Клятва смерти - Нора Робертс Страница 31

Его предложение растрогало Еву. Он готов был это сделать, он готов ради нее на все.

— Я не могу. Мне надо на работу, надо все это зарегистрировать, отдать парализатор в лабораторию. Надо ввести Пибоди в курс дела. Плюс куча всего другого. Надеюсь, к разговору с Моррисом у меня будет в руках что-то определенное.

Ева подъехала так близко к башне из черного стекла, штаб-квартире «Рорк Индастриз», насколько позволяло безумие Нью-Йорка.

— Спасибо.

— Дела громче слов.

Рорк притянул ее к себе и, наклонившись, овладел ее ртом в поцелуе, от которого — Ева готова была в этом поклясться! — маленькие красные сердечки, как в комиксах, заплясали у нее над головой.

— Береги моего копа.

— Я стараюсь, чтобы это вошло в привычку.

— Плохо стараешься.

Он вышел из машины, одарил Еву на прощание взглядом ослепительно-синих глаз и направился по тротуару к башне.

Первым делом Ева зашла в лабораторию и передала на проверку парализатор. По дороге в отдел убийств она составила в уме список неотложных дел. Внести в файл беседу с Алексом Рикером. Записать туда же свои соображения. Проверить, хотя бы из любопытства, как часто контачил сын с отцом. Прокачать вероятность всех сценариев, которые она изложила Рорку.

Встретиться с Мирой, получить психологический портрет жертвы и убийцы. Ввести Пибоди в курс дела, изучить результаты электронного отдела.

Потом, поскольку невозможно это откладывать, придется заняться, как она сказала Рорку, «кучей всего другого».

А именно: придется позвонить Дону Уэбстеру в отдел внутренних расследований.

Потому что, черт побери, если кто-то и унюхал, что между Колтрейн и сыном Макса Рикера что-то было, так это парни из отдела. А если они знали, информация о романе должна была перекочевать из Атланты в Нью-Йорк.

Уэбстер должен знать.

Мысль о том, что надо будет выуживать сведения из внутренних расследований — более того, из бывшего одноразового любовника! — бесила Еву. Вся внутренне кипя, она вошла в «загон» отдела убийств.

— Даллас! Эй! Погоди!

Ева, хмурясь, отмахнулась от Пибоди:

— Дай мне пять минут.

— Но…

— Пять! — рявкнула Ева и прошла в свой кабинет.

В кресле для посетителей сидел Моррис.

— Ой, привет.

В следующий раз, поклялась себе Ева, когда Пибоди попытается ее задержать, она не будет от нее отмахиваться.

— Я все прекрасно понимаю. — Он поднялся на ноги, и Ева увидела следы бессонной ночи на его лице — бледность, мешки под глазами… — Я прекрасно понимаю: не надо путаться у тебя под ногами, не надо задавать вопросы, не надо тебя погонять, ты сама себя погоняешь так, что никому мало не покажется. Все это я знаю. Но это не имеет значения.

— Все нормально. — Ева закрыла дверь. — Все в порядке.

— Я собираюсь к ней. Я должен ее увидеть. Но мне надо было сперва зайти к тебе. Скажи мне все, что можешь. Хоть что-нибудь. Все, что у тебя есть. И тогда я пойду к ней.

У Евы зазвонил телефон, но она не стала отвечать.

— Ты же любишь кофе с молоком, верно?

— Да, спасибо. Молока — самую каплю.

Ева запрограммировала кофе. Это позволило ей выиграть немного времени и выстроить ответ.

— Я поговорила с ее родственниками.

— Знаю. Я тоже с ними говорил.

Она дала ему кофе и села за стол.

— И я поговорила с ее лейтенантом — здесь и в Атланте. С ее бывшим напарником. С ее здешней командой. Ее все любили.

Моррис кивнул.

— Ты пытаешься меня утешить. Спасибо тебе, конечно, но мне нужно нечто большее. Мне нужны факты. Предположения, если это все, что у тебя есть. Мне нужно знать, что произошло. И почему. Обещай, что скажешь мне правду. Ты должна обещать. Если ты дашь мне слово, не сможешь его не сдержать. Обещаешь сказать мне правду?

— Ладно, — кивнула Ева. — Правду. Даю тебе слово. Но мне нужно то же самое от тебя. Мне надо кое о чем спросить, и мне нужна правда.

— Ложь ей не поможет.

— Нет, не поможет. Моррис, ты знал, что у детектива… что у Амариллис были интимные отношения с Алексом Рикером, сыном Макса Рике-ра, до ее перевода в Нью-Йорк?

Ева мгновенно прочла ответ на его лице. Его глаза округлились, губы задрожали. Несколько секунд он молчал. Ева следила за ним, пока он пил кофе. Пауза помогла ему успокоиться и овладеть собой. Он был не в одном из своих суперэлегантных костюмов, а в тонком черном свитере и в джинсах, волосы зачесаны назад и стянуты в «конский хвост» безо всяких украшений.

Даже по его молчанию Ева поняла, что ее слова, сказанные Рорку, оказались верны: ей пришлось нанести Моррису еще один удар.

— Моррис…

Он вскинул руку, прося дать ему еще минутку.

— Ты это проверила? Подтвердила?

— Да.

— Я знал, что у нее кто-то был… Что у нее был роман до отъезда из Атланты. — Моррис принялся массировать пальцами висок. — Они расстались. Она была расстроена, чувствовала себя неприкаянной. Именно поэтому — среди прочего — она и решилась на перевод. Начать сначала, с чистого листа, уехать подальше от того, что было или могло бы быть. Так она сказала. Я должен был вчера тебе рассказать. Но я не подумал… не мог думать.

— Все нормально.

— Она об этом упоминала, но так, вскользь, знаешь, как бывает, когда люди знакомятся? Она сказала… Что же она говорила? Я пытаюсь вспомнить. Просто, что у них ничего не вышло, они не стали друг для друга тем, чего каждому из них хотелось. Она ни разу не назвала его имени, а я не спрашивал. С какой стати мне было спрашивать?

— Скажи мне вот что, — попросила Ева. — У тебя не возникало ощущения, что ее что-то беспокоит в связи с ним? То, как они расстались?

— Нет, — покачал головой Моррис. — Я только помню, что тогда подумал: ну и болван! Упустить такую женщину! Она об этом больше не заговаривала, я тоже не стал расспрашивать. Это было прошлое. Мы оба думали только о настоящем, о будущем, о том, куда мы идем. О том, что нас ждет, о том, что у нас может быть. Он это сделал?

— Я не знаю. Это след, и я по нему иду. Но ответа у меня пока нет. Я не знаю, Моррис. Я тебе расскажу все, что знаю, но ты должен мне довериться. Я сама со всем разберусь.

— Я тебе доверяю больше, чем кому бы то ни было. Вот тебе и вся правда.

— Алекс Рикер сейчас в Нью-Йорке.

Кровь бросилась в лицо Моррису. Это была вспышка еле сдерживаемого бешенства.

— Выслушай меня, — потребовала Ева. — Он ей позвонил, и она пошла повидать его за день до смерти. Он добровольно выдал мне эту информацию, когда я поехала с ним побеседовать этим утром.