Неуловимый - Евгений Сартинов Страница 4

Андрей кивнул.

— Тогда свози этого свидетеля, Сиротин а, в отдел, пусть посмотрит нашу картотеку. Если ничего не найдет, тогда в горотдел, их картотеку пошустрите.

"Опознает, кого или нет?" — думал Колодников, глядя вслед этой забавной парочке — рослому Зудов и на две головы ниже его главному инженеру.

Над этим вопросом задумались в это же время еще четыре человека, находившиеся на другом конце города. После выпитой водки основной мандраж у них прошел, только дымили все непрерывно, прикуривая одну сигарету от другой.

— Не хрен было подставляться, — сказал самый старший, худой мужчина с седыми висками. По сравнению с остальными членами банды он казался почти стариком, хотя ему только стукнуло тридцать семь. Видимо, когда-то он был очень хорош собой, и, хотя жизнь потрепала его изрядно, и щеки изрезали морщины, а волосы поредели, порода все еще просматривалась в его как бы стертом облике. Темные, красивые глаза, чувственный рот, в самой поджарой, широкоплечей фигуре, незаурядный запас энергии. На таких, как он, женщины после тридцати реагируют мгновенно.

Обильные наколки на руках, голос с хрипотцой, манеры Геры, по паспорту Александра Герасимова, — все говорило о богатом опыте по части отсидок в местах не столь отдаленных. Между тем он с высоты своего опыта продолжал разбор полетов:

— …А теперь вы засветились как на рентгене, а такой фарт, как сегодня, он ведь до времени. Да, Серый, завтра, а лучше сегодня же ботву свою сбрей, приметная больно.

— Чего? — не понял Сергей. — Какую ботву?

— Шевелюру свою долбаную, вот какую! Засветился ты с ней по-крупному. На хрен тебе было маску снимать?

Сергей промолчал, он не стал объяснять, что в пылу борьбы она перевернулась и он, ничего не видя, просто-напросто запаниковал. Но прическа Сергея действительно была слишком приметна. Сзади, ниже затылка, она сходила на нет, спереди длинные, мелированные волосы падали парню на глаза, и он постоянно закидывал их назад.

— Нет, надо делить деньги и сваливать отсюда, и как можно скорее, — нервно сказал Витька, раскормленный парень, ровесник обоих налетчиков. В свои восемнадцать лет он уже весил сто десять килограммов. Кличка у него была простая и соответствующая истине — Толстый. Он на это не обижался, привык. Именно он в момент ограбления сидел за рулем зеленой «девятки», и именно в его храбрости сомневался Серый.

— Вот так мы все и погорим, — усмехнулся Гера. — Один свалит, а других подставит. Мамочка твоя ведь сразу побежит к ментам: "Ой, сынку любимый пропал! Целую ноченьку не ночует!" А те пробьют тебя по машине — зеленая «девятка», и все, кимблямс нашей компании! Ментам ведь после этого вычислить твоих друзей будет раз плюнуть. — Гера убрал усмешку, глаза обдали Витьку свинцовым холодом. Если что отчудишь, Толстый — найду и яйца лично откручу. Медленно и с душой. Все понял?

— Понял, — поежился Толстый. — Че ты так сразу? Я просто, предложил.

— А с тобой по-другому нельзя. Когда стволы отдавал, не засветился? — сменил тему Гера.

— Да нет, мы же по-быстрому, минута в минуту. Я подъехал ровно без пяти, он дверь приоткрыл, я сумку отдал, и все. На улице не было никого: ни машин, ни людей.

— Хорошо, — сбавил тон Гера. — Теперь о деле. То, что вы не сгорели, это чудо Божьей Матери, ей свечку поставить не забудьте. Валить надо было сразу, обоих! Я же вам говорил, дуракам! Валить!

— Так баба в секунду сомлела, зачем ее-то мочить? — попробовал возразить Серый и потрогал большой синяк под глазом — напоминание об убитом охраннике.

— Ее счастье, что сомлела, а в следующий раз — сразу, без базара. Свидетели нам не нужны.

— В какой "следующий раз"? — удивился Толстый. — Ты это про что, Гера? Мы только на это дело подписывались, про что другое и разговора не было.

На лицах подельников тоже появилось чувство недоумения. Гера усмехнулся и обвел подручных пристальным взглядом.

— Что, щенки, скисли? Первый скачок — и в кусты? А вот хренушки вам! Будем считать, что сегодня была разминка. С вычетом бабок, простреленных этим придурком, — он кивнул в сторону съежившегося Серого, — у нас выходит по сто кусков на рыло, а это не куш, это так, пару раз в «буру» сыграть. На эти деньги даже тачку приличную не купишь. Вот послезавтра на «Металлист» привезут зарплату, три с половиной лимона, прикиньте хрен к носу. Это уже и на юг можно смотаться, куда вы там все рветесь — на Канары, что ли? И тачку купить. Ну, как, орлы, рванем судьбу за жабры?

— А это все точно? — тихо спросил Серый, опять трогая опухший глаз. — Не сгорим?

Гера снисходительно усмехнулся:

— Наколка цветная, можешь не сомневаться. А все остальное зависит только от нас. В этот раз я с вами сам пойду, чтобы не сомневались. В случае чего я все подчищу.

Молодежь переглянулась между собой: последняя фраза Геры для них значила много.

— Ладно, можно попробовать, не так уж это все и сложно оказалось, — сказал Толстый. — Раз удалось, почему еще не повезет? — Он потянулся к бутылке, налил всем водки. Помимо трусости, он был еще одержим и страстью к деньгам.

— Ну, тогда выпьем, — согласился Гера, — а потом обсудим, как все обставить. Надо все хорошенько обмозговать.

В восемь часов вечера Колодников вынужден был покинуть родное третье отделение.

— Касьянов вызывает, там, в управлении, собрались все эти гаврики из Железногорска, я зачем-то понадобился, — сообщил он Зудову.

— Он без тебя просто не может жить, — съехидничал Павел. — Такой вид изощренной любви.

Сиротин в это время очередной раз рассматривал зудовский фотоархив. Паша уже года четыре собирал собственное досье на всех потенциальных кривовских бандитов. Все, кто задерживался и попадал в его третье отделение даже за самые ничтожные грешки, проходили перед объективом его фотоаппарата.

— Ага, это ты точно определил, главное — "и в особо циничной форме", — процитировал Андрей сухой язык милицейских протоколов. — В общем, так, Павел! Ты это инкассаторское дело ведешь целиком и полностью. Попробую выбить для тебя еще кого-нибудь, хоть того же Юрку Астафьева. Как, сгодится?

— Вполне, — согласился Павел. — Шаврина мне еще дай, тоже толковый мужик, с тачкой тем более.

— Хорошо, считай, он — твой. — И Колодников со вздохом побрел на выход.

Вся милицейская братия собралась в кабинете начальника ГОВД Петухова. Народу было так много, что пришлось принести стулья из других кабинетов. Во главе стола сидел прокурор области, рядом — следователь Обрубов, которому досталось вести это дело. По бокам — остальные деятели из прокуратуры, МВД и ФСБ. Кривовские сыщики расположились во втором ряду. Колодников опоздал к началу совещания и сразу же столкнулся с укоризненным взглядом начальника УГРО Касьянова. Между тем докладывал Обрубов. Выглядел усталым и даже подавленным.