Седьмая Линия. Летом в Париже теплее - Анастасия Валеева Страница 4

Он разомкнул объятия, отстранился и, взяв Веронику за увешенное золотыми побрякушками запястье, потянул за собой. Они вошли в спальню.

— Ты это теперь так называешь? — хихикнула Вероника.

Вячеслав молча открыл ящик небольшого комода из светлого дерева и достал оттуда золотисто-черную коробочку.

— Это «Либертин», выдумка Вивьен Вествуд, — самодовольно улыбнулся он.

— Либертин? — округлила глаза Вероника.

— Во времена маркиза де Сада либертенами называли безбожных аристократов-развратников, — кашлянул он, — вот я и подумал, что тебе, моей маленькой развратнице, понравятся эти духи. Либертин — это женский род от либертен, поняла?

Он достал из коробки небольшой, увенчанный стеклянным католическим крестом пузырек. Отвернул шарообразную пробку. Вероника почувствовала запах лимона, мандарина и манго. Кисло-сладкое облако пронзила нота кипариса — Вячеслав водил пальцами по ее немного заплывшим ключицам. Аромат кипариса стал более явным, потом вдруг начал угасать, смываемый нежной фруктовой волною.

— Чудесно, — трепеща ноздрями, прошептала Вероника.

— И это не все, — зачарованно улыбнулся Вячеслав, поднеся руку к горлу — его вновь начал донимать кашель.

Справившись с ним, из того же ящика он вынул обитую синим бархатом длинную плоскую коробочку.

— Что это? — не выдержала Вероника.

Вячеслав протянул открытую коробочку Веронике.

— Часы? — в тоне Вероники ее любовник различил ноту разочарования.

— Но какие! — поспешил поддержать ее восторг и погасить ее разочарование Вячеслав. — «Алэн Манукян».

— Армяшка, что ли? — поморщилась Вероника, разглядывая прямоугольный черный циферблат с двумя малюсенькими золотыми стрелками.

Вячеслав хрипло засмеялся. «Жаклин бы так никогда не сказала», — с легким раздражением подумал он.

— Браслет из кожи питона, — гордо изрек Вячеслав, — а марка «Манукян» известна не только во Франции, но и во всем мире!

Вероника сожалела, что это был подарок, что она не могла прямо спросить, сколько стоят эти «манукяны». Она надеялась получить браслет или колье, или цепочку с подвеской. Часы… Она вздохнула, стараясь вложить в этот вздох всю гламурную томность, на которую была способна. Только бы Славик не счел ее разочарованной!

Она надела часы на руку и обняла Вячеслава. Тот погладил ее по бедрам и задрал подол серебристого платья. Призрак Жаклин забрезжил в воздухе. Он тихо затрепетал, но вдруг метнулся в сторону, сметаемый жаркой волной знакомого шепота.

— Мой милый котик, — проворковала Вероника, — Жора сегодня нам сделал неслыханный сюрприз… У нас есть два часа, — кокетливо скосила она глаза на свои новые часики, — вчера все было как-то скомкано и…

— Ну что ты! — улыбкой мачо улыбнулся Вячеслав. — Я никогда так не торчал!

Его снова душил кашель. Вероника спустила бретельки и расстегнула молнию на платье.

— Если хочешь, я останусь в туфлях и в чулках…

Она знала о маленькой пикантной слабости Вячеслава — он любил заниматься сексом с не совсем раздетыми женщинами. То есть с женщиной, то есть с Вероникой… Ибо она свято верила в то, что никакая особа женского пола не стоит ее мизинца.

Оставив позади заснеженную станцию, поезд набирал обороты. Его равномерное покачивание на рельсах действовало на пассажиров получше любого снотворного. Яна смежила веки и через каких-нибудь пять минут погрузилась в тягучий, как кавалькада кучевых облаков, сон. Она реяла в их серой вате, проплывающей мимо ее лица дымящимися клубами и принимавшими странные очертания. Иногда ей казалось, что перед ней знакомые лица, и она силилась припомнить, где их видела.

Едва догадка закипала в ее мозгу, облако проносилось с ошеломляющей силой и от него к щекам Яны шли грозные электрические разряды, отчего все ее жаждущее разгадки существо трепетало. Яна летела, чувствуя, что в ее волосы впрягается огненный ветер. Постепенно он терял силу и блеск и вдруг предстал в виде раздираемой неистовыми порывами дымки. Внезапно Яна почувствовала удушье. Она нащупала рукой горло, точно его сжимала стальная удавка или металлический галстук. Попробовала ослабить давление, но удушье только возросло.

Яна вскрикнула и открыла глаза. В зрачки ей ударила тьма, сковавшая помещение купе. И вслед за этим в дверцу купе постучались. В этом стуке Яна отчетливо различила испуг, который кто-то желал скрыть под покрывалом заботы. До нее донесся ритмичный голос проводницы:

— Выходим в соседний вагон… Аварийное отключение света… Без паники… выходим…

Кромешная тьма купе наполнилась встревоженными голосами пассажиров, жалобами и недовольством.

— Что такое? — испуганно спрашивала женщина с нижней полки.

— Не знаю, но если велено… — отвечал ей баритон мужчины сверху.

— А багаж? — взвизгнула женщина, лежащая на полке, располагавшейся под Яной.

— Ужас! — воскликнула соседка Яны. — Как же одеваться — света-то нет!

— Без паники, — скомандовала Яна, — ничего страшного. Это ненадолго.

— Откуда вы знаете? — с тревожным недоверием спросила рыжеволосая дама, с которой Яна обменялась при посадке вежливой улыбкой.

— Знаю, — сурово ответила Яна, удивляясь про себя силе своего ставшего неожиданно чужим голоса.

— А багаж? — повторила колхозница, ехавшая на нижней полке.

— Выходи, сестра, — мужчина, еще две минуты назад спавший на верхней полке напротив Яны, был батюшкой, то есть попом.

Он вез две огромные сумки с церковной макулатурой и при каждом удобном случае пытался ввернуть в неприхотливый разговор пассажиров Слово Божье.

— Бред какой-то! — истерически вскрикнула рыжеволосая. — Ничего не видно.

Мрак купе наполнился суетливым копошением. Яна начала осторожно спускаться с полки и наткнулась на тучное тело попа.

— Извините, — сказала она, пытаясь нащупать сапоги.

В этот момент на нее налетела колхозница.

— Блин, так это ж пожар! — вдруг осенило ту.

— Никакого пожара нет, — с непреклонной интонацией в голосе ответила Яна, набросив на обнаженные плечи пиджак и рывком открывая дверь купе.

Тут ей в ноги ударило что-то тяжелое и огромное. Это поп повалился на пол, на своем пути увлекая за собой колхозницу.

— А-а-а! — истошно верещала та.

Свет, прянувший из коридора, вырвал из тьмы темный комок скукожившихся на полу людей. По коридору шли люди, постоянно вопрошая дрожащую от волнения проводницу о грядущей судьбе их багажа.

— Задымление, — бросила облаченная в пестрый бархатный халат женщина.

— Ничего особенного, — утешал всех парень в милицейской форме, — сработала пожарная сигнализация и включился порошковый огнетушитель. Через десять минут вы вернетесь в свои купе.