Малышка, пойдем со мной… - Мартина Коул Страница 3

Джоани зажгла сигарету и рассеянно поправила волосы, поджидая Монику.

В округе, как обычно, кипела жизнь, носились туда-сюда дети, ревело стерео, урчали моторы автомобилей, воняло чем-то кислым — здесь никогда не бывает других запахов. Но для них это был дом, и они старались любить его, насколько это возможно.

Она вздохнула.

— Эта Моника когда-нибудь опоздает на собственные похороны!

Кира засмеялась.

— Завтра мы с ней и Бетани собираемся в кино.

— Прекрасно, дорогая. — Джоани снова зажгла сигарету и прокричала: — Джон-Джон, дай мне еще выпить.

Джон-Джон следил за тем, как в микроволновке готовятся чипсы. Ему страшно хотелось есть. Услышав вопль матери, он затянулся травкой, плеснул в стакан и вышел в коридор, распространяя характерный запах.

— Неудивительно, что это дерьмо называют вонючкой, — язвительно заметила Джоани.

Он выдавил из себя улыбку.

Снова появилась Жанетта, исчезнувшая было в спальне.

Джоани вздохнула.

— Ты что, собираешься идти в таком виде?

У Жанетты было тело зрелой женщины, но полудетское лицо. Такое сочетание носило убийственный характер. Обе ее девочки пошли в мать. Даже у Киры наметились грудки, хотя ей всего одиннадцать. Сегодня Жанетта была разодета, как Бритни, и выглядела вызывающе.

— Ты такая пышная! — Кира вновь пришла в восторг. — Это что, сапоги твоего приятеля?

— Отвяжись, сапоги — мои собственные.

Кира сникла.

— Я только спросила.

— Нечего и спрашивать.

У Жанетты вечно не хватало времени на младшую сестру, она считала ее помехой.

— Не разговаривай с ней так, паршивка, — вмешалась Джоани. — В любом случае Кира права. Если ты не одолжила их у приятеля, откуда ты их взяла?

— Она снова вышла на большую дорогу. Ты что, занялась воровством? — усмехнулся Джон-Джон.

Жанетта откинула длинные вьющиеся волосы за плечо.

— Да хотя бы и так. Тебе-то какое дело? Ты что, мой отец?

Джон-Джон сделал шаг по направлению к ней, но Кира успела втиснуться между ними.

— Пожалуйста, не затевайте драку!

Джоани закончила пить и со стуком опустила стакан на стол.

— Хватит! Почему я никогда не могу нормально уйти из дому? Хоть раз в жизни дайте мне спокойно поработать!

Джон-Джон ткнул сестру не очень нежно в грудь и прорычал:

— Следи за собой, девочка.

Она засмеялась.

— Я тебя совсем не боюсь, дорогой!

Он пристально посмотрел ей в глаза, и Джоани увидела, что за бравадой дочери кроется истинный страх.

— А стоило бы бояться, Джен, очень стоило!

Кира была явно расстроена. Казалось, воздух вокруг наполнился злобой. В это время распахнулась входная дверь, и тяжелой поступью вошла Моника. От нее исходил прямо-таки африканский дух — смесь чего-то совершенно невообразимого.

— Я выпила здесь неподалеку, — прорычала она. — Ты готова, девочка, или как? — Она почесала свою огромную грудь, утянутую лифчиком из эластика. — Вот зараза, прямо изводит меня! — пожаловалась она.

— В следующий раз думай, что покупать, — саркастически заметила Жанетта.

Прежде чем Моника ответила, вмешалась Кира:

— Мне кажется, это выглядит…

Все присутствующие, включая Монику, закончили за нее: «Красиво» — и снова рассмеялись.

Поцеловав детей, Джоани пошла на работу в веселом настроении.

Кира спустилась вниз по крутой бетонной лестнице в пустующую прачечную. Прачечная была необорудованной, поэтому там вечно ошивались дети. Удобно было сидеть и болтать, слушая обрывки музыки, долетавшие из квартир. Единственное, что смущало, — огромные мусорные баки, находившиеся неподалеку. Вонь от них, особенно летом, стояла невыносимая. Но и из них можно было извлечь свою пользу. В прошлом году в одном из баков был обнаружен новорожденный ребенок, в котором едва теплилась жизнь. Дети услышали писк, вынули бедняжку и вызвали полицию, став героями дня. Матери новорожденного пришлось покинуть округу, но прежде ее хорошенько поколотили соседи, ребенка, понятное дело, отправили в приют. Об этом случае вспоминали до сих пор, и детей больше никто не гонял — пусть уж сидят!

Кире нравилось бывать здесь, это было ее любимое место. В отличие от других девочек, она не могла засиживаться подолгу. Мать потерпела неудачу, воюя с Жанеттой, но неудачи в случае с Кирой она бы не потерпела. Она, по крайней мере, старалась следить за ней. А когда на это не хватало времени, перепоручала дочь Джон-Джону. Кира воспринимала это как должное. В целом она была послушным ребенком и всегда поступала так, как ей говорили старшие. Сегодня, сидя на невысокой стене, она чувствовала себя счастливой.

Малыш Томми Томпсон наблюдал за болтающими девчонками сверху. Его балкон выходил на прачечную, и он прекрасно их видел. Он любил наблюдать за детьми — они смешили его своими проделками, особенно Кира и ее подружки. Он махал им рукой, улыбаясь, и девчонки робко отвечали ему тем же.

Он переехал сюда с отцом несколько месяцев назад. В 38 лет Томми страдал от ожирения и потому не мог работать. К тому же, как любил сообщать его отец каждому встречному, он не отличался большим умом.

Томми Томпсон ненавидел своего отца и после каждого его комментария бежал к холодильнику.

— Болезненное ожирение? — усмехался отец. — Любой на его месте заболел бы!

Томми пытался понять значение его слов, но это было ему не под силу: он всегда все забывал. Ему также не хотелось спрашивать об этом у врача, потому что рядом находился отец, и Томми приходилось довольствоваться ролью молчаливого слушателя, предоставлявшего возможность говорить своему мучителю. Так было всегда, даже когда была жива мама.

Он двинул своим грузным телом, не вставая с кресла. Он знал, что источает неприятный запах. Эта жара убьет его! Здесь было как в вакууме из-за близко стоящих друг к другу домов; единственным местом, где можно было ощутить хотя бы подобие прохлады, был балкон, поэтому Томми проводил там много времени.

— Как чувствуешь себя, толстяк?

Добродушный тон вопроса вызвал у Томми улыбку. В ответ он радостно замахал рукой, довольный тем, что его заметили. Он весь сиял, когда крикнул, глядя вниз:

— А вам не жарко?

Мужчина не ответил, и Томми на мгновение смутился. Он уселся поудобнее и принялся наблюдать, как внизу болтают девчонки. Он слышал громкий голос Бини-Мена, доносившийся из квартиры Киры, по этому голосу он догадался, что Джон-Джон все еще там, а его мать ушла на работу. Они наблюдают за ней, как ястребы, и для этого у них есть основания.