Икона - Фредерик Форсайт Страница 44

По настоянию Гришина одного оставили в живых — он был старше остальных. Генерал Дмитрий Поляков успел проработать на Америку в течение двадцати лет, прежде чем его выдали. Фактически после возвращения в Москву в 1980 году он навсегда ушёл в отставку.

Он никогда не брал денег; передавал ЦРУ информацию потому, что ненавидел советский режим и то, что при нём творилось. И он так и сказал на допросе. Выпрямившись, он сидел перед ними и говорил, что он о них думает и что он сделал за двадцать лет. В нём было больше достоинства и смелости, чем во всех остальных. Он никогда не умолял. Из-за того, что он был так стар, ничего из сказанного им уже не имело значения в данное время. Он не знал о проводимых операциях, не знал никаких имён, кроме тех сотрудников ЦРУ, которые тоже ушли в отставку.

Когда следствие закончилось, Гришин ненавидел старого генерала настолько яростно, что оставил его в живых для особых пыток. Теперь заключённый лежал в собственных экскрементах на голом цементном полу и рыдал. Время от времени Гришин заглядывал к нему, желая убедиться, что тот ещё жив. И только в марте 1988 года, по настоянию генерала Боярова, с ним было наконец покончено.

— Дело в том, дорогой коллега, — обратился тогда Бояров к Гришину, — что больше нечего делать. Комитет «крысоловов» должен быть распущен.

— Но ведь остаётся ещё человек, о котором говорят в Первом главном управлении, тот, который руководит предателями здесь…

— А, тот самый, которого не могут поймать. У нас появляются только косвенные улики, а ни один из предателей даже не слышал о нём.

— А если мы схватим его людей?

— Значит, схватим и заставим их заплатить за все, — сказал Бояров. — Если это получится и если кто-то из наших в Вашингтоне сможет передать сведения о них в Москву, ты сможешь снова собрать своих людей и начать сначала. Ты можешь даже переименоваться. Можешь называться «Комитетом Монаха».

Гришин не понял юмора, но Бояров раскатисто расхохотался. «Монк» в переводе на русский означает «монах».

* * *

Если Павел Вольский полагал, что больше не услышит о судебном патологоанатоме из морга, то он заблуждался. В то самое утро, 7 августа, когда его друг Новиков тайно беседовал с офицером британской разведки, у Вольского зазвонил телефон.

— Это Кузьмин, — произнёс голос. Вольский удивился. — Профессор Кузьмин из Второго медицинского института. Мы разговаривали несколько дней назад о заключении о смерти, которое я написал.

— О да, профессор, могу чем-нибудь помочь?

— Думаю, совсем наоборот. Возможно, у меня есть кое-что для вас.

— А, спасибо, и что же?

— На прошлой неделе из Москвы-реки у Лыткарина вытащили тело.

— Ну уж это их дело, а не наше…

— И было бы, Вольский, если бы какой-то осел, там у них, не сообразил, что тело пробыло в воде около двух недель — честно говоря, он оказался прав — и что за это время его, вероятно, снесло течением из Москвы. Так эти ублюдки отправили его сюда. Я только что с ним закончил.

Вольский прикинул: две недели в воде жарким летом. У профессора, должно быть, железобетонный желудок.

— Убит? — спросил он.

— Напротив. Только в плавках. Почти наверняка в такую жару пошёл купаться. Что-то случилось, и он утонул.

— Но это несчастный случай. Гражданское дело. А у меня убийства, — возразил Вольский.

— Молодой человек, наберитесь терпения и просто выслушайте. Обычно опознание невозможно. Но эти дураки в Лыткарине кое-чего не заметили. Пальцы настолько распухли, что они ничего не увидели. В складках кожи — обручальное кольцо. Золотое. Я его снял — пришлось отрезать палец. На внутренней стороне гравировка: «Н.И. Акопову от Лидии». Неплохо, правда?

— Очень неплохо, профессор, но если это не убийство…

— Послушайте, вы имеете дело с отделом пропавших без вести?

— Конечно. Они присылают каждую неделю альбомы фотографий, чтобы я проверил, нет ли у нас этих людей.

— Так вот, у человека с золотым кольцом может быть семья. И если он пропал три недели назад, они могли туда обратиться. Я просто подумал, что вы воспользуетесь моим детективным гением и получите благодарность от ваших друзей в отделе пропавших без вести. Я никого не знаю там, поэтому позвонил вам.

Вольский оживился. От него в этом отделе всегда ожидали услуг. И вот сейчас он может помочь им закрыть дело и заработать премию. Он записал детали, поблагодарил профессора и повесил трубку.

Человек, с которым обычно Вольский имел дело, подошёл к телефону через десять минут.

— У вас числится в пропавших некто по имени Н.И. Акопов? — спросил Вольский.

Отвечавший проверил записи и вернулся к телефону.

— Да, есть такой. А что?

— Расскажите подробнее.

— Заявлен как пропавший семнадцатого июля. Не вернулся с работы накануне вечером, и с тех пор его не видели. Заявлявшая сторона — гражданка Акопова.

— Лидия Акопова?

— Откуда, чёрт побери, вы знаете? Она заходила четыре раза узнать, нет ли известий. Где он?

— На столе в морге Второго медицинского. Пошёл купаться и утонул. Вытащили из реки на прошлой неделе в Лыткарине.

— Прекрасно. Старая дама будет довольна. Я хочу сказать, что тайна раскрыта. Вы не знаете, кто он?… Вернее — кем он был?

— Не имею представления, — ответил Вольский.

— Всего лишь личным секретарём Игоря Комарова.

— Политика?

— Нашего будущего президента, не меньше. Спасибо, Павел. Я ваш должник.

Без сомнения, должник, подумал Вольский, возвращаясь к работе.

Оман, ноябрь 1987 года

Кэри Джордан в ноябре был вынужден уйти в отставку. И дело заключалось не в пропавших агентах, а в «Иран-контрас». Ещё несколько лет назад ЦРУ тайно продавало оружие Ирану, чтобы финансировать мятежников в Никарагуа. Приказ поступил от президента Рейгана через покойного директора ЦРУ Билла Кейси. Кэри Джордан выполнил распоряжения своего президента и своего директора. Теперь один страдал амнезией, а другой умер.

Вебстер назначил новым заместителем директора по оперативной работе ушедшего в отставку ветерана ЦРУ Ричарда Штольца, отсутствовавшего шесть лет. Именно поэтому он не мог быть замешан в деле «Ирак-контрас». Он также ничего не знал о потерях, которые понёс отдел С В двумя годами ранее. Пока он становился на ноги, власть забрали бюрократы. Из сейфа ушедшего заместителя директора забрали три досье и объединили их с другими файлами 301 — или с тем, что от них осталось. В этих досье находились данные об агентах под кодовыми именами «Лайсандер», «Орион» и о новом под именем «Делфи».

Джейсон Монк об этом ничего не знал. Он проводил отпуск в Омане. Разыскивая в журналах о морской рыбалке новые интересные сведения, он читал об огромных косяках желтопёрого тунца, проходящих в ноябре и декабре мимо берегов Омана, совсем рядом со столицей Маскатом.