Деревня восьми могил - Сэйси Екомидзо Страница 38

— Харуё! — спросил я после длительного молчания. — Как убили «монахиню с крепким чаем»? Отравили?

— Нет, — дрожащим голосом ответила Харуё, — в этот раз обошлись без яда. Говорят, задушили платком.

— А когда примерно это случилось?

— Говорят, около полуночи.

К горлу опять подползла тошнота. Значит, убийцей был все-таки человек, чью тень вчера ночью видели мы с Норико. И убийство произошло в тот момент, когда дом Мёрэн внезапно погрузился во тьму. И я находился почти на месте убийства.

Вдруг меня осенило: тень на застекленной стене принадлежала человеку в охотничьей шляпе. В такой же шляпе был и Синтаро, вскоре спустившийся с холмов…

Удивительная штука — человеческие нервы. Образ Синтаро преследовал меня всю ночь и все утро. При воспоминании о его лице, о его глазах дрожь сотрясала мое тело. Это было хуже, чем в самом страшном сне. А ведь я предполагал, что неспроста последнее время Синтаро каждый вечер уходил из дому, я предполагал, что у него должна была быть какая-то цель. Но до этой минуты мне недоставало информации, чтобы соединить вместе тень на застекленной стене дома монахини и самого Синтаро с его странными привычками. Мотыга и монахиня… Одно с другим никак не увязывалось, и это мешало мне сделать вывод, к которому я в конце концов пришел, узнав от Харуё об убийстве Мёрэн.

— О чем ты задумался, Тацуя-сан?

— Да ни о чем особенном…

— Тацуя, — очень мягко произнесла Харуё, — если ты хочешь что-то рассказать мне, говори, пожалуйста. Мне можно рассказать все без утайки. Пусть весь мир сочтет тебя злодеем, я все равно буду верить тебе. Пожалуйста, никогда не забывай этого.

— Спасибо, Харуё. — Теплая волна затопила мое сердце.

Тем не менее приключения вчерашней ночи я пока буду держать при себе. Я понимал, разумеется, что наступит день, когда тайное станет явным, и тогда подозрения относительно меня только усугубятся. Станет ли сестра по-прежнему верить мне?

Потом мы отправились завтракать. Коумэ-сама и Котакэ-сама уже закончили свой завтрак и удалились к себе в комнаты.

Харуё подавала мне еду, но у нее самой аппетита, кажется, не было совсем.

Когда я уже поднес ко рту палочки с едой, она, будто вспомнив что-то, отложила свои палочки и сказала, глядя мне прямо в глаза:

— Ах да! Сегодня произошло еще одно странное событие.

— Что именно?

— Куда-то исчез дядя Куно.

Я обомлел:

— Дядя Куно Цунэми?

— Да. Ты ведь знаешь, вчера около трупа Байко-сан нашли листочек с какими-то странными записями.

— Да. Похоже на список тех, кого намеревались умертвить…

— Говорят, выяснилось, что этот список составил дядя Куно.

Я изумленно уставился на Харуё:

— Неужели правда?

— Не знаю подробностей, но, по слухам, полиция это установила. Рассказывают, что когда рано утром полиция появилась в доме Куно, дяди уже там не было. И никто из домашних не знает, куда он девался. Началась суматоха, обыскали весь дом и под его постелью нашли записку, что-то вроде прощального письма: «На время я скрываюсь, но хочу заверить, что ни в чем не виновен. Прошу не беспокоиться обо мне».

Я впал в настоящий ступор, начисто перестал соображать. Я давно уже с подозрением относился к дяде Куно, но никак не ожидал, что он так просто сложит оружие; такая примитивная развязка даже разочаровала меня.

— Когда же дядя убежал?

— А вот этого-то никто и не знает. Говорят, он жаловался на плохое самочувствие и хотел пораньше лечь спать в какой-нибудь дальней комнате. С тех пор его не видели. Когда рано утром пришел полицейский и объявил, что хочет видеть Куно Цунэми, ему так и сказали; он спит в одной из дальних комнат. Полицейский осмотрел несколько комнат, обнаружил в одной из них постель, но она была пуста.

— А можно понять, лежал ли кто-то в постели?

— В том-то и дело, что нет. Наверное, дядя вчера вечером ушел в комнату, где ему приготовили постель, но ложиться не стал, сразу убежал из дома. Да! Говорят еще, что он унес с собой все деньги, которые имелись в доме.

— А когда дядя Куно высказывал намерение лечь спать?

— В половине десятого.

В таком случае у него было достаточно времени, чтобы убить «монахиню с крепким чаем».

— Сестра! — Я отложил палочки в сторону и повернулся к Харуё. — Как ты думаешь, дядя Куно способен на такое бессмысленное злодейство?

— Нет, не могу в это поверить, — она глубоко вздохнула, — правда, он всю жизнь любил читать детективы…

— Детективы? — Отрешенным взглядом я продолжал наблюдать за Харуё.

— Да… Бабушки даже ворчали порой, что в его годы увлекаться детективами глупо, перед людьми стыдно… Я не знаток детективов, но, насколько я понимаю, там пишут про убийства и прочие ужасы… Но я не думаю, что книги эти так на него подействовали.

Я знаком с детективами ненамного лучше Харуё. Читал кое-что, но мне никогда в голову не приходило, что среди читателей и авторов этих историй есть злодеи. Правда, обдумывая прочитанное, я задавался иногда вопросом, чего же в детективах больше — фантазии или ужасной правды?

Днем к нам неожиданно приехал Коскэ Киндаити, один. Снова будет мучить меня расспросами, нервно подумалось мне. Но Коскэ Киндаити, судя по всему, не имел таких намерений. Он взглянул на меня и засмеялся:

— Не пугайтесь. Я заехал просто повидаться с вами.

— Правда? — Я весь сжался, но, к счастью, оказавшаяся рядом Харуе пришла мне на помощь.

— Дядю Куно нашли? — переменила она тему.

— Пока нет. В связи с этим происшествием инспектор Исокава срочно уехал в город. Что они там решат, пока неясно. — Удивительно, но в голосе Киндаити не слышалось никакой заинтересованности.

Я все же полюбопытствовал:

— Правда ли, что записка, найденная вчера у постели Байко, написана дядей Куно?

— Да, это правда. Никаких сомнений не остается. Этот листочек вырван из блокнотика, какие в конце года банк раздавал своим лучшим клиентам. Такие блокнотики у вас в деревне получили всего три семьи: ваша, Номура и Куно. Экспертиза показала, что записи на найденном листке сделаны рукой доктора Куно.

— Побег дяди Куно связан с этим?

— Наверняка.

— Значит, на него падает подозрение в убийстве?

— Тут не все так просто. Считается, что побег — своего рода признание. И, как правило, так и бывает. Но в нашем случае такой вывод был бы преждевременным, поскольку есть некоторые неувязки.

— О каких противоречиях вы говорите?

— Ну вот, для примера, убийство «монахини с крепким чаем».

Я испуганно взглянул на Киндаити, но на лице его не было и следа какой-нибудь задней мысли.