Месье, сделайте мне больно - Жан-Пьер Гаттеньо Страница 39

Неужели она планировала заняться карьерой педагогини-преступницы?

Я задал ей этот вопрос.

Она рассмеялась:

– Честно говоря, не знаю. Сегодня утром в лицее я облазала карманы коллег, чтобы посмотреть, что это даст. О, я немного украла, это не состоятельные люди, кроме одного – у него в портфеле была тысяча франков, у других были только шариковые ручки и немного мелочи. Но это многообещающее начала. До того, как стану профессионалкой, я собираюсь набить руку на учениках и коллегах. Это мне кажется более логичным. Еще кабинет директора лицея, в который я заберусь. Мне хорошо знакомо расположение помещений, сейф находится в шкафу, там он хранит наличные деньги для текущих расходов лицея. Ключи лежат в ящике его письменного стола. Я это давно заметила. Бессознательно, но я об этом уже думала. И это стоит того, чтобы рискнуть. Я размышляла об этом, когда вела урок у второкурсников. Говорила себе, что надо будет действовать в конце дня, после шести, когда секретарь уйдет, а директор будет на педсовете. Он только тем и занимается, поскольку сейчас конец года. Единственная трудность – это взломать дверь его кабинета.

«Возможно, с помощью лома», – подумал я.

– Мне не понадобится серьезное оборудование, – заметила она, как если бы прочитала мои мысли. – Это не бронированная дверь. Будет достаточно ножниц или металлической линейки. Я отберу их у какого-нибудь ученика. Как только окажусь в кабинете, все пойдет как по маслу. Если мне это удастся, я почувствую себя более уверенно и смогу попытать счастья в магазинах.

Настоящий план карьеры. Что меня удивляло, так это ее спокойствие. Она уверенно смотрела в будущее. Не знаю почему, я думал о Семяизвергателе. Герострат сообщил мне, что он постарался ее утешить, когда меня не было в прошлый четверг. Я находил любопытным, что она мне об этом не рассказала. Но не мне было затрагивать эту тему.

– Хорошо, мадам, – сказал я, вставая.

Она тоже встала. Быстрым жестом я отбросил волосы назад, пока она стаскивала пальто с вешалки. Она протянула мне триста франков.

– Деньги сослуживца, – сказала она довольным тоном.

Я пожал ей руку, сделав вид, что не слышал этого, и проводил ее до выхода из кабинета.

Из окна я видел, как она бодрым шагом пересекала авеню Трюден. Я был потрясен этой метаморфозой. У нее в самом деле было намерение стать профессионалкой? Определенно, я нескоро покончу с Ольгой. Едва она меня покинула, как ее заменила другая. Надо полагать, что пациенты являются симптомом психоаналитика и всегда с одним и тем же укладываются на его кушетке.

Герострата внизу не было. Это меня устраивало. По крайней мере, не придется прибегать к разного рода хитростям, чтобы не встретиться с ним при выходе. Что касается Математички, верная себе, она повернула направо и ушла в сторону сквера д'Анвер.

В первый раз, с тех пор как я ее консультировал, я нашел ее почти привлекательной.

В семь тридцать я должен был ехать за Мэтью на улицу де Сен, где он жил со своей матерью. Теперь едва пробило шесть, торопиться было некуда. В гостиной я налил себе виски и улегся на канапе. Я уже давно не позволял себе немного расслабиться. На ковре, рядом с журнальным столиком, пятно от апельсинового сока оставило большой круговой след. Надо было вычистить его тут же, но после вызова к Шапиро Май Ли так больше и не появилась. Я был должен ей зарплату за месяц, придет ли она за ней? Какой бы ни была ее вина передо мной, не было никакой причины не заплатить ей. Потом мои мысли переключились на Ребекку. Интересно, она все еще злилась на меня за ту ночь? С ее картины, висевшей напротив меня, вырывалась смесь цветов, в которой я ничего не понимал. Я хотел только одного: чтобы она была рядом со мной, на канапе, и сказала мне, как не умела никакая другая женщина: «Забудьте про эту картину, на которую вам плевать, и займитесь мной».

Ничто иное не имело значения.

Внезапный телефонный звонок прервал эти мысли.

На другом конце провода я узнал Шарве.

– Мы не очень хорошо с тобой поступили, уехав таким образом, – сказал он. – Я хотел извиниться.

– Вы тут ни при чем, это моя вина. Гроссман со своими борромеевскими узлами… у меня голова была занята другим.

– Оказывается, внизу это твою машину разбил тот психованный. Тебе нужно было предупредить нас.

– Зачем? Это ничего бы не изменило. Я знаю водителя, он приличный человек, там разберемся с нашими страховыми компаниями.

– А Дед Мороз явился, чтобы помочь тебе ее отремонтировать?

– Нет, надо было заменить аккумулятор. Этот тип постоянно бродит перед моим домом, я дал ему подработать.

– Послушай, надо бы познакомить этого типа с Кристиан, у нее проблемы с машиной. Если он может заниматься ремонтом в любое время дня и ночи и в какую угодно погоду, – это удачная находка.

Его ирония сбила меня с толку, и я не ответил.

– Я не хотел вмешиваться в то, что меня не касается, – сказал он, – но у меня впечатление, что дела у тебя идут не слишком хорошо.

– В общем, ничего серьезного… Ладно, сложная история с одной пациенткой, я только что обнаружил, что она клептоманка.

Он рассмеялся:

– Она стянула у тебя портфель?

– У меня нет особого желания шутить по этому поводу.

Он не стал настаивать и спросил о Флоранс. Мне показалось, что я уловил смущение в его голосе, как если бы он стеснялся говорить со мной о ней. Мысль о связи между ними еще никогда не приходила мне в голову. Однако в этом не было бы ничего необычного. Психоаналитический круг был достаточно узким. Здесь часто встречали одних и тех же людей и легко говорили о себе. Врачи могли встретиться со своими пациентами на семинарах или коллоквиумах. Не считая вечеринок, где в полном смысле оказывались среди своих. Так что иные из братства, запуганные возможной встречей со своим терапевтом, тщательно просматривали листы приглашенных. И как следствие – странная, возможно, бессознательно поддерживаемая атмосфера близости, где каждый знал почти все обо всех, что сильно способствовало встречам и расставаниям и, иногда, недоразумениям.

– Флоранс возвращается из Чикаго в понедельник, – ответил я. – Вообще-то, мы вместе ужинаем в будущую среду.

– Передавай ей привет. Меня пригласили в Вену на семинар. Город Фрейда, только и всего! Меня не будет до конца следующей недели. Я увижу ее по возвращении.

На этом он повесил трубку, оставив меня слегка обеспокоенным, не из-за предположения, что у него была связь с Флоранс, а потому, что сказал ему про Ольгу. Что на меня нашло? Конечно, последствий не будет. Самое большее, отделаюсь тем, что расскажу о ее случае в картеле. Но я злился на себя за подобную несдержанность. С какой стороны ожидать следующего удара? – задавался я вопросом. Учитывая мою способность постоянно совершать неудачные поступки и допускать оплошности, были все основания опасаться, что с моей собственной.