На тайной службе её величества - Ян Ланкастер Флеминг Страница 47

— Вы уверены, что мне не следует приезжать в аэропорт, хотя бы услышать от вас о номере 2? Он выслеживал одного из «красных». Тот малый скупал кое-какие странные товары у местного представителя фирмы «Бадиш анилин». Номеру 2 это казалось подозрительным. О чем шла речь, не успел мне сказать. Сначала хотел установить, для кого весь этот товар.

— Нет, на болтовню времени нет. Встречаться со мною не надо, это лишнее. К тому же за мною идут по пятам, а когда через некоторое время найдут на дне некоего ущелья черный «Мерседес», и вовсе взбесятся. Я вешаю трубку. Извините, что испортил вам Рождество. Пока.

Бонд повесил трубку и поднялся в ресторан. Трейси не спускала глаз с двери. Лицо ее посветлело, когда она увидела его. Он сел рядом с ней и взял ее за руку. Типичная сцена прощания в аэропорту. Он заказал большую порцию яичницы и кофе.

— Все в порядке, Трейси. Я уладил свои дела. Теперь о тебе. Эта машина, на которой мы приехали, она может быть источником неприятностей. Найдутся люди, которые видели, как ты удирала от «Мерседеса». Такие всегда найдутся, даже в канун Рождества. А у этого крупняка, что засел на вершине горы, всюду свои люди, и здесь тоже. Давай-ка заканчивай завтрак и перебирайся через границу. Какая отсюда ближе всего?

— Наверное, лучше отправиться через Шафхаузен или Констанцу, но, — в голосе послышалась мольба, — Джеймс, должны ли мы расставаться? Я так долго ждала тебя. И я совсем поправилась, ты ведь хотел этого? За что ты наказываешь меня? — Слезы, которых бы он не дождался, когда они были в Руайале, заблестели у нее в глазах. Она сердито смахнула их тыльной стороной ладони.

Вдруг Бонда осенило. Черт побери! Другой такой женщины ему не найти! У нее есть все, что он всегда искал в женщине. Она прекрасна — и в постели, и вообще. В ней есть дух авантюризма, она смела, находчива. Она постоянно волнует. Кажется, она любит его. Она не станет вмешиваться в его жизнь. Она одинока, рядом нет толпы друзей, родственников, ее ничто не связывает. Кроме того, он ей нужен. Она станет о нем заботиться. Он сыт по горло всеми этими случайными связями, в чем время от времени приходится раскаиваться. И он ничего не имел бы против детей. И она прекрасно чувствует себя в любом обществе, а его это и вовсе не заботит. Словом, они подходят друг другу. Так почему бы не соединить свои судьбы?

Бонд вдруг услышал, как он произнес слова, которых никогда раньше не произносил, он даже не думал, что может их произнести.

— Трейси, я люблю тебя. Выходи за меня замуж!

Она побледнела. Она посмотрела на него. У нее дрожали губы.

— Ты действительно предлагаешь мне это?

— Да, именно это. И говорю от всего сердца.

Она отняла руку и закрыла лицо. Когда открыла его — улыбалась.

— Прости меня, Джеймс. Я так давно об этом мечтала. А случилось все так неожиданно. Конечно, я выйду за тебя замуж. Я буду умницей, обещаю — никаких семейных сцен. Просто поцелуй меня один раз, и я пойду. — Ее взгляд стал сосредоточенным, она словно старалась запечатлеть в памяти каждую его черточку. Потом она наклонилась к нему, и они поцеловались. Она быстро поднялась. — Я думаю, мне придется к этому привыкнуть. Я поеду в Мюнхен. Гостиница «Вир Ярезитен», мне она очень нравится. Там и буду ждать тебя. Там меня знают. Там меня разместят безо всякого багажа. Все вещи остались в Самадене. Мне понадобится только зубная щетка, два дня отлежусь в постели, только потом буду в состоянии выйти за покупками. Позвонишь мне? Поболтаем немного, а? Когда мы сможем пожениться? Я должна сказать отцу. Он ужасно обрадуется.

— Давай поженимся в Мюнхене. В консульстве. У меня что-то вроде дипломатической неприкосновенности. Бумаги нам выправят быстро. А потом обвенчаемся в английской церкви, или лучше в шотландской. Я родом из Шотландии. Я позвоню тебе сегодня вечером и завтра. Я приеду к тебе, как только смогу. Только сначала надо закончить это дело.

— Обещай, что будешь беречь себя.

Бонд улыбнулся:

— Раньше и не подумал бы. Но теперь, если станут стрелять, постараюсь смыться.

— Вот и хорошо. — Она опять внимательно посмотрела на него. — Пора бы уж снять этот красный платок. Ты хоть знаешь, что от него почти ничего не осталось? Дай-ка мне, я приведу его в порядок.

Бонд снял с шеи красный шелковый платок. Он почернел от пота и был похож на тряпку. Она права. Два конца платка изодраны в клочья. Должно быть, он брал их в зубы и жевал, когда спускаться с горы становилось невмоготу. Хотя он этого совсем не помнил. Он отдал ей платок.

Она взяла его и, не оглядываясь, вышла из ресторана и спустилась по лестнице к выходу.

Бонд сел. Ему принесли завтрак, и он стал механически есть. Что он наделал! Что, черт побери, он наделал! Чувствовал лишь одно — необыкновенную теплоту, легкость и волнение. Джеймс и Трейси Бонд! Коммандер и миссис Бонд! Звучит очень странно и замечательно!

По радио объявили: «Внимание. Пассажиров, следующих в Лондон рейсом № 110 компании „Свиссэр“, просят пройти на посадку, выход № 2».

Бонд загасил сигарету, оглядел место их свидания, чтобы запечатлеть его в памяти, и пошел к двери, оставив здесь, вместе с недоеденным в аэропорту завтраком, все эпизоды своей прошлой жизни.

В самолете Бонд спал, ему приснился ужасный сон. Он увидел себя в холле какого-то очень большого особняка, вероятно посольства. Широкая лестница, освещенная ярко блестевшей люстрой, вела наверх, где у дверей гостиной, откуда раздавались голоса множества гостей, стоял дворецкий. Бонд держал под руку одетую в атлас Трейси. Она была усыпана бриллиантами, ее золотистые волосы величественно собраны в одно из тех причудливых сооружений, которые можно увидеть в рекламных проспектах модных парикмахерских салонов. Вершину этого сооружения украшала ослепительная сверкающая бриллиантовая тиара. На Бонде был фрак (откуда, к черту, он у него взялся?), стоячий воротничок рубашки врезался в подбородок. На груди — медали, а на шее, ниже белого галстука, на ленте малинового и голубого цветов висел знак кавалера ордена св. Михаила и св. Георгия 3-й степени. Трейси что-то щебетала, веселая, возбужденная, — впереди такой великолепный вечер. Бонда же эта перспектива не радовала, внутренне он чертыхался. Лучше бы сейчас очутиться в каком-нибудь злачном месте и сыграть по-крупному в бридж. Они поднялись наверх, и он сообщил свое имя дворецкому.

— Коммандер Джеймс Бонд и миссис Бонд! — провозгласил тот громоподобным голосом. У Бонда возникло ощущение, что элегантная толпа, находившаяся в белой, отделанной золотом гостиной, внезапно онемела.

Он проследовал за Трейси через парадные двойные двери. Трейси затарахтела на французском, обмениваясь ничего не значащими светскими поцелуйчиками с присутствующими дамами. Самый сочный поцелуй, почти в губы, достался хозяйке дома, Трейси потащила Бонда вперед. "А это Джеймс. Не правда ли, он очарователен, а какая красивая медаль на шее? Все равно как на старой рекламе сигарет «Де Рецке!»