Свинья или гусь - Эмиль Коста Страница 3

Причиной раздора между Кланду и дворянином послужил злополучный “господский” номер, который так желала получить мадам. Поняв, что лучшая комната досталась не просто знатному господину, а молодому гуляке из ее родного городка, она вновь вышла из себя. Ее муж и дочь спускались молча. Мадемуазель опиралась на руку седого отца, а тот, в свою очередь, опирался на тисовую трость. Подагра старого нотариуса не на шутку разыгралась после целого дня в трясущемся экипаже.

Шевалье, устав от нападок старой мадам, перестал обращать на нее внимание и уселся за стол слева от камина. Если он и узнал доктора, то не подал виду. Хозяйка поставила перед знатным господином его ужин – чуть более изысканный, чем трапеза, предложенная Андре.

Кланду расположились за одним из больших столов. Мадемуазель Мари выглядела изможденной и почти не притронулась к еде, которую принесла на деревянном подносе расторопная Элен. Отец семейства уткнулся в свою тарелку, отрешившись от происходящего. Старая мадам продолжала метать молнии и гневные взгляды в сторону шевалье. Это не мешало ему наслаждаться запеченным цыпленком и лучшим вином из местного погребка.

Элен принесла доктору обещанный ужин. Эрмите поблагодарил ее и вполголоса поинтересовался:

– Этот угрюмый слуга не доставляет вам неприятностей?

– Что вы, господин доктор! Это Жоффруа, старый приятель мужа. Когда-то он служил под началом Пьера. Три месяца назад полк распустили, и бедняга остался не у дел.

Элен вернулась на кухню и принесла отставному солдату скромный ужин и кувшин пива. Зал погрузился в тишину, нарушаемую только стуком ножей и восхищенным причмокиванием постояльцев. Прошло не менее получаса, когда наверху раздались тяжелые шаги, а на лестнице появился последний постоялец.

Купцом оказался тщедушный старик в богатых одеждах. Он пристально оглядел зал и направился к свободному столу рядом с Андре. Следом, топая на всю гостиницу, шел невероятного роста детина. Под шагами великана прогибались и стонали половицы. Охранник следовал за хозяином словно огромная уродливая тень.

Над залом повисла тишина. Мари уронила ложку и побледнела; родители с тревогой смотрели на нее. Элен застыла возле Жоффруа, отставной солдат крепче стиснул кружку могучей пятерней. Молодой шевалье проводил купца недобрым взглядом, не прекращая обгладывать румяное крылышко.

Всеобщее напряжение не ускользнуло бы даже от самого невнимательного свидетеля. Эрмите с любопытством наблюдал за загадочным постояльцем и его слугой. Купец между тем уселся и знаком подозвал Элен. Она обратилась к нему с преувеличенной любезностью:

– Добрый вечер, господин Греньи! Ваша свинина готова. Желаете к ужину чего-нибудь еще?

– Нет. Мне нужно поговорить с твоим мужем. Позови его, – прокаркал старик.

Женщина скрылась на кухне. Через минуту оттуда выбежал трактирщик с вином для себя и богатого господина. Пьер уселся на скамью напротив купца и наполнил два кубка. Этот дружественный жест не смягчил старика, который явно затеял неприятный разговор.

Андре слышал лишь обрывки фраз. Старик что-то говорил о повышении цен, Пьер с горячностью возражал. Элен появилась возле стола с подносом, на котором исходил паром богатый ужин господина Греньи, и поставила миску луковой похлебки для охранника. Напряжение незаметно улетучилось; постояльцы молча заканчивали ужин.

– Отец, отец! Медведи съели мост!

Зареванный, перепачканный грязью малец с грохотом ввалился в комнату. Все повскакивали с мест. Элен бросилась к мальчишке, чтобы увести его, но трактирщик остановил жену.

– Погоди, что там этот идиот сказал про мост?

– Медведи съели его! – всхлипывал мальчишка. – Я бежал из Сен-Клод, услыхал рев, а когда обернулся – моста уже не было.

– А что же там было? – доктор подошел ближе. Он с интересом глядел на этого странного ребенка.

– Камни. Много камней, мсье!

– Должно быть, мост смыло, – предположил Эрмите, обращаясь к трактирщице. – Мальчик испугался и принял шум за рев медведя.

– Этому идиоту и пугаться не надо, чтобы навыдумывать черт знает чего! – Пьер с отвращением глядел на сына, – Уведи его отсюда, – сказал он жене.

– Идем, Жако, – мать обняла мальчика за плечи и увлекла его на кухню.

– Это был старый мост? – спросил доктор трактирщика.

– Нет, мсье. Его возводят заново почти каждый год, ненадежная переправа.

– И сколько времени уйдет на починку?

– Обычно от недели до двух. Перебраться вброд будет можно раньше, когда спадет вода в реке.

– И как мы переберемся вброд?! – заклокотала мадам Кланду, – Мой муж стар и слаб здоровьем, а мы с дочерью не полезем в воду!

– Значит, вам придется подождать, пока наладят переправу, мадам! Или можете вернуться восвояси. Впрочем, не уверен, что дорога в Бельфонтен не пострадала.

– Стало быть, мы заперты в этом медвежьем углу на несколько дней? Непостижимо! – старая мадам закатила глаза и притопнула ногой.

– Все будет хорошо, дорогая, – мсье Кланду мягко взял жену под руку и повел к лестнице. Мадемуазель Мари, поколебавшись секунду, последовала за родителями. Андре с досадой глядел им вслед: разговор со старым нотариусом придется отложить до завтра. Впрочем, деваться теперь им было некуда. Этой мыслью доктор успокоил себя и заметил:

– Мальчик может быть ранен. Пожалуй, я осмотрю его.

– Как хотите, – равнодушно ответил Пьер, возвращаясь за стол Греньи. Андре удивился такому безразличию трактирщика к здоровью сына. Он прошел на кухню.

Кухня оказалась просторной и жарко натопленной. Над гаснущим очагом висел котелок с кипящей водой. Посередине стоял огромный деревянный стол, на котором готовила Элен. Под потолком, подвешенное на крючьях и веревках, в жарком воздухе вялилось мясо.

Жако сидел у печи на шатком табурете. Заметив доктора, он втянул голову в плечи и вытаращил на него огромные голубые глаза. Элен успела умыть сына и переодеть в сухое. Андре понял, что не ошибся: по виску мальчика стекала кровь. Трактирщица хлопотала возле стола, разрезая чистую ткань для бинта.

– Я могу помочь?

– Ах, доктор! Ничего страшного, я справлюсь сама. Он здорово напугался из-за моста, но рана совсем пустячная.

Эрмите наклонился над мальчиком, чтобы осмотреть его висок получше. Мягкие светлые волосы быстро высохли от печного жара и закрыли рану. Доктор осторожно отодвинул их: рана и вправду оказалась пустячной.

Элен налила в чашу горячей воды и бросила туда несколько стеблей высушенных трав, которые достала из бесчисленных карманов юбки. Андре не без удовольствия наблюдал за этими манипуляциями.

– А вы заткнете за пояс иного врача, – заметил он.

– Да будет вам! – рассмеялась женщина, – Любая мать справится не хуже.

– Травы явно выбраны со знанием дела, – доктор наклонился над чашей и принюхался, – Вы ухаживали за ранеными?