Про шакалов и волков - Анна Шахова Страница 46

— Они оторвали Цветика от Ланы и бросили на пол. Это рассказал Антон, старший, который вбежал в кухню, когда услышал крики матери и брата. Лана готовила ужин, а младший сидел на стульчике. Когда двое мужчин ворвались в кухню, Ланочка успела, по-видимому, схватить Цветика. Необъяснимо, как они смогли бесшумно открыть замок…

Тут пенсионера перебила Катерина:

— У них все время отперта дверь! Я не знаю, что с этим делать. Днем, когда приехала за Денисом, дверь тоже была открыта.

Пенсионер, вздохнув, развел руками:

— Как бы то ни было, двое мужчин в халатах врачей вошли в квартиру, сразу устремились в кухню и выволокли бедняжку, чем-то прыснув в лицо или оглушив.

— Из чего вы делаете такой вывод? Вы же не видели происходящего? — спросила Люша.

— Нет-нет. Мы ничего не видели, — мягко вступила супруга-пенсионерка. — Мы услышали совершенно небывалый плач детей из квартиры. Случается, конечно, что мальчики капризничают. Но подолгу они никогда у Ланы не плачут. Она прекрасная, просто прекрасная мать, — с усердием закивала головой соседка.

— Так откуда информация о медицинской форме и прочем?

— Это уже все подробно рассказала следователю, а потом всему дому Клопова с пятого этажа. Любопытная баба, которая даже дверь в подъезд подержала «врачам со “Скорой”», которые выводили почти бесчувственную Ланочку. Следователь, кстати, и к нам заходил, но мальчики, увидев его, так сильно раскричались, что он выбежал, чуть не заткнув уши, — рассказывала пенсионерка, подвигая к Люше розетку с вареньем.

— Спасибо, спасибо, — тронула Шатова женщину за руку, — но я совершенно не могу сейчас есть. Это от усталости… Да, так о чем бишь я?

Люша замолчала, уперев взгляд в пеструю клеенку на столе. Она чувствовала неотступный, испытующий взгляд сестры Дедима, и это ей мешало. Катерина и вправду с благоговейным вниманием следила за этой удивительной, отважной до безрассудства женщиной. Такой женственной и хрупкой. Выглядела Люша совершенно измученной. Бледное лицо, ввалившиеся щеки, черно-желтые круги вокруг глаз. Несколько ногтей с аккуратным маникюром сломаны. Когда сыщица подносила чашку с чаем ко рту, на открывавшемся запястье был виден глубокий порез, залитый йодом.

Шатова отказалась от госпитализации и опеки врачей. Она вообще отказалась от какой бы то ни было помощи, потому что считала, что сама еще не все сделала, не помогла до конца. Она была твердо намерена работать.

— Итак, бандиты были в медицинских халатах. Люша вдруг обернулась к диванчику, на котором сидели мальчики, и деловито спросила:

— Антоша, ты не мог бы сосредоточиться и сказать мне — это были врачи?

— Нет, бандиты.

— А узнать бы ты их смог?

Антон с силой закивал кудрявой головой.

— Я тоже! Я тоже их узнал и п-пух! Из автомата, как папа на войне, — вклинился средний, Андрон.

Люта вздохнула.

— А как они выглядели? Маленькие, высокие, толстые?

Антон покачал неопределенно головой.

— Они были в масках?

Снова отрицательный кивок.

— Ну, может, ты запомнил что-нибудь необычное в их лицах, внешности?

Антон сжал губы и, потупившись, показал себе на шею.

— У него была штука красная.

— Какая? — встрепенулась Люша. — Медицинские наушники, ну, такие трубочки? Нет… Шарф? Платок? Красное, красное… — бормотала Люша, зажмурившись и потирая виски.

— Может, у него, как у тети Вики, трубка в трахее? Ну эта, стома или как там, — подал голос до того безмолвный сын Катерины — Иван, который успокоился, наелся до отвала и теперь сидел, покачиваясь на стуле и мечтая о подушке и одеяле.

— Тоша, трубочка в горле у дяди? — спросила, сюсюкая, Катерина.

Антон вдруг встал в нетерпении и, подойдя к письменному столу с разбросанными по нему карандашами, стал что-то рисовать на альбомном листе. Взрослые сгрудились вокруг стола, который в этот вечер был отдан в полное распоряжение отпрысков Димитриевых.

— Бабочка! Он был в галстуке-бабочке! — догадалась Люша, посмотрев на фигуру, похожую на знак бесконечности, которую Антон заштриховывал красным цветом.

На нее внимательно, покачивая головой, посмотрел пенсионер и тихо произнес:

— Я бы не стал доверять, Юлия Гавриловна. Все-таки потрясение и… какая там бабочка, вы же понимаете.

— Нет, бабочка! — упрямо крикнул Антон. — У папы такая есть черная. Он говорит: короткая удавка.

— Точно! Галстуки он терпеть не может и называет удавками! — выкрикнула в возбуждении Катерина. — И бабочка к смокингу у него есть.

— У него еще сверкали глаза, — сказал, потупившись, мальчишка.

Пенсионеры выразительно переглянулись, мол, наговорит сейчас фантазер кучу небылиц.

— Он был в очках? — спросила Люша, которая отнюдь не разделяла скепсиса четы. Имея собственного незаурядного умника-сына, она склонна была доверять и этому серьезному мальчишке.

Тот неопределенно покивал и сказал еле слышно:

— Сверкали…

Люша подумала, что ребенок видел похитителей считаные мгновения и, конечно, не мог запомнить ничего, кроме самых ярких деталей. Красная бабочка была такой деталью и блеск глаз. Не фосфором же он их намазал? Это все требовало тщательного обдумывания.

— Антон, позволь тебя поблагодарить и заверить, что все скоро, очень скоро будет хорошо, — официально обратилась Люша к старшему сыну Димитриевых, протягивая ему руку. Тот посмотрел на нее и с серьезным видом ухватил своей ладошкой Люшину. У Шатовой сжалось сердце, и она чуть не разревелась. Потому стремительно пошла в коридор одеваться.

Сейчас, сидя в машине, Шатова пыталась составить план действий. Конечно, ей нужна информация о всех персонах, которые крутятся вокруг Трунова и Гладкой. Обычный Интернет вряд ли ей поможет, а вот база данных ФСБ не помешала бы. Но, конечно, с ней никто сейчас не станет возиться. Люша включила приемник.

— …большинство людей сажают в машины «Скорой». К сожалению, к месту действия журналистам проникнуть не дают — квадрат вокруг Замазина по-прежнему оцеплен. Ясно лишь одно: о потерях среди заложников ФСБ не сообщает и, видимо, можно говорить о бескровном освобождении людей…

Люша перекрестилась: заложники спасены, все кончено. Она выключила приемник и взялась за телефон. Попытка — не пытка. Войдя в Интернет, начала с запроса: лечащий врач Павла Грунова. Почему врач, Юлия и сама бы ответить не могла. Бандит может прикинуться хоть папой римским, но дознавательница знала, что подчас самые сложные вопросы требуют простейших ответов, лежащих на поверхности. Террористы прикинулись врачами, воспользовались «скорой» (где они раздобыли машину?!), пустили в ход усыпляющее или наркотическое вещество. Возможно, один из них и вправду имеет отношение к медицине? Тот, что в бабочке и, скорее всего, в золотых очках. Они могли сверкнуть под определенным ракурсом, что и запечатлелось в памяти Антона.