Заговор Важных - Жан д'Айон Страница 46

У Луи перехватило дыхание.

Значит, двадцатидвухлетний принц, не имеющий боевого опыта, станет главнокомандующим наших армий? Что за невероятную партию решил разыграть Мазарини?!

— Но разве дю Нуайе согласился возобновить военные действия против Испании? Ведь он исполняет обязанности государственного секретаря по вопросам ведения войны! — встревоженно поинтересовался он.

Пизани снисходительно усмехнулся и промолвил:

— Больше никакого дю Нуайе, друг мой! Король попросил его покинуть двор, а на его место назначил никому не известного господина Летелье. Впрочем, сегодня все знают, что Летелье — ставленник Мазарини, и таким образом, у кардинала в руках все карты, иначе говоря, все ответственные люди!

— Невероятно! Но скажите, каким образом дю Нуайе попал в немилость… ведь до сих пор он был любимым министром его величества…

Взяв Луи под руку, Пизани отвел его в укромную нишу.

— Похоже, — с нескрываемым удовлетворением тихо начал он, — Шавиньи и Мазарини поставили на него… капкан. Вы правы, король высоко ценил дю Нуайе. Однако, по мнению нашей парочки, он его переоценивал. Увидев, что король болен, оба министра послали шаркуна-иезуита [52]заверить королеву в своей поддержке на случай — разумеется, печальный, — если речь зайдет о регентстве. Уверенный, что старается ради собственных прибылей, дю Нуайе поручение исполнил. Тогда они отправили его заручиться поддержкой иезуитов и Церкви — все на тот же печальный случай. Пока дю Нуайе трудился, они рас пустили слух, что дю Нуайе, которого они называли не иначе как «бесстыдный», ждет не дождется кончины его величества. А ведь его величество еще жив! И когда о демаршах дю Нуайе узнали в свете, о них сообщили королю.

Рассердившись на того, кто осмелился решать, что будет после его смерти, когда он еще жив, король отослал неблагодарного от двора.

Пизани рыдал от смеха, рассказывая о циничной ловушке. Луи, напротив, пришел в ужас от коварства столь ценимого им Мазарини, но маркиз, пожав плечами, небрежно ответил:

— Ерунда! На войне позволена любая хитрость, к тому же у кардинала не было выбора: или дю Нуайе, или он. А шаркун-иезуит при поддержке дурака Бофора вел Францию прямо в объятия Испании. Зато теперь у Мазарини есть поддержка короля, поддержку королевы он получил давно, а сегодня он завербовал себе в союзники Энгиена, сделав его своим должником. Так что у кардинала в руках все нити. — И, посерьезнев, добавил: — Не забывайте, Луи, когда речь идет о бесчестном поступке во имя доброго дела или, по крайней мере, дела, которое мы считаем добрым, мы обязаны брать пример с Мазарини по части плутовства! И заметьте, в отличие от прошлого кардинала, ему удалось выполнить свой замысел, не пролив ни капли крови. Что, согласитесь, внушает определенное доверие.

Луи согласился. Дергай сейчас за ниточки Великий Сатрап, дю Нуайе и его друзья, скорее всего, лишились бы головы.

— А Летелье? Кто он такой? — лицемерно спросил Луи, помня советы министра.

Пизани неопределенно махнул рукой.

— Говорят, суровый, но очень способный человек. Три года назад под командой Гассиона он подавлял волнения в Нормандии. Следовательно, он наверняка столь же безжалостен, как и Гассион. Будучи военным интендантом в Пьемонте, он, кажется, проявил себя прекрасным организатором. Я, как солдат, надеюсь, что он всерьез займется армией.

Действительно, армия настоятельно требовала заботы. В эту сотрясаемую войнами эпоху, как это ни парадоксально, не существовало никакого эффективного управления армией. На случай войны собирали разрозненные армейские корпуса. Потом зазывали в армию добровольцев, главным образом дворян, то есть людей отважных, но совершенно не приученных к дисциплине. Затем обращали взоры на регулярные войска. В сущности, регулярными, имевшими собственную униформу и места дислокации, могли именоваться только королевские полки: французские гвардейцы, швейцарские гвардейцы, мушкетеры и легкая кавалерия, но их было недостаточно.

Имелось еще шесть отдельных полков — Пикардский, Пьемонтский, Наваррский, Шампанский, Нормандский и Морской, — солдаты которых также получали жалованье и одежду, но были плохо экипированы.

В общей сложности регулярная армия давала максимум десять тысяч человек. Поэтому, когда ощущалась потребность в солдатах, набирали наемников: хорватов, немцев, фламандцев или швейцарцев. Пока им платили, наемники служили верно. Как только им переставали платить, они превращались в орду вооруженных грабителей. [53]

Когда военные действия шли по всей стране, набирали полки волонтеров, но большинство личного состава таких полков числилось только на бумаге или присутствовало на смотрах, ибо жалованье командирам волонтеров платили пропорционально количеству завербованных лиц. Плохо обученные, плохо вооруженные и плохо накормленные, волонтеры исполняли роль пушечного мяса.

Никто не занимался устройством бивуаков, войска двигались в окружении телег, повозок и возков, и часто колонна растягивалась на многие лье. Солдаты отправлялись в поход в сопровождении жен, детей и даже любовниц, а вокруг воинских подразделений всегда вились всевозможные паразиты: профессиональные игроки, проститутки, нищие, воры и прочие подозрительные личности.

В принципе, за снабжение армии продовольствием отвечали специальные поставщики, назначенные министром. Но поставщики думали исключительно о личном обогащении, а армия, по сути, жила за счет населения тех сел и деревень, через которые пролегал ее путь. Проход армии становился настоящим бедствием, и его последствия ощущались не один год.

— Так что же стало с дю Нуайе? — повторил вопрос Луи.

— Кардинал написал, что лично он, Мазарини, как никто иной, сожалеет о его изгнании, и если бы все зависело от него, он непременно вернул бы достойного дю Нуайе ко двору!

Поистине Мазарини дьявольски хитер, подумал Луи. Он устранил беднягу дю Нуайе, сумев при этом остаться его другом!

Пизани снова стал корчиться от смеха, и Луи решил сменить тему:

— А вы, маркиз, что намерены делать в случае войны?

— Разумеется, отправлюсь вместе с Энгиеном, он просил меня присоединиться к его штабу. Но я буду писать вам, а вы со своей стороны также сообщайте мне последние новости.

Через два дня сын принца Конде прибыл в Амьен, чтобы взять под командование армию; правда, первое время ему пришлось делить власть со старым маршалом де Лопиталем.