Поверь своим глазам - Линвуд Баркли Страница 45

Когда с едой было покончено, а посуда сложена в раковину, я положил ладонь поверх руки брата, чтобы не дать ему стремительно выскочить из-за стола и удрать к себе наверх.

– Мне очень нужно идти, – сказал он.

– А мне необходимо кое о чем с тобой поговорить. – Я убрал руку, но с таким предчувствием, что мне снова придется перехватить Томаса, чтобы удержать на месте.

– О чем ты хочешь со мной поговорить?

– Ведь это ты принес с террасы папин компьютер?

Брат кивнул.

– Я боялся, что его украдут.

– И что ты с ним сделал?

– Положил на кухне.

– Нет, мне нужно знать, делал ли ты что-нибудь с самим компьютером.

– Да. Я его отключил. Если бы я оставил его как есть, к твоему возвращению домой батарея бы села.

– А еще что-нибудь делал?

– Что, например?

– Ты входил в списки предыдущих посещений сайтов?

– Я их удалил.

– Ты?

– Да.

– Зачем тебе это понадобилось?

– Я всегда так поступаю, – произнес Томас. – Прежде чем выключить компьютер, стираю все из раздела «История». Каждый вечер перед сном я удаляю списки со своего компьютера. Для меня это… Для меня это как почистить зубы или умыться. Люблю, чтобы утром компьютер был совершенно чист и готов для нового использования.

Я ощутил безмерную усталость.

– Хорошо, ты вправе поступать со своим компьютером как угодно. Но зачем трогал компьютер отца?

– Потому что ты уехал, а кроме меня, этого сделать было некому.

– Ты всегда удалял файлы из папки «История» на отцовском компьютере?

– Нет. Папа не забывал отключать его сам. Могу я теперь идти? Я, кажется, нашел кое-что действительно интересное.

– Когда стирал файлы, ты просмотрел их?

Брат покачал головой:

– Зачем?

– Томас, – очень строго сказал я, – сейчас мне нужен от тебя честный ответ. Это очень важно.

– Хорошо, спрашивай.

– Ты иногда пользуешься компьютером отца?

Он вновь покачал головой:

– Нет, у меня ведь есть свой.

– А папа никогда не одалживал его кому-нибудь? Или кто-то приходил сюда, чтобы поработать на его компьютере?

– Мне об этом ничего не известно. Могу я теперь идти?

– Подожди еще минуту.

– Я и так потерял много времени, когда пылесосил сегодня утром.

– Томас, пожалуйста, ответь на пару вопросов. Если никто не пользовался тем ноутбуком со времени смерти папы, почему сегодня утром на нем оставались ссылки на предыдущие поиски в Сети? Почему ты не удалил их раньше?

– Но, как я уже сказал, папа всегда отключал его сам. Я не раз предупреждал, что лучше очищать папку «История», но его это не волновало, как меня.

Я откинулся на спинку стула.

– Хорошо. Спасибо.

– Значит, я могу идти?

– Да.

Но вместо того чтобы сразу подняться и отправиться к себе в комнату, брат остался сидеть на месте с таким видом, будто ему самому нужно было сообщить мне что-то.

– В чем дело? – спросил я.

– Я знаю, ты злишься на меня из-за тех людей из ФБР, что к нам приходили. Но с тех пор я больше не послал ни одного письма ни в ЦРУ, ни президенту Клинтону.

– Рад слышать.

– А если я увидел что-то, о чем их действительно следует уведомить?

– Что, к примеру?

– Если я видел что-то, о чем ЦРУ действительно должно узнать? Например, преступление. Могу я в таком случае отправить им всего одно краткое сообщение?

– Мне безразлично, что ты мог видеть. Даже если кто-нибудь подкладывал атомную бомбу в школьный автобус. С ЦРУ ты больше связываться не будешь. Ясно, Томас?

На его лице отчаяние читалось столь отчетливо, что я не мог не спросить:

– Ну что там у тебя еще, Томас? Снова помятый бампер или нечто подобное?

– Нет. Это гораздо серьезнее.

– Я спрашиваю потому, что в последний раз, когда ты так же взволновался, ничего страшного не произошло.

– Сейчас все совершенно иначе.

– И что же это?

– Все дело в окне.

– Кто-то разбил оконное стекло, и ты собираешься донести об этом в ЦРУ?

Брат покачал головой.

– Там что-то произошло. Иногда в окнах можно увидеть всякое.

– Томас, что бы ни случилось, тебя это не должно беспокоить.

Он резко отодвинул свой стул и поднялся.

– Хорошо. – И побрел в сторону лестницы.

– Томас, не отправляй больше писем в ЦРУ или…

Но он не останавливался и уже оказался у ступеней, когда я снова окликнул его:

– Ты слышал, что я тебе сказал?

Брат замер, положив руку на перила.

– Ты ничего не хочешь слышать, Рэй. Я старался обсудить вопрос с тобой. Мне хотелось все сделать так, как мы договорились. Ты запрещаешь мне связываться с ЦРУ, но когда я собираюсь посоветоваться с тобой о том, что делать по поводу происшествия в окне, ты даже не желаешь меня выслушать.

– Ну хорошо, хорошо. Тебе нужно, чтобы я взглянул?

– Да.

– Отлично. Я поднимусь и посмотрю.

Я поднялся по лестнице вслед за Томасом, но еще не успел войти в его спальню, как он предложил, чтобы я принес для себя стул и мне не приходилось смотреть на монитор стоя. Значит, его проблема должна была занять какое-то время.

В стенном шкафу папиной спальни я видел складной пластмассовый стульчик. Прихватив его, я вернулся к брату и пристроился рядом с его рабочим креслом. Он уже вовсю орудовал «мышью», вызывая на экранах нужные изображения.

– Итак, куда занесла нас нелегкая на сей раз? – поинтересовался я.

– На Очард-стрит.

– На какую именно Очард-стрит?

– Это Нью-Йорк, нижняя часть Манхэттена.

– Теперь показывай, что там у тебя.

Томас ткнул пальцем, не касаясь монитора, в одно окно здания, в котором, как мне показалось, было не менее пяти этажей. Старый жилой дом. Построен, вероятно, в конце XIX века, хотя, признаться, в вопросах истории архитектуры Нью-Йорка я был полным профаном.

– Видишь окно на третьем этаже? – спросил брат.

В нижней части окна маячило какое-то белое пятно.

– Вижу, – подтвердил я.

– Что это, по-твоему, такое?