С чистого листа - Мари Хермансон Страница 49

— Как же ты смогла научиться такой трудной вещи, если была такой маленькой?

— Мне пришлось научиться. Меня взял в плен страшный и отвратительный великан. Такой же, как в «Соломинке и бобе»?

— Да.

— Это сказка?

— Нет, это было на самом деле.

— А где была твоя мама?

— Великан взял в плен и ее. И моего брата тоже.

— Он вас запер?

— Нет, но мы не могли никуда уйти и должны были поэтому оставаться у великана. Иногда его целыми днями не было дома, но, когда он возвращался, нам становилось очень страшно, и мы прятались от него кто куда.

— Но у тебя была мама?

— Да, но она тоже боялась великана, как и я. Этот великан был намного больше и сильнее ее. Нам не помогало и то, что мы прятались. Он всегда находил нас и выволакивал из укрытий. Он был ужасно сильный и ужасно злой. Иногда, когда я злилась или когда мне было грустно, я плакала, как обычно плачут маленькие дети. Знаешь, что он делал в таких случаях?

— Он тебя бил?

— Да. И знаешь, что он еще делал?

— Нет.

— Он открывал окно и говорил, что меня надо немного охладить. После этого он брал меня на руки и нес к окну. Я кричала и вырывалась.

— Великан выбросил тебя из окна?

— Нет, он высовывал меня из окна на вытянутых руках. Тогда я переставала кричать и вырываться, я не смела пошевелиться, чтобы не упасть вниз. Я смотрела ему в лицо, а он ухмылялся и приговаривал: «Ну вот, теперь ты, кажется, успокоилась». Я же молилась только о том, чтобы не упасть.

Ангела говорила так тихо, что Себастьяну пришлось склониться к ней, чтобы слышать то, что она рассказывала.

— Он держал меня над пропастью, а я не могла ничего сделать. Я переставала шевелиться и надеялась, что он меня не уронит.

— И он ни разу тебя не уронил?

— Нет, один раз он меня уронил. Может быть, случайно.

— Тебе было очень больно? Ведь ты же упала с такой высоты! — в ужасе воскликнул Себастьян.

Ангела покачала головой:

— Я не упала. Это было как волшебство. Я не чувствовала под собой рук великана, мне стало очень страшно, но вместо того, чтобы упасть, я взлетела.

— Ты взлетела? Или просто осталась висеть на месте?

— Взлетела.

— Пафф! — крикнул Себастьян и взмахнул рукой в воздухе.

— Именно так. Пафф, и взлетела.

— И куда же ты полетела?

— Тогда я не знала, как называется то место. Я прилетела на большой луг, который тянулся до синего моря. Небо тоже было синее-синее. Я лежала в траве, и мне было очень тепло и уютно. Это было чудесно. Рядом сидела девочка и улыбалась. Мне же было совсем не страшно. Я как будто оказалась под надежной защитой.

— Что это была за девочка?

— Тогда я этого тоже не знала. Но я сразу почувствовала, что с ней мне будет необыкновенно хорошо. Мне захотелось навсегда остаться с ней и не возвращаться к злобному великану. Но потом я вспомнила о маме и брате, и мне захотелось вернуться.

— И ты полетела назад?

— Да.

— Великан, наверное, сильно удивился, что ты вернулась, а не улетела насовсем?

— Думаю, что он даже не заметил, что я куда-то улетала. Все это произошло очень быстро. Это мне казалось, что путешествие было долгим, а для него оно продолжалось не больше секунды. Я почувствовала, как он подхватил меня на руки и крикнул: «Опля, чуть было не уронил!» Он был очень бледен.

— А потом ты часто летала?

— Да, когда я поняла, как это делается, я стала летать. Каждый раз, когда великан выставлял меня в окно, но не только; летала я и в другие дни.

— И каждый раз ты летала к той девочке на лугу?

Ангела кивнула.

— Ты узнала, кто она?

— Да. Ее звали Джейн. Тот луг и море находились в Австралии. Потом Джейн стала писать мне письма. Она писала по-английски, и я не очень хорошо понимала ее письма.

— Вы говорили по-английски, когда были вместе?

— Мы никогда не говорили. Это было совсем не то, как, например, сейчас, когда мы с тобой сидим здесь. Наши встречи были краткими, как мгновения, а потом мне надо было лететь домой. Но самое главное, что я все-таки знала, как туда лететь.

— Ты и сейчас туда летаешь?

— Нет, давно уже не была там. Но если я полечу туда еще раз, то останусь там навсегда. Это немного труднее, когда остаешься навсегда. Но сделать это можно.

— А мне можно полететь с тобой?

— Конечно, я возьму тебя с собой, малыш. Я же обещала. Сначала полетишь ты, а потом я.

Рейне во все глаза смотрел на шапку в руках Йона. Смотрел, как тот тянет вязаную ткань, как петли расширяются и крошатся засохшие сгустки свернувшейся крови.

Рейне протянул руку, словно намереваясь взять шапочку. Но как только пальцы его коснулись ткани, он резко отдернул руку.

— Что-то случилось, — в страхе произнес он.

Йон и Сандра вопросительно посмотрели на него.

Рейне же вспомнил эту клубничку на белокурой головке Себастьяна, когда они втроем, вместе с Ангелой, гуляли по лесу. Мальчик словно сошел с иллюстрации из книжки Эльзы Бесков.

— Они были здесь, — почти шепотом произнес Рейне. — И с ними что-то случилось.

Он поднял глаза, вспомнил, что он здесь не один, и виновато улыбнулся. Улыбка не успела сойти с его лица, когда он закрыл лицо руками и заплакал.

Йон обнял его за плечи и повел в гостиную, где усадил на белый диван. Рейне снял очки и вытер глаза.

Йон ни о чем его не спрашивал. Ждал, когда Рейне перестанет плакать.

— Ты должен позвонить в полицию, — сказал наконец Рейне, протерев очки подолом рубашки.

Он надел очки, поправил дужки за ушами и моргнул.

— Зачем? — искренне удивился Йон. — Что я скажу? Что нашел шапку с пятном крови?

— Это не все, — сказал Рейне.

В дверях стояла старшая дочка Йона и во все глаза смотрела на Рейне. В ее взгляде читались смущение, любопытство и отвращение. Плачущий старик!

— Филиппа, иди играть! Посмотри, может быть, Тереза дома, — сказал Йон.

Девочка убежала — то ли пристыженная, то ли обиженная, — а Йон встал и закрыл дверь.

— Я ищу не только Ангелу. С ней мальчик, — тихо сказал Рейне.

Йон ободряюще кивнул ему, и Рейне рассказал ему о болезни сына, о дорогом лечении в клинике Святой Агнессы и о похищении Себастьяна.

Он замолчал, когда Филиппа осторожно приоткрыла дверь и заглянула в гостиную. На девочке была надета теплая куртка.