Криминальные рассказы (сборник) - Аркадий Кошко Страница 4

Оглушенный, растроганный и в полном изнеможении вернулся я к себе в гостиницу.

На следующее утро я покинул Нижний и возвратился в Москву.

Вызвав к себе Таньку, я сказал ей:

— Ну, полно ломаться! Говори же, где Петька?

— Ой, да что вы, господин начальник, все о том же. Я говорила уже много раз, что ничего о нем не знаю.

— Так-таки ничего не знаешь?

— Разрази меня Господь! Не сойти мне с этого места! Лопни мои глаза! Ничего не знаю!

— И глаз своих не жалеешь?

— Да, господин начальник, пусть лопнут, ежели вру!

Я, не торопясь, вынул из кармана бриллиант, развернул бумажку и издали показал его ей.

— А это видела?

Танька вспыхнула и прошептала: «Видела».

Я взял мою записочку с ее надписью на обороте.

— А это видела?

— Я писала, — чуть слышно прошептала Танька.

— То-то и оно!.. А говоришь — «лопни мои глаза»! Ведь записочку-то я тебе послал, я же и ответ твой из рубашки расшил!

Эх ты, Танька, Танька! Сама же своего Петьку выдала!

С Танькой сделалась форменная истерика.

Возвращая похищенные вещи княгине Шаховской-Глебовой-Стрешневой, я заметил в ней не только радость, но и немалое смущение.

— Господи, как это ужасно! А я-то заподозрила этого честнейшего и ни в чем не повинного человека! Как взгляну я теперь ему в глаза?

Как взглянула княгиня в глаза своему верному французу — мне неизвестно. Но образ этого рыцаря надолго запечатлелся в моей памяти.

Ваську Смыслова Московская сыскная полиция знала прекрасно.

Он уже несколько раз нами арестовывался за мелкие кражи; но, отбыв тюремное наказание, снова принимался за свое «ремесло».

Как-то дня через два после довольно значительной кражи в одной из квартир на Поварском, кражи, еще не раскрытой, вдруг раздается звонок по моему служебному телефону. Я подхожу:

— Алло! Кто говорит?

— Это вы, господин начальник?

— Я.

— Желаю вам здоровьица, с вами Васька Смыслов говорит.

— Здравствуй, Васька, что скажешь?

— А ваши-то дураки третьева дня опять меня прозевали!

— Ну-у?! Врешь!..

— Ей-богу! Ведь на Поварском-то моя работа!

— Ну что же? Везет тебе, Васька, но только смотри, не попадись!

— Ну уж нет, господин начальник, теперь мы наловчившись, не поймают, шалишь!

— Ох, Васька, смотри не бахвалься!

— Будьте без сумления, не попадусь!

И Васька повесил трубку.

Смыслов был жизнерадостным малым с хитринкой и, как ни странно, с большим добродушием. Он, видимо, не лишен был и юмора и, чувствуя весь комизм моего положения, принялся с этого дня звонить мне всякий раз после удачно совершенной кражи. Стянул благополучно в одном из ювелирных магазинов на Кузнецком мосту несколько часов при помощи выдавленного стекла в витрине.

Васька звонил:

— А это опять я, господин начальник! Что, чисто сработано на Кузнецком?

— Да что и говорить, молодец! Комар носа не подточит…

— То-то и оно, а вы говорите — поймаете, да ни в жисть!

— Поживем, Васька, увидим!

— Да и смотреть нечего! Сказал, не поймаете.

Сделав паузу, Васька продолжал:

— А вот что я вам скажу, господин Кошкин, подготовляю я здесь дельце покрупнее, как сработаю, беспременно вам позвоню.

— Ох, Васька, лучше не звони, дразнишь ты меня!..

Васька хихикнул в трубку от удовольствия:

— Ничего, господин начальник, уж вы потерпите, это вам пользительно!..

И Васька дал отбой.

Создавшееся глупое положение начинало меня изводить. Я был уверен, что Васька сдержит обещание, и решил принять меры.

Мною было отдано следующее распоряжение: лишь только я тремя долгими звонками позвоню из своего кабинета в дежурную комнату, дежурный чиновник немедленно должен броситься к одному из свободных телефонов и тотчас же справиться на центральной станции о номере, разговаривающем в данный момент с начальником сыскной полиции. В это же время на другого чиновника возлагалась задача раскрыть имеющийся при полиции порядковый регистратор телефонных номеров с указаниями против каждого номера адреса абонента. Третий же чиновник с двумя агентами должен будет в это время одеваться и, получив адрес от первых двух, немедленно мчаться на дежурном автомобиле к указанному месту.

Двое суток мы ждали Васькиного звонка. Наконец на третий день меня кто-то вызвал по телефону, и, подойдя к аппарату, я услышал Васькин голос. Держа трубку в правой руке, левой я нажал электрическую кнопку на письменном столе и дал три долгих звонка.

Теперь вся задача сводилась к тому, чтобы в течение известного времени занять Ваську достаточно интересным для него разговором, не возбуждая при этом его подозрения.

Васька начал, как всегда:

— Я обещался позвонить вам, господин начальник, вот и звоню.

— Скажи, Васька, а как ты не боишься мне звонить? Вдруг я узнаю, откуда ты звонишь, и по номеру телефона открою твое местожительство.

Васька выразительно свистнул:

— Не на такого напали. Что я за дурак, что стану звонить вам от родных или знакомых. В Москве, слава те Господи, телефонов в любом подъезде, а Москва-матушка велика. Подите-ка, ищите!..

— Да ты, я вижу, Васька, башковит!

— Ничего-с, Господь головой нас не обидел. А ночью нынче мы опять поработали, на Мясницкой. Чай, слышали? Да только взяли самую малость!

— Нашел чем хвастать! Великое дело, подумаешь! А вот слышал ты, что этой же ночью было на Тверской?

— Нет, не слыхал, а что, господин начальник? — И в голосе Васьки зазвучало любопытство.

— То-то и оно, что ты, Васька, на мелочи размениваешься, а настоящего дела и не видишь!

— Да что же такое? Скажите ж!

— А то, что на Тверской ювелирный магазин дочиста обобрали.

— Да ну-у?!

— Вот тебе и да ну-у…

— И много взяли, господин начальник?

— Да говорят, тысяч на триста.

— Ишь, черти… — И в голосе Васьки послышалась зависть.

— А как ты полагаешь, Васька, чьих рук дело?

Васька подумал и сказал:

— Никто другой, как Сережка Кривой.

— А кто это Сережка Кривой?