Заговор Важных - Жан д'Айон Страница 45

— Здесь я поселил работников. Вы вместе с Марго и сторожами устроитесь на старой ферме. Мы наспех привели ее в порядок. Вряд ли тамошние комнаты покажутся вам комфортабельными, но для жилья они вполне пригодны.

— Что вы собираетесь делать дальше?

— Мне потребуются еще работники, чтобы привести в порядок погреба в главном здании и распилить бревна на доски. Обработка древесины требует очень много времени, и меня это беспокоит. Еще столько надо сделать!

— А деньги? — вполголоса поинтересовалась Жюли.

— Увы, скоро они кончатся. — Лицо Ардуэна вытянулось. — Приходится платить жалованье, но самое главное — покупать материалы. Камень, дверные коробки, оконные рамы, кирпич, черепицу… Марго предъявит вам счета.

Покинув стройку, они отправились на ферму.

Там бывшая владелица книжной лавки показала им сад, которым она занималась лично, птичий двор, заполненный всякой живностью, а также первое обработанное поле.

— Мы наняли в помощь двух молодых людей из Мерси, — объяснила она.

Прожив на ферме несколько дней, Луи и Жюли все обошли и осмотрели, познакомились с людьми, проживавшими в деревне, узнали их заботы. Луи обнаружил, что хотя жителей Мерси избавили от уплаты тальи, остальные налоги нерадивые чиновники определили явно произвольно, изрядно завысив их суммы. И Фронсак решил подать записку в Податной суд.

Для срочных платежей Луи привез с собой десять тысяч ливров и, передавая их Марго, еще раз напомнил о необходимости экономить, так как он отдает ей свои последние деньги. Потом ему придется обращаться за помощью к отцу.

Когда в середине марта Луи вернулся из Мерси, Париж полнился слухами о предстоящей войне. Испанские войска, размещенные вдоль границы Фландрии, получили подкрепление. Теперь между Кале и Мецем, на равном расстоянии друг от друга, стояли четыре вражеские армии.

На западе, вокруг Дуэ, герцог Альбукерке сосредоточил двенадцать полков. В направлении Валансьена квартировались восемьдесят две роты, а на востоке, ближе к Шарлеруа, выдвинулись двенадцать полков во главе с решительным Изенбургом. В Люксембурге привели в боевую готовность шесть тысяч рейтар под командованием Бека. Итого почти десять тысяч всадников и более двадцати тысяч пехотинцев.

Все солдаты имели за плечами огромный боевой опыт и рвались в бой, надеясь затем пограбить всласть. Диспозиция войск, основательные приготовления — все говорило о том, что, захватив Аррас, они устремятся на Париж.

Король Франции располагал всего двумя армиями: одна стояла близ Амьена, другая в Шампани. Обе могли в любую минуту двинуться на помощь Аррасу, но они, несомненно, уступали по численности четырем испанским армиям, состоявшим из грозных пехотинцев, поделенных на терции.

Артиллерия французов также значительно уступала испанской.

Но самое плохое заключалось не в этом. Воинская удача во многом зависит от генералов и избранной ими тактики. А вражеской армией командовали такие блестящие стратеги, как Фонтен, Бек, Альбукерке, Изенбург и выдающийся тактик Франсиско де Мело, губернатор Нидерландов.

Во французской армии дела обстояли иначе: Амьенской армией командовал бесталанный любимец поражений, несменяемый маршал де Шатийон и старый маршал де Лопиталь. А с тех пор, как маршал Жевр перебрался в Париж и вплотную занялся сооружением квартала на набережной Сены, у армии в Шампани командира не было вовсе.

Место командующего мог занять Тюренн, но Тюренн был братом герцога Бульонского, предавшего Францию и вступившего в ряды происпанских заговорщиков, сгруппировавшихся вокруг Сен-Мара, и король предпочел отправить Тюренна в Итальянскую армию.

Разумеется, были талантливые офицеры, но речь шла скорее о профессиональных военных, безжалостных и лишенных воображения, таких, как тридцатичетырехлетний Жан де Гассион.

Гассион, младший сын в протестантской семье, служил простым солдатом в отрядах Рогана во время войн против Ришелье и отличался мужеством, беспрекословным повиновением командирам, а главное, ровным характером. Но когда наконец наступил мир, он отказался вступить в полк мушкетеров короля и отправился воевать в Германию наемником, где сражался под командованием Густава Адольфа, который быстро сделал его капитаном, а затем полковником.

Вернувшись во Францию, он согласился принять командование и стал одним из преданнейших слуг Ришелье. Кардинал прозвал Гассиона Войной. В 1641 году Гассион командовал войсками, посланными на подавление мятежа в Нормандии. Под его началом солдаты перерезали крестьян, изнасиловали почти половину женщин края, замучили множество детей, сожгли урожай и подпалили несколько церквей. Ришелье пришел в восторг. «Вряд ли кто-нибудь иной смог бы доставить королю такое удовольствие», — говорил он. Но Гассион не владел тактикой, это был всего лишь образцовый солдат, без сердца и без совести.

К концу марта Вуатюр сообщил Луи, что в особняке Рамбуйе он видел венецианского посла Джустиниани и тот заявил ему:

— Здоровье короля значительно улучшилось, лихорадка прошла, а приступы болей в желудке стали редкими. Врачи утверждают, что его величество вне опасности.

У Луи отлегло от сердца. Неужели заговорщики, пытавшиеся отравить короля, потерпели неудачу? Луи узнал, что король сменил резиденцию: из старого замка Сен-Жермен он переехал в новый. Значит, отравитель, несомненно скрывавшийся в окружении короля, не сумел последовать за ним? А если переезд короля является инициативой Мазарини, получается, кардинал снова одержал победу!

Увы, к сожалению, Луи только с большим опозданием узнал, что несколько врачей сразу воспротивились дальнейшему переезду двора в Версаль. Пособничество? Некомпетентность? Внезапно и без видимых причин состояние короля вновь ухудшилось. Он страдал все больше и больше, почти ничего не ел и постепенно перестал покидать постель.

Тем временем Луи, переодеваясь письмоводителем или носильщиком, продолжал искать: обходил городские притоны, расспрашивал всех и вся, подпаивал всяческое отребье, но Пикар словно испарился. Гастон мог это подтвердить — со своей стороны он также вел поиски.

В середине апреля, во время одного из вечеров во дворце Рамбуйе, маркиз де Пизани сообщил Луи две сногсшибательные новости.

— Друг мой, — обратился к нему маркиз, — посмотрите на Энгиена. Не кажется ли вам, что он изменился в лучшую сторону?

В самом деле, принц, как всегда, худой и наглый, казалось, излучал радостное сияние. Он шутил, и вокруг него мельтешила необычайно многолюдная толпа. Похоже, этот нервный и вспыльчивый человек наконец обрел душевное равновесие.

— Что происходит? Неужели он разводится и женится на мадемуазель де Вижан? — заинтригованный, спросил Луи.

Пизани пожал плечами:

— Кого интересует какая-то Вижан? Нет! Несколько дней назад король, пригласив к себе на ужин брата, Мазарини и Энгиена, сообщил о своем решении: сын принца Конде возглавит Северную армию, и если испанцы нападут на нас, он обязан остановить их. На самом деле решение, разумеется, принял кардинал…