Бледная Холера - Иоанна Хмелевская Страница 36

Бежан все понимал. Пусть влюбленные побудут вместе, а он тем временем просмотрит новые записи Гурского, прослушает пленки и все обмозгует. Кстати, Гурскому неплохо посоветоваться и с Касей. Она ведь юрист, возможно, ей что-нибудь и придет в голову.

Гурский, как всякий нормальный человек, использовал такие минуты в полной мере. Невеста, наконец-то избавившаяся от груза неуверенности, вовсе не возражала. Роберту даже удалось незаметно отключить телефон. Воскресенье, в конце концов, и он не на дежурстве. Должна же быть у человека личная жизнь.

Изучение материалов, увы, не заняло у Бежана много времени. Молодую пару пришлось побеспокоить. Как говорится, хорошего понемножку.

— Отец у дверей, — со вздохом произнесла Кася. — Ишь как кашляет. Приведи себя в порядок, он сейчас войдет.

Бежан еще поперхал и покашлял. У будущего зятя было достаточно времени, чтобы привести себя в презентабельный вид.

Расположились они в кабинете будущего тестя.

— Вот единственная польза от давления сверху, — произнес Бежан, постукивая пальцем по экспертно-криминалистическому заключению. — А то я уже стал опасаться, что экспертизу отменят.

— Наоборот, ускорили, — весело заметил Гурский. — Ночью Дембняк дежурил, хорошо, что я у него бумагу вовремя перехватил. Он и сообразить не успел, что надо бы волынку потянуть. Войчеховский прямо повизгивает от радости.

— Шепотом небось повизгивает?

— А то. Сунув голову под подушку.

— Ну, поехали. По порядку. Следов от обуви в квартире — куча, что дамских, что мужских. Одна мужская пара нам знакома — покойного...

— То-то и оно, — подхватил Гурский. Вместо радости в его голосе теперь сквозила озабоченность. — Вот, посмотри. Единственное, что не возбуждает сомнений, — следы покойного. Все оставлены практически в одно и то же время. Что до остальных... Как домработница ни старается, все равно кое-что остается. Некоторые следы — двух-, а то и трехнедельной давности. Не все удалось идентифицировать. Определили следы Бучинского, Хмелевской, покойного, Малиновского... Вот эти следы более старые... В квартире бывали еще четыре человека, это следует из показаний. Но их ног мы не обнаружили.

— Толку от этих ног как с козла молока, — недовольно пробурчал Бежан, рассматривая снимки. — В принципе, нас должны интересовать только следы, приходящиеся на момент убийства.

— Согласен. По показаниям Бучинского, у него бывала некая Алина Яворская. Идентифицировать следы ее обуви не удалось, но она улетела накануне преступления, я проверил. Вообще все ужасно запущено... Есть еще отпечатки пальцев — тех же людей, что обувью наследили. А затем домработница расстаралась. Пол отдраила — любо-дорого смотреть.

— Хоть что-то удалось снять...

— Есть и еще повод для веселья. Домработница, дай ей бог здоровья, наводит чистоту только там, где пониже. Что повыше она моет и протирает дважды в год, по праздникам. Пыль по полгода никто не трогает. Так вот, в кабинете, на самом верху книжного шкафа, мы обнаружили какие-то следы. Непонятные следы...

— Вот как? — оживился Бежан.

— В лаборатории считают — большой полиэтиленовый мешок, содержимое определить невозможно. По-моему, напоминает... сейчас покажу.

Покопавшись в фотоснимках, Гурский достал фотографию большого черного пакета для мусора, набитого каким-то хламом.

— Где ты это раскопал? — поинтересовался Бежан.

— Стоял в углу, в гостиной. Но он не со шкафа. Ни следа пыли, пакет новый, использованный один раз, отпечатки пальцев самого Бучинского и домработницы. Она брала его в руки дважды.

— Переставила во время уборки и вернула на место.

— Похоже на то...

— А что в нем?

Гурский тяжко вздохнул:

— Ничего особенного... Одна пара женских резиновых сапог, почти новых, смятая картонная коробка с микроследами от сырой рыбы, лесной растительности и лимонных корок...

— Одно с другим не вяжется.

— Вот именно. Три карты автомобильных дорог шести- и восьмилетней давности: Франция, Европа, Польша, порванные и мятые, некоторые повреждения совсем свежие, кусок дерева причудливой формы, початый рулон туалетной бумаги и восемнадцать полиэтиленовых пакетов, толстых и тонких, все мятые, будто кто-то над ними специально измывался.

— И это все?

— Все.

— Думаешь, не обошлось без Хмелевской? — высказал догадку Бежан после минутного раздумья.

— Наверняка, — согласился Гурский.— Тем более что все содержимое буквально усеяно ее отпечатками пальцев. Жаль, не она его грохнула. Я бы по крайней мере знал, на что не обращать внимания и кого не разыскивать. Правда, резиновые сапоги вряд ли ее, уж очень они здоровые. Я ее расспрошу, обычно она говорит правду, а если что не так, то и проверю.

— И такой вот мешок лежал на шкафу?

— Лежал, нюхом чую. Конечно, я могу ошибаться... Так, что еще... Окурки — различной давности. Два свежих — один с губной помадой, второй покойного. Остальные старые, из них два с помадой двухдневной давности. По отношению к дате преступления, конечно. Что же касается следов от обуви в гостиной, с ними все не так просто.

— Да? — заинтересовался Бежан.

— Помимо следов хозяина, домработницы и жертвы, найдены еще три комплекта женских следов — обувь на каблуке — и мужские. В последнее время в доме побывали три дамы: Хмелевская, Бучинская и Яворская. Хмелевская — вот она, а другие две как провалились. Что касается мужских следов... Может, они как раз принадлежат убийце? Не порхал же он по воздуху!

— Даже если и так, это пригодится нам гораздо позже. После того как ты выйдешь на убийцу.

— Во всяком случае, уже что-то...

— А если все вместе сложить? Ты составил схему следов?

Гурский похлопал себя по карману и вытащил сложенный листок.

— Составил. Народищу там было, как на храмовом празднике, а расписать все надо по минутам...

Они склонились над листком.

Около половины пятого покойный появился у Теодора Бучинского. Как он туда добрался, пока неизвестно, скорее всего, на такси, ни одна из его машин (ни частных, ни служебных) для этого не использовалась. Следы (черт бы их взял!) показывали, что хозяин и гость натоптали в гостиной и в кабинете. В спальне следов не обнаружено. Без десяти пять оба вышли из дома, чуть раньше в дверь позвонили. Таксист видел убитого еще живым. Бучинский уехал. Через пять-десять минут пришла Ева Бучинская, чтобы расспросить соседку, и пробыла у той две минуты.

Вот и все, что удалось установить наверняка. Остальное основывалось исключительно на дедуктивном методе, так что точность не гарантировалась.

Получалось, что лицо в женской обуви (кто — неизвестно) проникло в дом через террасу. Такова была версия экспертов. Не более чем версия, следы-то затоптаны. Вот только дверь на террасу была закрыта.