Заморозь мне `маргариту` - Лорен Хендерсон Страница 38

Сам Бен ничуть не изменился. Квадратные очки, старый поношенный свитер. Тверд как скала. Ведь должен кто-то быть скалой, когда и Филип, и Марджери разваливаются на куски. Я почувствовала симпатию к Бену. Судя по всему, именно он держит театр на плаву.

– У вас такой вид… – начал Бен. Из вежливости он не стал уточнять, какой именно. – Может, вам лучше пойти домой?

Марджери вздохнула. Она выглядела совершенно опустошенной.

– Я не в состоянии ничего делать. Ко мне только что приходили полицейские.

– Сейчас они беседуют с Филипом, – сообщил Бен. – Снова все осматривают. Они установили личность погибшей девушки.

– Я знаю. Мне нужно просмотреть наши бумаги. Вдруг там есть что-то, относящееся к ней, – резюме, заявление о приеме на работу и так далее. Я никак не могу уйти, хотя очень хотелось бы. – Она с тоской посмотрела на Бена. – Я не контролирую ситуацию. И ничего не могу с этим поделать. Я чувствую себя такой… пассивной. Ненавижу это чувство.

Бен почесал голову, взъерошив волосы.

– Никто из нас ничего не может с этим поделать, – сказал он. – Я круглые сутки пытаюсь успокоить Филипа. Он ведь ненавидит все эти расспросы. Для него беседовать с полицией – все равно что давать интервью семнадцати журналистам одновременно. Он придет в себя только через несколько недель, а у нас полно работы.

– Я слышала, вы набираете труппу для «Кукольного дома», – заговорила я.

Бен внимательно посмотрел на меня.

– Вообще-то об этом никто не должен знать, – резко сказал он. От его ровного настроения не осталось и следа. – Боже, как быстро здесь разносятся слухи! Уже это – достаточный повод для размышлений.

Бен развернулся и вышел из комнаты. Мы молча слушали, как он поспешно сбегает по ступенькам. Я слегка приподняла брови. Неужели Бен перестал понимать, какие проблемы являются важными, а какие нет? Жаль, если я наступила ему на больную мозоль.

– Бен – наша опора, – сказала Марджери, заметив мое изумление и пытаясь объяснить внезапное раздражение Бена. – Слишком много на него навалили. Филип буквально пошел вразнос…

Ее прервала констебль Хэмлин, тихонько постучавшая в открытую дверь.

– Миссис Пикетт, мы можем просмотреть вашу документацию? – спросила Хэмлин с предельной вежливостью, означавшей, что она намерена разобрать кабинет по кусочкам и ей все равно, согласна его хозяйка или нет.

Марджери еще раз тяжело вздохнула.

– Начинайте, – сказала она, безвольно махнув рукой в сторону подсобки со стеллажами.

Констебль Хэмлин, быстро оценив ситуацию, мигом оказалась у стеллажей и невинным тоном заметила:

– Какая превосходная система хранения документов! Вы сами ее придумали?

– Сама, – оживилась Марджери.

– Мне кажется, будет несложно все это просмотреть. Вы не могли бы объяснить, как тут все организовано, а дальше я бы справилась сама.

Марджери нацепила очки:

– Конечно. Поднявшись, она чуть ли не бегом кинулась к стеллажам:

– Начнем с заявлений о приеме на работу. Они лежат вот здесь, в алфавитном порядке, разумеется…

Она совершенно забыла о моем присутствии. Я вышла из кабинета и направилась наверх, чтобы немного подышать свежим воздухом, а потом вернуться в подвал. У кабинета Филипа я наткнулась на Бена – он удостоил меня кивком. Любопытно, что за система ценностей позволяет Бену сравнительно спокойно относиться к трупу, плавающему у него под ногами все то время, пока он работает в этом театре, и дергаться, как ошпаренная кошка, когда разносятся вести о прослушивании для постановки, в которой он даже не режиссер. Возможно, Бен из тех людей, которые любят знать больше других. В таком случае ему стоит поменять работу.

Я провела в «Кроссе» всего несколько недель, но уже заметила, что слухи в театре распространяются быстрее ветра. Поцелуй кого-нибудь в Стратфорде [65]– и через несколько часов об этом будет говорить весь Барбикан-центр [66]. Прежде чем слухи об этом поцелуе дойдут до «Кросса», конечно, понадобится день-другой, но они непременно дойдут. По сравнению с актерами художники выглядят совершенно оторванными друг от друга. После того как в Англии проложили подземные коммуникации, актеры стали единым организмом. Сейчас вся театральная общественность прекрасно осведомлена о том, что в «Кроссе» нашли тело задушенной девушки, и с патологическим интересом размышляет, что будет дальше.

Мне и самой неплохо бы узнать. Я почти слышала, как гудят подземные провода, но не из-за того, что переполнены новостями, а от напряжения. Они натянуты так же туго, как нервы у всех в театре: чуть не подрались Баз и Стив; Марджери ударилась в слезы; Филип Кэнтли забаррикадировался в своем кабинете, словно солнечный свет может его сжечь. Я знала, что такое внезапная смерть; знала, как мощная волна захлестывает всех вокруг; знала, как один-единственный человек начинает плодить монстров, видеть опасность в каждом углу и заражать своей паранойей всех остальных. Кто-то в этом театре до смерти перепуган. Я чувствовала это. И его страх делал этого человека очень опасным.

– Ширли Лоуэлл? – рассеянно переспросила Джейни. – Не помню такой. Знаешь, сколько в Лондоне юных актрис? Одновременно без работы сидит около девяносто пяти процентов. У нее был агент?

– Не знаю. Она только закончила театральную школу.

– Какую?

Я пожала плечами:

– Ну…

Джейни дала понять, что гадать не имеет смысла. Она откинулась на диване и посмотрела на ближайший к ней мобиль:

– К Хелен это все равно не имеет никакого отношения. Она тоже никогда о ней не слышала, что меня радует, – бедная так нервничает перед спектаклями. Технические проблемы действуют ей на нервы.

– Почему? – спросила я.

– Ну, все эти люди. Тебе не говорили, что творится в театре? Это кошмар для всех актеров. Им приходится наспех репетировать свои сцены, а потом часами стоять и ждать, пока техперсонал мечется вокруг с деловым и важным видом. Бедная Хелен, она никогда этого терпеть не могла. А тут еще эта Ширли Лоуэлл, бедняжка, – добавила она. – Я не хотела показаться бессердечной.

– Ну, если это получилось у тебя нечаянно…

Джейни пропустила мой сарказм мимо ушей и рассеянно улыбнулась. Сейчас она явно отсутствовала на планете Земля. Джейни была поглощена книгой «Вершина ведьм» – той самой, которую уговорила прочитать своего продюсера. Комиссия дала предварительное добро на подготовку пилотной серии. Продюсер Гита, похоже, была уверена в том, что в конце концов зеленый свет дадут всему сериалу. А поскольку для Джейни Бог и Гита суть одно и то же, моя подруга пребывала на вершине блаженства.