Мой французский вояж - Юлия Алейникова Страница 4

А встречи наши уже подходили к концу. Две подходящие квартиры мы уже наметили. И сегодня планировали последний, наверное, осмотр архитектурно-дизайнерских шедевров.

Выглядеть надо было соответственно. Укладка и макияж были сделаны с особой тщательностью. Наряд выбирался долго и кропотливо. Ножки у меня стройные, под брюки их прятать не будем, значит, юбка. Может, замшевый костюмчик цвета сухого сена в стиле Коко Шанель, скромный кашемировый джемперок и эффектные украшения? А в комплект можно добавить жемчужины моего гардероба – сумку и туфли от VICINI. Лаковые туфли на каблуке подчеркнут мягкость замши, на талию поясок из лаковой кожи. В целом, довольно миленько. Костюмчик я приобрела этим летом в Испании, куда мы ездили на две недели с моими отпрысками. Стоил он жутких денег – полторы тысячи евро, но мне достался со скидкой всего за семьсот.

Итак, к бою! В конце концов, я современная деловая женщина, самостоятельная, независимая и хватит строить из себя чеховскую героиню не от мира сего.

В таком вот «позитивном» настрое я ждала появления Евгения Викторовича. Судя по всему, я просто излучала всеми клеточками существа такой заряд энергии, что сослуживцы пугливо шарахались от меня по своим кабинетам. А начальство вообще сбежало из офиса, когда поняло, что я собираюсь скоротать в его обществе ближайшие полчаса.

Когда появился Мравинов, накал моих страстей несколько снизился, и я не кинулась к нему с порога с воплем: «Признавайся! Ты женат, сволочь?» Поскольку последние полчаса провела у зеркала в кабинете шефа, и это здорово подняло мне настроение. Надо сказать, я себя люблю. Всю жизнь была довольна своей внешностью. Средний рост – метр шестьдесят семь, стройная фигурка, тонкие щиколотки, большие зеленые глаза, классически правильные черты лица. Мой естественный цвет волос – светло-русый, но последние лет десять я регулярно перекрашиваюсь. Сейчас я платиновая блондинка, стрижка средней длины, позволяет убрать волосы в прическу. Короче, моя внешность здорово облегчает мою жизнь. Симпатичному, обаятельному человеку всегда охотнее идут навстречу. Учителя в школе, профессора в университете, чиновники и клиенты на работе.

Эти приятные мысли резко улучшили мое настроение. Но когда мы оказались в машине, все переживания вернулись, и я решила, не откладывая, приступить к сбору информации.

– Вчерашняя квартира, по-моему, заслуживает внимания, для семьи из двух человек просто идеальна, а в случае появления потомства гостевую легко переделать в детскую. А кстати, ты женат?

– Нет, – кратко ответил мой предмет, пристально взглянув на меня и еле заметно усмехнувшись.

Дура! Дура набитая! Тоже мне тонкий подход. Дала бы сразу анкету заполнить. Семейное положение за последние десять лет, прописка, адрес фактического проживания, группа крови, отпечатки пальцев, ежемесячный доход, названия банков и номера счетов. Кретинка! Представляю, как он веселится в душе. Пара взглядов, пара походов в ресторан, и я уже из платья выпрыгиваю, до чего в ЗАГС хочется! Ну так фиг тебе! Сегодня после просмотра – сразу домой. И не сметь смотреть на него, как на солнце всей моей жизни. Тоже мне сокровище!

Посуровев, остаток вечера я говорила только о делах. Взглядов гадкого сердцееда всячески не замечала. Ну и ладно! Проживу и без него!

На завтра мы договорились показать отобранные нами квартиры юной госпоже Ползуновой. Сев в машину после последнего просмотра, Мравинов как всегда завел:

– Юленька, вы позволите пригласить вас отужинать со мной, а то я так заработался сегодня, что, кажется, даже не обедал. К тому же в таком приятном обществе я не буду чувствовать себя таким одиноким.

Нет, каково! Одинокий страдалец! Небось и не женился только потому, что бабы за ним и так батальонами бегают. Ладно!

– Благодарю, Евгений Викторович. Но, к великому сожалению, сегодняшний вечер у меня занят. Встреча была назначена заранее, и нет никакой возможности ее отменить. – Вот тебе.

– Как жаль. Позвольте хотя бы подвезти вас.

– Да, пожалуйста, к Мариинскому театру. – На самом деле делать мне там было нечего, но времени было как раз около семи, а если у меня назначена встреча, к тому же романтическая, ну не домой же мне ехать, в самом деле.

На прощание мы как всегда обменялись непонятными взглядами и томным рукопожатием с поцелуем ручки.

От Мариинки до дома я добралась с трудом из-за пробок. Живу я в районе Суворовского проспекта, и дома я оказалась около половины девятого.

Да, день явно не удался. Поэтому, переодевшись, я вихрем пронеслась по квартире, кидаясь на ни в чем не повинных Дениса и Веронику. Везде бардак, я целый день вкалываю, могли бы хоть квартиру убрать! Квартиру они не убрали, зато убрались сами. Денис – в соседний подъезд к приятелю, мать которого работала на «Скорой» и сегодня как раз дежурила. А Вероника как всегда на свидание. Как только они удрали, меня сразу начали мучить угрызения совести. Ну что я на них накинулась? Целыми днями где-то ношусь, времени им уделяю мало. Учатся хорошо, никаких хлопот не доставляют. В истории не попадают, с уборкой своих комнат и стиркой (хоть и в машине автомат, но какая разница?) тоже справляются. А посуду у нас моет посудомоечная машина. Настроение было вконец испорчено. Позвонив обоим обиженным детям и попросив у них прощения, я уселась у телевизора и предалась сердечным мукам.

Проснулась я в скверном настроении. В моем возрасте так страдать из-за смазливого, хотя еще умного, а еще воспитанного, а еще успешного бизнесмена с замашками Казановы… впору диагноз ставить.

Замуж я не собиралась. Одного раза вполне достаточно. Короткая интрижка меня тоже не интересовала. А и впрямь, что мне от него нужно?

Пришлось признаться себе, что и замуж за него не прочь, и от интрижки не откажусь, а еще лучше – бурный роман с последующим замужеством.

Так. Пора к психиатру. А может, это какая-то инфекция с осложнением на мозг? У меня спокойная, устоявшаяся жизнь. В материальном плане тоже не бедствуем. О яхтах и замках я никогда не мечтала. Легкие, необременительные романы для жизненного тонуса меня вполне устраивали. И тут – нате вам!

Влипла, как муха в патоку. Ладно. Хватит растекаться мыслью по древу. Пора вставать.

В квартире стояла блаженная тишина.

Вяло дотащившись до кухни, я выпила кофе и посмотрела на настенный календарь, оживлявший стену над столом. Ой, зеленый ежик! Пятнадцатое сентября! У сестры Маришки день рождения! Хороша, нечего сказать, совсем от жизни отключилась. Я быстренько набрала ее номер и, сюсюкая больше обычного (от чувства вины), поздравила ее, произнеся все полагающиеся пожелания.

Маришка младше меня на пять лет, а рассудительнее, как будто на десять старше. Она главный бухгалтер в крупной фирме. Замужем за банковским служащим, с которым вместе училась в Финэке, двое детей, квартира, дача, машина. Эталон, а не семья. На работе полный соцпакет, оплачиваемый отпуск, впереди заслуженная пенсия. На ее фоне я просто безголовая неудачница. О чем вся наша семья не забывает напоминать мне при каждом удобном случае. Но благодаря своему оптимизму и здоровому пофигизму я не огорчаюсь. К тому же дети всегда горой встают на мою защиту. Да и правда, кто виноват, что мой папочка, видный инженер-авиаконструктор, всю жизнь мечтал быть историком? Как вы понимаете, расплачиваться за несбывшиеся мечты пришлось мне как старшей. Окончив исторический факультет Ленинградского тогда еще университета, я вышла в большую жизнь, имея совершенно не практичную специальность. Не зря мамочка уговаривала идти учиться на логопеда – и работа не пыльная, и деньги хорошие. Короче, пока не кончился застой, я довольно славно существовала. Сидела в фонде графики Петропавловской крепости. Муж, тогда еще любимый, работал в секретном НИИ и подавал большие надежды. Но тут грянула перестройка, и наша молодая жизнь утратила всякую беззаботность. Зарплаты еле хватало на дорогу до работы, а еда, а дети? Мы кинулись халтурить, подрабатывать и крутились, как могли. Однажды я встретила университетскую приятельницу, она шикарно выглядела и явно преуспевала. Прижав ее к стенке, я выяснила, что она уже год трудится в агентстве недвижимости. Неплохо зарабатывает, а от клиентов отбоя нет. На следующий день я уже сидела на дежурстве. На дворе стоял 1994 год. Заказов было пруд пруди, размеры комиссионных приятно щекотали нервы. Мы стали нормально питаться, прилично одеваться и отдыхать за пределами Отечества. Но на фоне столь радостных перемен муж мой явно стал хандрить. Он сделался злой, нервный, вечно был всем недоволен. И жутко комплексовал, что не может заработать больше меня. Спустя какое-то время он, правда, успокоился, сел дома у телевизора и плюнул на все. Но теперь уже бесилась я. Набегавшись с утра до ночи по городу, я приходила домой чуть живая и перлась на кухню готовить, мыть, а после проверять уроки у подрастающего поколения. При этом беспрерывно звонил телефон, мобильников тогда еще не было, и все рабочие звонки осуществлялись вечером по телефону. Иногда мне начинало казаться, что я многорукий Шива. В конце концов, после двух лет этой каторги я выперла самого бесполезного члена экипажа из дома. Дети потери отца даже не заметили, настолько он ушел от нас в свое блаженное безделье. После этого знаменательного события жить стало если не легче, то веселее. Никто не зудел, не ныл, не жаловался. Не выдержала наша молодая семья испытаний переломной эпохи.