Черная тропа - Оса Ларссон Страница 45

— Но мне ее старый хлам не нужен, — рассмеялась Эбба.

Инна помогла ей отразить попытки матери избавиться от части культурного наследия в обмен на некоторую денежную компенсацию — ведь зять был при деньгах.

«Она была мне как сестра, как лучшая подруга», — думала Эбба.

Потом все изменилось. Когда у Эббы и Маури родился первый ребенок, молодой отец стал пропадать в поездках еще больше, чем раньше. Бывая дома, все время разговаривал по телефону или погружался в собственные мысли.

Она никак не могла понять его — почему он так мало интересовался собственным сыном.

— Как ты не понимаешь, это чудесное время пройдет быстро и безвозвратно, — говорила она ему.

Эбба помнила свои бесплодные попытки вызвать Маури на разговор. Иногда она сердилась и обвиняла его. Иногда старалась быть спокойной и тактичной. В его поведении ничего не изменилось ни на йоту.

В домах Инны и Дидди закончился ремонт, они переехали в Реглу.

Инна потеряла интерес к Эббе тогда же, когда и Маури.

Они на вечеринке в американском посольстве. Инна стоит на веранде и беседует с группой мужчин среднего возраста. На ней платье с глубоким вырезом. Черный чулок на одной ноге порвался. Эбба подходит к компании, смеется какой-то шутке, а потом тихонько шепчет на ухо Инне:

— У тебя на колготках огромная дырка. У меня в сумочке есть запасная пара, пойдем в туалет, переоденешься.

Инна кидает на нее быстрый взгляд — нетерпеливый и раздраженный.

— Не будь такой неуверенной в себе, — недовольно произносит она.

Затем снова поворачивается к остальным собравшимся, незаметно выдвигает вперед плечо, так что Эбба оказывается практически у нее за спиной. Тем самым она исключена из разговора и уходит прочь, ища Маури. Ей хочется домой, к ребенку. Женщина думает, что ей не надо было ехать на эту вечеринку.

У Эббы возникает странное чувство, что Инна пошла в туалет и специально разорвала на себе чулок. Эта дырка заставляет других дам замереть от ужаса. Но мужчинам нет дела. А Инна, как всегда, держится весело и непринужденно.

«Это сигнал, — думает Эбба. — Эта дырка на чулке неспроста. Это сигнал».

Но Эбба не понимает, что это за сигнал и кому он адресован.

Эбба поднялась, чтобы налить себе еще одну чашку кофе. В ту же секунду хлопнула входная дверь, и они услышали в холле голос Ульрики, жены Дидди.

Вскоре она появилась в дверях столовой с младенцем на бедре. Ее волосы были собраны в пучок, чтобы не бросалось в глаза, насколько давно они не мыты. Глаза заплаканные.

— Вы что-нибудь слышали о Дидди? — спросила она срывающимся голосом. — Он не вернулся домой в понедельник, когда вы прилетели из Кируны. И с тех пор не появлялся. Я пыталась дозвониться ему по мобильному, но… — Она покачала головой. — Наверное, нужно позвонить в полицию.

— Категорически нет, — возразил Маури, не отрывая глаз от газеты. — Еще мне не хватало внимания со стороны органов. В пятницу сюда прибудут представители «Африкан Майнинг Траст»…

— Ты ненормальный! — воскликнула Ульрика.

Ребенок у нее на руках завопил, но она, кажется, даже не заметила этого.

— Я давно не получала от него никаких вестей, ты понимаешь? А Инна убита. Я знаю, что с ним что-то случилось. Кожей чувствую. А ты думаешь только о своих деловых приемах!

— Именно эти «деловые приемы» приносят еду тебе на стол, оплачивают дом, в котором ты живешь, и машину, в которой ты ездишь. И я прекрасно знаю, что Инна мертва. Так что я буду более человечным, если брошу все и дам нам погибнуть? Я делаю все возможное, чтобы держать в руках самого себя и предприятие. В отличие от Дидди, не так ли?

Микаэль Вик опустил глаза в свой стакан, делая вид, что его вообще нет. Эбба Каллис поднялась с места.

— Ну, успокойся, пожалуйста, — проговорила она материнским тоном. Подойдя к Ульрике, она взяла у нее из рук плачущего младенца. — Он скоро вернется домой, уверяю тебя. Возможно, ему надо немного побыть одному. Это был ужасный шок. Для всех нас.

Последние слова она произнесла, глядя на Маури, который продолжал смотреть в свою газету, кажется, не видя строк.

«Если бы мне довелось выбирать между людьми и лошадьми, — подумала Эбба Каллис, — я не колебалась бы ни секунды».

* * *

В кабинете Ребекки Мартинссон Анна-Мария Мелла огляделась, ища, куда бы присесть.

— Сбрось их на пол, — сказала Ребекка, кивая на стопку папок, занимающих кресло для посетителей.

— Сил нет, — горько проговорила Анна-Мария и села сверху на папки. — Представляешь, его нет!

— Кого — Деда Мороза?

Несмотря на разочарование, Анна-Мария не смогла сдержать улыбку.

— Нет, того парня, который брал напрокат машину. Тот, на котором был светлый плащ — вроде того, что вытащили потом из-под льда водолазы. Джон Макнамара. Его не существует.

— В каком смысле — не существует? Это вымышленная личность, или он умер?

— Умер. Полтора года назад. А тот, кто брал напрокат машину, использовал его личные данные.

Анна-Мария потерла лицо ладонью — вверх-вниз. Иногда она делала такое движение. Ребекке это очень нравилось — у женщин подобный жест встречался крайне редко.

— В этом случае можно исключить сексуальную игру со знакомым человеком, которая вышла за рамки, — проговорила Анна-Мария. — Он приехал специально, чтобы убить ее. Или как ты думаешь? Иначе зачем ему понадобилось с самого начала выступать под чужим именем?

— Стало быть, его звали не Джон Макнамара, — проговорила Ребекка. — Но это был иностранец?

— Разговаривал на британском английском, по словам парня из автомобильной фирмы. И это все же он. На нем был такой же светлый плащ, как тот, что водолазы нашли подо льдом возле будки.

— Вы получили ответ из криминалистической лаборатории?

Анна-Мария покачала головой.

— Нет, но я уверена, что на плаще ее кровь. Это не случайное совпадение. Сколько людей носит такие плащи среди зимы? Да никто. — Она посмотрела на Ребекку остановившимся взглядом. — Как хорошо, что тебе пришло в голову отправить водолазов поискать под будкой, — пробормотала она.

— Это было нужно, чтобы найти телефон, — сказала Ребекка и небрежно пожала плечами. — А его там не оказалось.

Анна-Мария заложила руки за голову, откинулась в кресле для посетителей.

— Он ведь не сразу ее убил, — проговорила она задумчиво. — Поначалу он пытал ее. Приклеил к стулу и пропускал через нее электричество.

«От боли она сгрызла собственный язык», — подумала Ребекка.

Анна-Мария открыла глаза и потянулась вперед.

— Мы должны выбрать одну версию и по ней работать, — сказала она. — У нас нет возможности проверить все версии.