наставлений. Они вошли в дом и, незаметно проскочили мимо старика лифтера, который задремал, свесив голову на грудь. На второй этаж они поднялись по лестнице, а затем вызвали лифт, чтобы подняться на верхний этаж.

Выйдя из лифта, Джое указал рукой на дверь, и Батч отступил в сторону. Джое достал автоматический пистолет, надел на ствол маленький глушитель и постучал. Батч в это время прикрыл глазок рукой. Дверь никто не открывал. Джое постучал еще. Безрезультатно. Достал набор отмычек и начал подбирать нужную. Наконец дверь отворилась. Джое кивнул Батчу и они бесшумно скользнули в квартиру Доусона.

Дон быстро дошел до стоянки, где стоял его старенький «пежо». Машина доживала свои последние дни. Забравшись в автомобиль, он включил двигатель, выехал со стоянки и влился в поток движущихся машин. Когда он наконец добрался до кинотеатра «Одиссей», то увидел, как из такси вылез Доусон. Дон остановил машину около него. Доусон ловко скользнул в автомобиль и сел рядом с Доном.

— Что у тебя за манера всегда опаздывать на встречу? Я торчу здесь уже двадцать минут. Поехали.

— Задержал телефонный разговор, машина не заводилась… Эта встреча с тобой расстроила мне свидание с одной классной малышкой.

— У тебя на уме только секс, — заметил недовольно Доусон. — Это отрицательно, полагаю, сказывается на твоей детективной работе, Гарри. Уж слишком много внимания и времени ты уделяешь этому.

— Тебя что, женщины совсем уже не волнуют? Не разыгрывай из себя импотента, — сказал Дон смеясь.

— Неважно, как я себя веду, но я нахожу для секса соответствующее время и место. Вот вся разница между нашими взглядами на это.

— Прекрати, хватит об этом, — нетерпеливо перебил Дон. — Что за выгодное дело ты собираешься мне предложить?

— Есть небольшая работа. Возможно, что-нибудь серьезное, а может быть, блеф.

— И какой же гонорар? У меня долги.

— А когда их не было? — съязвил Доусон. — Женщины — пожиратели денег.

Дон поморщился и спросил:

— Так что за работа, Том?

— Известному тебе спруту Лоу Берни позвонила какая-то женщина, назвала себя Кариной, — сказал Доусон. — Она намекнула, что располагает интересной информацией о Ранском. Лоу не знает, стоящая эта информация или повод выкачать баксы. Она предупредила, что ее сведениями могут заинтересоваться и другие, если они не придут к соглашению. Берни поручил это мне, а я — тебе. Вот ее телефон и адрес, — протянул карточку Доусон. — Я хочу, чтобы ты с ней встретился и выяснил, чем она располагает и сколько за это хочет?

— Но почему бы тебе самому этим не заняться, Том? Зачем здесь я? Тут все просто и не составит для тебя труда.

Доусон вынул сигарету, но не закурил, покатал ее между пальцами, после молчания сказал:

— Я не хочу вмешиваться в дела спрута. Я должен быть в стороне. Это мое правило. Хотя это дело — пустяк.

— Это не пустяк, Том, а серьезное дело. Где уверенность, что она не обращалась к другим, мой дорогой. А если так, то теперь за всеми следят, а также и за нами с тобой, вероятно.

Доусон стал озабоченным, помедлив, он признался:

— За мной следил какой-то хлыщ в плаще с мусорника. На улице у кинотеатра мне удалось оторваться от него. Но может он был не один. Я вскочил в автобус…

Дон поморщился, наставительно сказал:

— Ты же знаешь, что хвостов бывает два: один спереди, другой сзади. Парень в плаще увязался за тобой, а когда потерял, то указал своему напарнику сидящему в какой-нибудь машине. А когда я приехал, то нас уже ждали, очевидно, и сейчас ведут незаметно, благодаря твоей неосмотрительности.

— Пока я ничего не заметил, чтобы за нами следили, Гарри, — недовольно дернулся Доусон, — Не паникуй, дружище…

— Я? Никогда. Но уверен, что ты навел их не меня. Все, что им нужно было, это засечь номер моей машины и узнать, кто я и где живу. Дай бог, чтобы это было не так. Но, к сожалению, так.

Дон заметил в зеркало, что сзади к ним привязался черный «понтиак» и следовал за ними уже минуты две. Водитель, с надвинутым на лоб беретом, старался не показывать свое лицо. Дон свернул в поперечную улочку и прибавил скорость. «Понтиак» свернул за ним.

Доусон хотел что-то сказать, но Дон перебил его:

— Я не паникую, но за нами хвост, Том.

Доусон расширил глаза, обернулся и увидел «понтиак».

— Надо оторваться, — сказал Дон. — Что-нибудь сделать…

Они остановились перед красным светофором. «Понтиак» приблизился и остановился на расстоянии от них.

— Он за нами, несомненно, — сказал Дон, глядя в зеркало водителя. — Посмотрим, что дальше…

Они проехали молча еще несколько кварталов, затем свернули к набережной, и увидели, что «понтиак» неотвязно следует за ними. Вдруг перед их носом со стоянки выскочила какая-то машина и понеслась вдоль набережной. Дон тут же свернул на ее место и выключил мотор.

— Что теперь? — задал вопрос Дон.

Шофер «понтиака» на полной скорости промчался мимо, даже не взглянув в их сторону. В конце набережной он свернул влево и затерялся в потоке транспорта.

— Слава богу, освободились, но надолго ли, — сказал Дон. — Последнее время ты стал плохо соображать, Том, такой хвост… А говоришь — дело пустяковое.

— Пустяковое, то что следят — ничего не значит еще, — отпарировал тот резко.

— Так сколько же я получу? — спросил Дон. — Пока не будет аванса, я даже не буду о деле говорить.

Доусон недовольно уставился в запыленное ветровое стекло автомобиля, обтер свой потный лоб носовым платком, немного поколебался, затем полез в карман и протянул Дону две банкноты по сто долларов.

— А когда остальные? — спросил тот.

— Пока это. Тебе же известно, как спрут тяжело расстается с деньгами.

Дон засунул деньги в карман. — Подумаю, стоит ли ввязываться в это, как ты говоришь, пустяковое дело, — сказал он с отвращением.

— Работай, — сказал Доусон. — Я возвращаюсь домой и буду тебя ждать. Не притащи хвост ко мне…

— Кто бы говорил, — усмехнулся Дон…

В приемной комиссариата полиции толпились репортеры. Вооруженные блокнотами, диктофонами, авторучками и фотоаппаратами, они наседали на заслон у двери к шефу полиции.

Два дюжих полицейских, широко расставив ноги, были неприступны и молчаливы.

— Правда, что у него была настоящая фабрика? — постоянно спрашивал толстяк в роговых очках.

— Какая у него сумма в банке? — толкался другой в сигаретой в зубах.

— Он из эмигрантов? — допытывалась белокурая девушка.