Карамельные сны - Марина Серова Страница 4

— Ах, это… Ну да. Это потому, что… Дело все в том, что… В общем, он застал нас, когда мы… Когда мы почти… Короче, мы были в постели.

— Кто «он» и кого «нас» застал?

— Ну он! Убийца! — вдруг сказала Марина трагическим шепотом.

Я чуть не подпрыгнула на стуле.

— Убийца? Он что, вошел через дверь?

— Нет, конечно! Иначе черта два бы я от него сбежала!

— А что же тогда произошло?

— Он выстрелил из окна. Я его даже не видела. Только услышала странный звук, такой, знаешь, как будто стеклянную банку открыли, и стекло в окне зашуршало, осыпалось. Поворачиваюсь, смотрю — Стас лежит ничком, головой к спинке кровати прислонился, в виске дырочка такая маленькая, а из нее течет кровь… А кругом шампанское хлещет, все простыни уже мокрые, и страшно так, ой, мама!

Марина села и закрыла лицо руками. Подбородок клиентки дрожал, и, кажется, я снова, как вчера, услышала, как застучали ее зубы.

— Погоди-погоди! Ты хочешь сказать, что какой-то снайпер, а раз он стрелял с улицы, то это наверняка был снайпер, убил твоего мужа?

— Он мне не муж…

— Ну в данном случае это не суть важно, допустим — жениха или молодого человека. Так он убит?

— Да.

— Ты это точно знаешь?

— Да.

— Откуда?

— Я позвала его несколько раз, потом тронула… Женя, он мертвый был. Совсем.

— Хорошо. А дальше?

— Ну дальше… Сперва я, конечно, растерялась, а потом испугалась, стала кричать, а голоса нет. Сел от страха. А потом сообразила, что меня сейчас тоже, наверное, будут убивать. Дернула за шнурок, чтобы свет погас, там торшер такой возле кровати… Свет погас, а я во вторую комнату бросилась. Там окна на другую сторону выходят, я сразу поняла, что здесь он меня не достанет. И балкон. Ну и стала перелезать, руки тряслись, думала — вот сейчас сорвусь, вот сейчас… Но ничего. Повезло. Перелезла, оттуда на пожарную лестницу, а с лестницы к вам. Ну и все.

— Ничего себе — все! Ты хочешь сказать, что в эту самую минуту где-то там, в соседней квартире, лежит труп твоего любовника? И лежит уже как минимум часов десять!

— Ну да… Женя, а что я могла сделать? — воскликнула Марина, и хорошенькое личико исказила гримаса. — Ты что же, хотела, чтобы я Стаса к тебе на себе тащила? Зачем? Ему же все равно, он же мертвый уже! А мне спасаться надо было!

— Да я не о том, господи! Еще не хватало, чтобы ты в самом деле приволокла ко мне домой своего убитого Стаса! Почему ты сразу в милицию не заявила? Хотя бы сразу после того, как оказалась вне опасности! Сказала бы мне — я бы вмиг тебе дала телефон! Десять часов не ударить палец о палец, тогда как в этом деле дорога каждая минута! Ну ты даешь!..

— Ну, во-первых, я испугалась, — загнула Марина один пальчик. — Во-вторых, я растерялась, — был загнут и второй. — А в-третьих, — и пухлая ручка внезапно собралась в крепенький кулачок, — ничего особенного милиция не потеряет, потому что они все равно придут к мысли, что стреляли в меня. Это даже я понимаю. Стреляли — в меня!

— Почему в тебя?

— А почему нет? — Марина даже как будто обиделась. — Конечно, в меня! Кто такой Стас? Обыкновенный водитель. У него просто тело отпадное, и секс он выдавал обалденный, а то бы я с ним никогда… Да он и сам это понимал, тем более что я денег немного ему давала, чтобы сразу было ясно: на меня можешь не рассчитывать. И врагов у него не было, ну сама посуди, какие враги у шофера?

— Враги есть даже у земляной мыши. И у шофера самые разные могут быть враги.

— Женя, даже если были враги, такие враги не убивают простого шофера из винтовки с крыши соседнего дома, или где там этот снайпер сидел! Разборки у водителей простые: по голове монтировкой или заточкой в спину. Даже я это понимаю! А заказное убийство — оно же очень дорого стоит. Ну что, не так, скажешь?

— Нет, не скажу. Все так.

— Ну так вот! Никто не хотел убивать Стаса. А меня — хотели. И уже не в первый раз.

Я приподняла бровь.

— Вот как?

— Да!

Марина вдруг быстро оглянулась по сторонам и села на кровать, придвинувшись ко мне как можно ближе.

— Я ведь не сказала тебе самого главного, — жарко зашептала она. — Совсем в голове со страху все замутилось, а то бы тебе все сразу стало понятно… Ведь я знаешь кто?

— Конечно, не знаю, если не считать того, что ты — Марина!

— Правильно, Марина. Но какая Марина?

Лицо клиентки стало очень торжественным. Она ткнула себя в грудь оттопыренным большим пальцем и с гордостью произнесла:

— Все дело в том, что я — Марина Гонопольская!

— А-а-а, — протянула я теперь уже с большим интересом.

Вот сейчас действительно все стало намного понятнее.

Об убийстве видного банкира Максима Гонопольского в нашем городе говорили уже целых полгода. Удивительно было не то, что банкира убили (где в наше время не убивают банкиров? Это такое же непременное и необоримое явление, как дождь весной или похмелье после банкета), а то, что устранили Гонопольского довольно необычным способом.

Банкир погиб не от снайперской пули и не от удара ножом, не в подстроенной автомобильной аварии — он умер, накурившись отравленного табаку. Какой-то неизвестный подменил деревянный ящичек с кубинскими сигарами, всегда стоявший в нише рабочего стола в кабинете Гонопольского, на точно такой же, но с отравленной начинкой. Как после показала экспертиза, в одной табачной палочке такой сигары содержалось около 0,2 грамма никотина — доза, которой вполне достаточно для того, чтобы умертвить сразу четверых человек.

— Муза Платоновна, сделайте мне кофе, пожалуйста. И до обеда никого ко мне не пускайте — я буду занят, — сказал он секретарше за несколько минут до смерти.

Грузная, полногрудая, с неизменной «халой» на голове, секретарь быстро приготовила кофе, водрузила чашу на поднос и, тяжело ступая, направилась в кабинет шефа. Откинувшись на спинку кресла, как всегда, свежий, румяный и кудрявый (настоящий принц из сказки!) сорокалетний Максим Гонопольский обрезал кончик сигары специальными золочеными ножничками. Отливающий благородным отливом жемчужно-серый пиджак висел на спинке кресла. В предвкушении короткого отдыха банкир слегка ослабил узел галстука и сейчас был совсем не похож на главу серьезного финансового учреждения.

— Спасибо, — кивнул он секретарше, когда поднос с кофе был водружен на полированном столе. — Вы можете пойти пообедать, Муза Платоновна. И не слишком торопитесь — как я уже сказал, до четырнадцати часов мне никто не понадобится.

Секретарша поблагодарила и вышла из кабинета. Однако следовать совету шефа не спешила: решила сначала прибрать кое-какие скопившиеся у нее на столе бумаги.