Паломничество в Святую Землю Египетскую - Томаш Миркович Страница 37

Он медленно спускался по лестнице, держась за перила, и тут вдруг увидел старика. Но как же тот изменился! Вечно сгорбленный Дубан сейчас был прям как тростинка, а его движения, прежде медлительные, как у всех стариков, стали энергичными и быстрыми. Галабия, обтягивавшая широкие плечи мудреца, казалось, лопается по швам; более того, она доставала ему только до середины икр. Заметив Камара, хаким двинулся быстрым шагом к нему. Только спустя мгновение он опомнился, сгорбился и начал по-старчески волочить ноги.

– Тебе еще нельзя вставать! – воскликнул он. – Ты должен отдыхать, пока не приедет посланец от твоего отца, чтобы тебя выкупить!

Камар не подал виду, что заметил какую-то перемену в наружности Дубана. Вместо этого он притворился, что все еще очень хочет спать, а встал оттого, что его мучила жажда. Он выпил немного воды и безропотно позволил отвести себя в комнату.

Однако он успел хорошенько присмотреться к ладоням Дубана, и ни тени сомнения у него не осталось. Девушка говорила правду: мудрец украл у него тело! Лицо осталось прежнее, но тело… это тело Камара. Царевич уселся на постели и горько заплакал. Он понятия не имел, как вернуть свое тело. Не представлял и того, каким образом произошла замена. Неужели это была хитрость ифрита, к услугам которого прибегнул мудрец? Если так, то как заставить Дубана, чтобы он велел джинну отменить содеянное? Есть ли у Камара вообще хоть какой-то шанс принудить к чему-либо человека, владеющего магией? Хоть бы уж приехал в Каир посланный отцом визирь! Может, ему удалось бы подкупить или напугать хакима. А пока что положение юноши выглядело безнадежным.

Весь день он лежал, погруженный в отчаяние, и размышлял над своей печальной участью. В конце концов он, должно быть, уснул, потому что, когда проснулся, была уже ночь, а на краю его постели сидела Айша. При виде ее царевич воспрянул духом: хоть один человек ему сочувствует и хочет помочь. Так и было: девушка без памяти влюбилась в юношу, когда украдкой увидела его обнаженным в кабинете отца. Его ослепительно прекрасное тело снилось ей с тех пор каждую ночь. Потому она и предупреждала его, что из дома хакима надо бежать.

– Теперь ты веришь, что я вчера говорила правду? – спросила она.

– Да, верю, – ответил Камар. – Но как случилось, что у меня тело твоего отца, а у него – мое?

– Очень много лет назад, когда на свете не было еще прадедов самых старых людей из живущих ныне, мой отец, хаким Дубан, нашел в старинной книге рецепт, как сделать порошок, обладающий чудодейственными свойствами. Если посыпать этим порошком шею только что отрезанной головы животного или человека, эта голова будет жить еще полгода. Если посыпать рану на том месте, где голова была отделена от туловища, то полгода будет жить тело. А если посыпать и то, и другое и сложить вместе, то голова в считанные мгновения опять прирастет к телу, не оставив следа. Отец приготовил порошок, и ему удалось тайно вернуть к жизни многих казненных.

Рецепт он нашел еще молодым врачом, когда единственной его целью было служить людям. Состарившись, он больше всего жалел, что, умирая, унесет с собой в могилу огромные познания, благодаря которым мог бы спасти еще множество пациентов. Что важнее? – думал он: жизнь десятков, а может, и сотен больных – или молодость одного раба? В конце концов он купил молодого парня и объяснил ассистенту, как отрезать им обоим головы, а затем поменять их местами, посыпав раны порошком. Чуть только отец получил новое тело он с удвоенной энергией принялся за лечение.

Вскоре после этого его разумом овладел шайтан. Отец уже не ждал, чтобы его тело состарилось, но, движимый тщеславием, постоянно менял его на новое, более красивое. Хуже того, иногда он выбирал тело прекрасной рабыни, после чего с лицом, закрытым чадрой, выходил в город, заговаривал с мужчинами, приглашал их домой и отдавался им всевозможными разнузданными способами. Он говорил с ними писклявым голосом и никогда не открывал лица, так что те и не подозревали, что имеют дело с ненастоящей женщиной. Я знаю об этом потому, что однажды мне попал в руки дневник, в котором отец подробно описывал свои гнусности.

Через много-много лет запас порошка начал иссякать. Отец решил сделать новую порцию, но не мог найти древней книги, из которой вычитал рецепт. То ли она развалилась от старости, то ли он потерял ее при каком-то из многочисленных переездов; обычно каждые сорок лет он меняет место жительства, чтобы не пошли слухи, что он живет вечно. Он помнил название книги, «Китаб аш-Шамс», но когда начал расспросы, оказалось, что никто о ней не слышал, даже величайшие мудрецы. Очевидно, экземпляр, который много лет назад попал к нему в руки, был единственным.

Взвесив порошок, отец убедился, что его осталось только на четыре перемены голов – или вдвое больше, если не приставлять голову раба к своему старому телу. Твое счастье, что ты царского рода и отец рассчитывает получить за тебя большой выкуп, иначе он отнял бы у тебя тело, а голове твоей позволил бы умереть.

Именно по той причине, что порошок уже почти иссяк, отец и оставался в своем последнем теле до столь преклонных лет. Лишь несколько месяцев назад он стал хуже себя чувствовать и начал каждый день ходить на невольничий рынок; но каждый раз возвращался с пустыми руками, потому что ни один из выставленных на продажу мужчин его не устраивал. В конидконцов он вернулся с тобой, а несколько дней назад поменялся с тобой телами.

– Ты вчера говорила, что мы вместе подумаем, как мне вернуть свое тело, – сказал с надеждой Камар.

– Да. – Девушка громко вздохнула. – Есть только один способ. Надо усыпить отца тем же настоем, который он дал тебе, отрезать вам обоим головы, посыпать порошком и поменять местами. К счастью, я знаю, где отец держит весь его запас. Но потом нам придется бежать, потому что, когда отец проснется, он захочет жестоко отомстить нам. Пойдешь на такой риск?

С одной стороны, Камару хотелось дождаться визиря, с другой – как можно скорее получить свое тело, а там будь что будет.

– Да, – решительно ответил он. – А ты? Ты правда готова помочь мне, а потом со мной бежать?

– Да, – подтвердила девушка и резким движением сорвала с лица чадру.

Ниже знакомых уже глаз Айши царевич увидел очаровательные щеки, покрытые стыдливым румянцем, алые уста, сладкие, как засахаренные зерна граната, и маленький носик с нервно подрагивающими ноздрями.

– Зачем ты это сделала? – спросил он, пораженный.

– Чтобы ты знал, что под этим покровом не таится лицо старухи. Я ведь тоже могла родиться много-много лет назад и менять тела, как отец.

Камар не мог не признать, что дочь Дубана говорит мудро, хотя такое подозрение и не приходило ему в голову. Они договорились встретиться на следующую ночь, и Айша вышла из комнаты.

Назавтра она появилась, одетая как для путешествия, и сказала Камару, что дала отцу снотворный настой. Они пошли к нему в спальню, отнесли спящего хахима в кабинет и уложили на полу. Камар лег рядом. Айша подсунула каждому под голову кусок дерева, вынула из тайного места сосуд с чудесным порошком, после чего сняла со стены великолепную, выгнутую полумесяцем саблю с широкой рукоятью.