Большая игра - Александр Горский Страница 5

Подгорный понимающе кивнул.

— О вашем заявлении президенту будет доложено в ближайшее время. Возможно, он вас захочет принять, так что будьте на связи. — Собеседник встал, давая понять, что разговор окончен, протянул руку Подгорному. — Но думаю, перспектива есть. — И еще раз улыбнулся.

И действительно, месяц спустя было объявлено о досрочной отставке Сергея Подгорного с должности губернатора Среднегорской области. Был назначен исполняющий обязанности, выходец из региона. Это был человек энергичный, на целых двадцать лет моложе Сергея Николаевича и имел опыт работы вицемэром в столичном правительстве. Сергей Николаевич стал советником исполняющего обязанности губернатора, а спустя полгода, после успешного прохождения выборов в области, освободилось и кресло сенатора. Мамаев был, конечно, очень недоволен, но ему было уже за семьдесят, и в администрации президента с ним не особо церемонились.

Перекочевав в Совет Федерации, Подгорный, несомненно, потерял значительную часть своих полномочий, но и снял с себя тяжелый груз ответственности, сохранив при этом авторитет и влияние в своем родном регионе. С новым губернатором он сумел выстроить неплохие отношения. Будучи человеком, любящим деньги искренне и энергично, но не потерявшим здравый смысл, он уступил преемнику контроль над крупнейшими застройщиками жилой недвижимости региона, справедливо посчитав, что и своего собственного бизнеса, много лет назад зарегистрированного на сына, ему и семье будет вполне достаточно для безбедного существования. Отстроенные в годы его губернаторства два крупных торговых центра приносили стабильный доход, а завод «Стальконструкция» был основным поставщиком всех строек не только Среднегорской области, но и соседних регионов.

В бизнес-коллекцию Подгорного входила и региональная телерадиокомпания. Она не приносила большого дохода, но добавляла весомости на местной политической арене и тешила самолюбие Сергея Николаевича. Он любил изредка приезжать в офис компании, понаблюдать за работой в студии, пообщаться с журналистами. Это отвлекало его от повседневной суеты и даже позволяло почувствовать себя моложе. Однако подобные визиты были не слишком частыми, не чаще трех-четырех раз в год. Сергей Николаевич не хотел смущать ни сотрудников, ни директора компании. Ведь директором был не кто-либо, а его единственный сын Максим. Еще десять лет назад Максим стал и полноправным владельцем «Среднегорской информационной компании». Компания была перерегистрирована на его имя, и отец предоставил ему полную свободу действий, обозначив всего два принципиальных условия.

— Первое — компания должна быть прибыльной. Запомни, Максим. Это бизнес. А уже потом это новости, музыка и прочая дребедень. Бизнес обязан приносить прибыль. Не сможешь сам, поставь наемного директора, прибыль останется тебе. Но прибыль должна быть, вливаний из других проектов не будет.

Второе правило, которое было четко обозначено: работа компании не должна создавать проблем для остальных направлений работы и для семьи в целом.

— Показывайте что хотите, но, сынок, помни, у нас в стране и сын за отца и отец за сына отвечали и отвечают всегда. Отношения испортить легко, укусить можно кого угодно. Только и в ответ могут взять палку и прибить тебя, как собаку бешеную. Надеюсь, ты меня понимаешь? На местном уровне, в принципе, почти все можно разрулить, но и тут не надо в крайности кидаться. Мы здесь большой кусок закваски, но не самый уже огромный, пожрать могут и нас.

Максим улыбнулся. Отец, с детства обожавший Джека Лондона, частенько любил приводить примеры из его книг.

— А центр вообще не трогай. Большая политика не для местной прессы. Если уж совсем попа чешется, ну покритикуйте чего, но только не главного! Если хоть одно слово о нем напишете, я вас сам закрою раньше всякого госкомнадзора.

— Да понял я. — Максим нетерпеливо ерзал в кресле.

Подгорный-старший вздохнул:

— Надеюсь, что понял. Время покажет. Не подведи меня, сынок!

Максим и не подводил. Переименованная им на английский манер в «Middle-медиа» компания приносила неплохой доход и уже не первый год имела отличный для региональной компании рейтинг. Запущенный чуть позже сайт «Миддл-лайф» балансировал на самой грани дозволенной оппозиционности, чем привлекал молодежь и сетевую рекламу, а телевидение и радио работали в более сдержанном формате с претензией на отстраненную объективность. Эдакий взгляд со стороны. Стороной этой, правда, был Максим Подгорный. Он ежедневно вычитывал шедшие в эфир сводки новостей и просматривал сценарии и заготовки вопросов к авторским программам на телевидении с приглашенными гостями. Благодаря Подгорному бренд «Миддл» стал известен даже за пределами области. Еще Максим раз в месяц вел программу «Мина у камина», где в непринужденной обстановке гостиной одного из закрытых загородных клубов города общался с приглашенными гостями — людьми хорошо известными в городе и области. Общение, как правило, было достаточно неформальным, формат был почерпнут из старой программы четвертого канала «Герой дня без галстука».

На канале программу давно закрыли, в стране был только один герой, все остальные были просто исполнителями, и формат передачи не мог отвечать запросам центра. В регионе со съемками передачи тоже все было не так просто, как хотелось бы Максиму. Изначально он предполагал выходить в эфир еженедельно, и так оно и было некоторое время. К сожалению, выяснилось, что, во-первых, в области не так много персонажей, интересных зрителям, и вскоре придется повторяться, а во-вторых, оказалось, что не так много героев, готовых перед камерой отвечать на вопросы. Среди которых рано или поздно оказывался и «пельмень с сюрпризом», как говорил Максим, или та самая мина.

Журналисты телеканала вместе с Подгорным заранее готовили соответствующий материал к центральному вопросу программы. И порой этот материал заставлял гостя передачи краснеть, потеть и заикаться. Передачу пришлось сделать ежемесячной. Однажды не удалось договориться ни с одним потенциальным кандидатом, и тогда Максим поступил жестко. Он подготовил и выпустил в эфир сюжет о министре дорожного строительства региона, снабдив его такими материалами и такими комментариями, что дело кончилось громким скандалом и отставкой министра. После этого выпуска приглашенные гости уже предпочитали не отказываться от участия в программе, хотя не раз обращались к Подгорному-старшему с просьбой смягчить подачу материала. Тот в ответ лишь разводил руками, мол, все по-честному, в работу журналистов никто не вмешивается.

Сергей Николаевич обожал сына, ценил его энергию и деловую хватку. Он был одним из тех счастливых отцов, которым повезло увидеть в сыне молодую, улучшенную копию самого себя. Максим был так же высок и широкоплеч, как отец, однако, в отличие от Подгорного-старшего, уже облысевшего полностью к сорока годам, Макс в свои тридцать восемь сохранил густую шевелюру. Несмотря на то что Подгорный-младший любил в пятницу вечером уйти в хороший загул, на протяжении всей рабочей недели он не злоупотреблял алкоголем и не забывал посещать фитнес-клуб, где, с удовольствием потягав железо, с еще большим удовольствием перемещался в зону единоборств. Еще будучи подростком, а затем студентом, Макс увлекался боксом и, победив на областном первенстве, даже получил заветный первый разряд. В голове уже были честолюбивые планы на чемпионат в столице, однако на следующее утро после своей победы, которая далась ему нелегко, Максим проснулся и понял, что мир вокруг него изменился. Все предметы были расплывчатыми, он ни на чем не мог сфокусироваться, перед глазами мелькали светящиеся точки. С трудом дойдя до ванной комнаты, Подгорный-младший уставился в зеркало. Чтобы лучше увидеть себя, он наклонился вперед и уткнулся носом в стекло. Максим смотрел в мутное стекло, в свои широко раскрытые, испуганные глаза и постепенно понимал, что изменился не мир вокруг него, изменился он сам. У него были явные проблемы со зрением. Визит к окулисту и диагноз отслоение сетчатки поставили крест на дальнейших профессиональных занятиях боксом. После проведенной операции Макс больше года вообще не посещал спортзал, но потом понемногу вновь вернулся к тренировкам. Однако в боях он больше не участвовал. Пропустить хотя бы один удар в голову для него теперь было слишком опасно, окончательно ослепнуть Макс не хотел.