Большая маленькая ложь - Лиана Мориарти Страница 3

Когда в последнее время Мадлен слышала в новостях о какой-нибудь женщине, умершей в сорок лет, у нее в голове что-то поворачивалось. Но постойте, это могла быть и я! Это было бы грустно! Если бы я умерла, то многие опечалились бы. Некоторые даже были бы потрясены. Ах, этот мир, помешанный на возрасте людей! Может быть, мне и сорок, но меня холят и лелеют.

С другой стороны, пожалуй, вполне естественно сильнее горевать о смерти двадцатилетней женщины, чем сорокалетней. Сорокалетняя женщина успела вкусить на двадцать лет больше радостей жизни. Поэтому, появись перед ней вооруженный бандит, Мадлен почувствовала бы себя обязанной прикрыть своим средневозрастным телом двадцатилетнюю девушку. Принять на себя удар, спасая юность. Это было бы только справедливо.

Что ж, она бы так и сделала, если бы точно знала, что это милое юное создание, а не одна из несносных девиц наподобие той, что ехала впереди Мадлен в миниатюрном голубом «мицубиси». Девица и не думала скрывать то, что пользуется за рулем мобильником, вероятно посылая эсэмэску или просматривая «Фейсбук».

Вы только посмотрите! Эта девчонка даже не заметила бы вооруженного бандита! И пока Мадлен жертвовала бы для нее жизнью, она бессмысленно пялилась бы в телефон! Возмутительно!

Оказалось, что маленький автомобиль со штрафной квитанцией на заднем стекле набит молодежью. По меньшей мере трое сзади – мотающиеся головы, жестикулирующие руки. Неужели кто-то размахивает там ногой? Сейчас может произойти трагедия. Им всем следует сосредоточиться. Как раз на прошлой неделе Мадлен пила кофе после занятия по ударно-волновой терапии, просматривая газетную статью о том, как молодые люди подчас разбиваются на машинах, когда во время езды посылают эсэмэски. «Еду. Скоро буду!» Таковы бывают их последние глупые слова, часто написанные с ошибками. Мадлен плакала над фотоснимком одной убитой горем матери, которая, словно предостерегая читателей, нелепо подносит к камере мобильник дочери.

– Маленькая дурочка, – вслух произнесла Мадлен, рискованно перестраиваясь в соседний ряд.

– Кто дурочка? – с заднего сиденья спросила Хлоя.

– Девушка в машине передо мной, потому что она ведет машину и одновременно пользуется телефоном.

– Как в тот раз, когда ты звонила папе сказать, что мы опоздаем, – заметила Хлоя.

– Это было только один раз! – запротестовала Мадлен. – И я сделала это очень осторожно и быстро! К тому же мне сорок лет!

– Сегодня, – уверенно произнесла Хлоя. – Тебе исполнилось сорок сегодня.

– Да! И я только позвонила, а не посылала эсэмэску! Чтобы послать эсэмэску, приходится отрывать глаза от дороги. Посылать эсэмэски за рулем запрещено. Обещай мне, что, когда вырастешь, никогда не будешь этого делать. – Стоило ей представить себе Хлою-подростка за рулем, и у нее задрожал голос.

– Но разрешается быстро позвонить, – уточнила Хлоя.

– Нет! Это тоже запрещено.

– Получается, ты нарушила закон, – удовлетворенно сказала Хлоя. – Как бандит.

В настоящее время Хлою привлекали бандиты. Когда-нибудь она определенно начнет встречаться с плохими парнями. Плохими парнями на мотобайках.

– Дружи с хорошими мальчиками, Хлоя! – немного помолчав, сказала Мадлен. – Такими, как папа. Плохие парни не приносят кофе в постель, уж это точно.

– Что ты там лепечешь, женщина? – со вздохом спросила Хлоя.

Она переняла эту фразу от отца, идеально копируя его усталый тон. Они совершили ошибку, засмеявшись в первый раз, как услышали это, и теперь девочка часто повторяла фразу, причем в подходящий момент, и им ничего не оставалось, как смеяться.

На этот раз Мадлен удалось не рассмеяться. Хлоя, будучи очаровательным ребенком, иногда становилась несносной. Пожалуй, то же самое относилось и к Мадлен.

Мадлен подъехала сзади к маленькому голубому «мицубиси», стоящему у светофора. Девушка за рулем по-прежнему не сводила глаз с мобильника. Мадлен погудела и увидела, как девушка посмотрела в зеркало заднего вида, а все пассажиры завертели головами.

– Уберите телефон! – завопила Мадлен, пальцем на ладони изображая набор текста. – Это запрещено и очень опасно!

Девушка подняла средний палец классическим жестом, обозначающим «отстань от меня!».

– Ну хорошо же! – Мадлен поставила на ручник и включила аварийки.

– Что ты делаешь? – спросила Хлоя.

Мадлен отстегнула ремень безопасности и распахнула дверь машины.

– Но нам надо ехать! – в панике воскликнула Хлоя. – Мы опоздаем! О горе мне!

«О горе мне!» были слова из одной детской книги, которую читали Фреду, когда он был маленьким. Теперь их повторяла вся семья. Их переняли даже родители Мадлен и некоторые из ее подруг. Фраза оказалась весьма заразительной.

– Все в порядке, – сказала Мадлен. – Это займет секунду. Я спасаю юные жизни.

Она подошла на новых шпильках к «мицубиси» и постучала в окно.

Окно опустилось, и на месте водителя вместо неясного силуэта нарисовалась реальная молодая девица с белой кожей, сверкающим кольцом в носу и небрежно наложенной косметикой.

Она взглянула на Мадлен со смесью страха и враждебности:

– У вас какие-то проблемы? – Девушка все так же держала в левой руке телефон.

– Уберите телефон! А не то погубите себя и своих друзей! – Мадлен говорила тем же тоном, что и с Хлоей, когда та плохо себя вела. Потянувшись, она выхватила телефон и швырнула его какой-то девице на заднем сиденье, которая открыла рот от изумления. – Ладно? Просто прекратите это!

Направляясь к своей машине, она услышала взрывы хохота. Ей было наплевать. Она ощущала приятное возбуждение. К ее машине подъехал сзади другой автомобиль. Мадлен примирительно подняла руку и, пока не переключились сигналы светофора, заспешила к своей машине.

И тут у нее подвернулась нога. В какой-то момент все было нормально, а в следующий – лодыжка как-то неестественно вывернулась. Мадлен тяжело упала на бок. О горе мне!

Вся история началась именно с этого момента.

С неловко подвернутой лодыжки.

Джейн встала у светофора за большим сверкающим внедорожником с мигающей аварийной сигнализацией и стала наблюдать за темноволосой женщиной, которая спешила к своему автомобилю. На той было легкое летнее платье синего цвета и туфли с ремешками на высоком каблуке. Она, словно извиняясь, дружелюбно помахала Джейн. Лучик утреннего солнца упал на одну из ее сережек, которая засияла каким-то небесным светом.

Ослепительная женщина. Старше Джейн, но определенно привлекательная. Всю жизнь Джейн чуть ли не с научным интересом присматривалась к подобным женщинам. Может быть, с некоторым благоговением. Может быть, немного завистливо. Им необязательно быть самыми красивыми, но они с такой любовью украшают себя, как елку на Рождество, свисающими серьгами, звенящими браслетами и изящными бесполезными шарфиками. Разговаривая, они часто притрагиваются к вашей руке. Лучшая школьная подруга Джейн была такой вот ослепительной. Джейн испытывала к ним слабость.