Час джентльменов - Дон Уинслоу Страница 49

— Вот ведь черт, — ругнулся Дэн. — Понимаешь, я ведь был счастлив. И думал, что и она тоже счастлива. Я ей давал все, все…

Бун промолчал. Что тут скажешь? Не распространяться же о том, какие «все бабы жадные суки, вечно им чего-то не хватает» и так далее и тому подобное. Поэтому он просто молча шел рядом с Дэном и ждал, пока тот выпустит пар.

Ненавижу дела об изменах.

— Даже не знаю, что мне теперь делать, — произнес Дэн.

— Ты, главное, не торопись, — посоветовал Бун. — Не спеши, обдумай все как следует. Знаешь, многие супружеские пары преодолевают такие проблемы…

Отлично, подумал Бун. Теперь я и вовсе превратился в какого-то доктора Фила. [55]

— Даже не знаю, — повторил Дэн.

— А сейчас ты и не должен ничего знать, — убеждал его Бун. — Тебе нужно успокоиться, все взвесить. Не принимай поспешных решений со злобой в душе.

«Со злобой в душе?» Прозвучало точно как слова КК.

Который был темой еще одного непростого разговора, предстоящего Буну.

— Соглашайтесь, — велел Билл Блезингейм.

Бун сидел в конференц-зале конторы «Бёрк, Шпиц и Калвер». Дверь была плотно прикрыта, зато из венецианских окон открывался чудесный вид на порт, где только что пришвартовался огромный, завораживающий, грозный авианосец.

— Может, нам стоит поинтересоваться мнением Кори? — вмешалась Петра. — Это все-таки его жизнь.

Бун заметил, как Алан одарил ее взглядом, в котором явно читалось «молчи, когда тебя не спрашивают». Петра уставилась на него в ответ. Вот ведь молодчина, подумал Бун.

— Кори будет делать то, что я ему скажу, — проскрипел Билл. — Мы уже видели, что бывает, когда Кори берет на себя ответственность за свою жизнь.

Молчать, велел сам себе Бун. Сидеть, любоваться живописным портом и держать свой сёрферский рот на замке. Пусть все идет так, как они хотят.

— Все равно, — покачал головой Алан, — я обязан обсудить это с Кори. Он мой подзащитный, и прежде чем заключать какие-либо соглашения, я должен добиться его недвусмысленного одобрения.

— Он согласится, — отмахнулся Билл. — Это наилучший вариант как для него, так и для всех остальных. Пора уже заканчивать с этим делом.

Конечно, а то газетчики только о тебе и пишут, подумал Бун. А цены на недвижимость все падают, так что дела совсем плохи, да, Билл? А кто захочет связываться с отцом убийцы, верно? Так что давай, заметай Кори под шкаф, как старую пыль, упрятывай его за решетку.

— Но ему придется отсидеть как минимум десять лет, — предупредил Алан. — И это с досрочным при сроке от шестнадцати до двадцати.

— Когда он выйдет, ему будет двадцать девять, — возразил Билл. — Еще совсем молодой, вся жизнь впереди.

Ну конечно, подумал Бун. Такого слабака, как Кори, да в тюрьму штата на десять лет? И на кого он станет похож, когда выйдет? Если вообще выйдет оттуда живым. Если Рыжий Эдди не доберется до него раньше. Предположим, он выживет. Но что за жизнь его ждет, это с клеймом-то осужденного за убийство?

Успокойся, приказал себе Бун. Не раскрывай варежку. Билл прав — так будет лучше для всех. Кори уж точно возмужает, Джонни сохранит работу и репутацию, ты вернешься к конвоирам зари.

Все будет забыто, все будет прощено.

Все будет кончено.

Алан встал.

— Ну, я так понимаю, мы приняли решение, — произнес он. — Я еще поговорю с Кори, и можем считать дело закрытым. Учитывая обстоятельства, я бы сказал, мы добились хорошего результата.

— Не соглашайтесь, — выпалил вдруг Бун.

— ЧТО?!! — заорал Билл, красный как помидор.

— Не соглашайтесь на сделку прокурора, — повторил Бун. — Он не делал этого. Не он нанес удар.

— Откуда вам знать? — насторожился Билл. — С чего вы взяли, что это не он?

— Я его спросил, — ответил Бун. — Да и по глазам все понял.

— Вы поняли это по его глазам?!

— Думаю, присяжным этого будет недостаточно, Бун, — произнес Алан мягко, хоть Бун и заметил, как вспыхнули его щеки.

Бун объяснил свою точку зрения: показания трех дружков Кори с самого начала вызывали подозрения; Джилл Томпсон так и не смогла повторить удар, который, по ее словам, она хорошо разглядела; показания же Джорджа Поптанича были практически сфабрикованы Стивом Харрингтоном. Кроме того, Кори — паршивый боец, и для такого удара ему не хватило бы ни силы, ни массы, ни координации. А еще Бун все понял по его глазам.

— Он ведь и тебе признался, что убил его, — напомнил Алан.

Парень растерялся, стоял на своем Бун. Был пьян, под наркотой. И напуган до чертиков. А вокруг кружили акулы, которые мгновенно чуют запах крови и умеют убивать. Такое случается чаще, чем вы можете себе представить, сказал им Бун.

— Ну ладно, — кивнул Алан. — Если не Кори его убил, то кто тогда?

— Я бы поставил на Тревора Бодина, — сказал Бун. — Он крупный, накачанный, да и темперамент у него взрывной. Он один из последователей Майка Бойда. Если покопаем чуть-чуть, то наверняка выясним, что он и с белыми расистами связан.

— А зачем им было валить все на Кори? — спросила Петра.

— Затем — без обид, мистер Блезингейм, — что он — слабое звено, — ответил Бун и изложил им свой вариант событий. Банда «Рокпайл» набросилась на Келли. Предположим, Бодин нанес ему фатальный удар. Они испугались и бросились к машине. Кори же был настолько обдолбан, что, вероятно, вырубился. Остальная троица заключила соглашение — подставить Кори. Это вполне в духе Бодина, а братья Ноулс слишком его боялись, чтобы возражать. Когда копы их задержали, они все вместе указали на Кори.

Так что когда Харрингтон допрашивал Томпсон и Поптанича, он уже считал Кори убийцей и передал эту убежденность свидетелям, в случае с Поптаничем — навязал насильно. Когда Джон Кодани шел допрашивать Кори, у него уже были показания пяти свидетелей. Продемонстрировав их парню, он легко выбил у него признание.

Кори же наверняка точно не знает, что тогда произошло. Но зато ему нравится чувствовать себя героем в среде идиотов расистов. Кроме того, уже в тюрьме с ним связались заключенные из «Арийского братства», которые намекнули, что лучше ему стоять на своем. Кори до сих пор думает, что папины деньги вытащат его из тюрьмы, но чем дольше он сидит за решеткой, тем труднее ему придерживаться своей мантры «Мне больше нечего вам сказать». Еще один крошечный удар — и вся стена пойдет трещинами.