Эдмон Белл и инспектор Тригсс - Жан Рэй Страница 5

— Позвольте мне сделать это, мистер Шорт, — сказала она. — Мне надо зайти в комнату Орвилла. Он простудился, и я пообещала принести ему чашку горячего молока, чтобы помочь заснуть.

— Мисс Ева, — дружелюбно улыбнулся директор, — вы самая настоящая мать для наших парнишек. Идите и возвращайтесь быстрее. Мы вас ждем… Не беспокойтесь, я не позволю мистеру Пилмотту заглянуть в ваши карты.

Мистер Роулинсон позволял иногда так пошутить, и бедняга мистер Пилмотт, который предпочел бы умереть, а не жульничать, всегда краснел, как невинная девушка.

Мисс Грудденс покинула желтую гостиную. Вскоре стало слышно, как она возится в кухне. На улице выл свирепый ветер, а дождь превратился в настоящий ливень.

— Отвратительная погода! — заявил мистер Пилмотт.

— Хуже некуда, — кивнул директор.

На этом разговор закончился, и троица погрузилась в свои мысли, которые завели их в далекие дали.

Вдруг мистер Пилмотт воскликнул:

— 21 октября…

Доктор Роулинсон вопросительно глянул на него, а Абнер Шорт коротко хихикнул:

— Что вы хотите сказать, мистер Пилмотт?

— О, ничего, — смущенно пролепетал преподаватель. — Просто мысли вслух. Вот уже пять лет, как я работаю здесь.

— Заменив мистера Чикни, — добавил мистер Роулинсон.

Абнер Шорт заерзал на стуле и умоляюще сказал:

— Пожалуйста, не говорите об этом!

Директор поддержал его:

— Правда, так будет лучше. Я, со своей стороны, считаю, что профессор Чикни неблагодарный тип. Он был моим первым помощником, когда я открыл школу, и могу вас уверить, что он вел здесь достойную жизнь. Потом, пять лет назад, он внезапно покинул меня без всякого предупреждения. Почему? До сих пор не знаю.

— Не говорите о нем, — повторил мистер Шорт, сильно побледнев. — Я не верю, что… — Он замолчал и с тоскливым выражением лица посмотрел на компаньонов. — Я не думаю, что он покинул Роу-Хауз по собственной воле, — с трудом выговорил он.

— Мистер Шорт, я вижу, вы по-прежнему валите все на комнату № 11, — сказал директор.

— А как забыть? — простонал бледный Шорт. — Чикни выбрал эту мрачную и неуютную комнату. И не хотел ее покидать, хотя мог выбрать более приятное помещение. Я часто думаю о нем. Если желаете знать мое мнение, то я считаю, что он мертв.

— И его дух поселился в его бывшей комнате, — с улыбкой сказал директор. — Друг мой, сколько раз я повторял вам, что все старинные английские дома имеют своего призрака! А призрак Роу-Хауз, несомненно, средневековый барабашка, не имеющий ничего общего с неприкаянной душой Чикни.

— Барабашка, — пробормотал заведующий учебной частью. — Да… действительно… он стучит. Я часто слышу стук, когда меня мучает бессонница.

Мистер Пилмотт задумчиво покачал головой.

— Я знал Чикни в его бытность студентом в Высшей научной школе Кенсингтона. — заявил он. — Молчаливый парень, но очень хороший студент. Дьявол, какая жуткая погода!

Действительно, от порывов ветра дребезжали стекла. Из печки изредка вырывались тонкие облачка дыма.

Мистер Шорт робко глянул в сторону двери.

— Кажется, я слышу стуки, — прошептал он.

— Полноте, друг мой, успокойтесь, — сказал директор. — Ветер, только ветер. Надо признать, что сегодня вечером он дует с необычайной силой. Куда подевалась мисс Грудденс? — продолжил он. — Надеюсь, она не задержится с ромовым грогом. Он поднимет нам настроение, поскольку буря изрядно потрепала нам нервы. — Через несколько минут он глянул на часы. — Половина одиннадцатого, — проворчал он, — а ее все нет. Может, Орвилл плохо себя чувствует?

— Она пришла бы и сказала, — предположил мистер Пилмотт.

— Действительно, — кивнул директор. — Мистер Шорт, прошу вас, сходите и проверьте.

Заведующий учебной частью вздрогнул.

— Сходить и проверить!.. Да… конечно!

Бедняга буквально дрожал, покидая комнату с зажженной свечой в руке. Перед ним тянулись бесконечный коридор и холл перед лестницей, пустые и темные. Рядом с лестницей едва светился ночник. Вернее, должен был светиться. Вероятно, его задуло ветром. Он неверными шагами поднялся по ступеням, напрягая слух, чтобы расслышать на втором этаже голос мисс Евы, беседующей с Орвиллом. Но царила тишина, если не считать воя ветра. Заведующий учебной частью продолжал подниматься, защищая пламя свечи ладонью. Холл на втором этаже, куда выходили комнаты пансионеров, был погружен во мрак. Ни лучика света из-под двери Перси Орвилла.

— Мисс Ева… Мисс Грудденс… — нерешительно позвал он.

Внезапно доктор Роулинсон и мистер Пилмотт услышали, как он сломя голову сбегает по лестнице.

— На помощь! — вопил Шорт. — Она в углу галереи. У нее лицо бледное, как мрамор, а в глазах ужас. Быть может, она умерла!

Директор и преподаватель бросились на второй этаж. Шорт не обманул. Бедная мисс Ева неподвижно лежала в углу.

— Нет… она не мертва… она дышит! — крикнул мистер Пилмотт.

Он взял женщину на руки и спустился по лестнице. Когда все вернулись в гостиную, доктор Роулинсон протер лоб и виски несчастной спиртом. Наконец мисс Ева вздохнула и открыла глаза.

— Мисс Грудденс! — воскликнул директор. — Что с вами случилось.

— Что со мной случилось, — пробормотала мисс Ева, — не знаю… я не помню! Ах!.. — и зарыдала. — Да, да, знаю… Ах, доктор, это так ужасно… я не переживу этого…

— Да, говорите же, — умолял директор, вливая ей в рот несколько капель рома.

Спиртное творит чудеса. Постепенно мисс Ева пришла в себя.

— Выйдя из комнаты мистера Орвилла, — прошептала она, — я почувствовала сквозняк в холле второго этажа и подумала, что распахнулось окно. Я пошла по коридору… вы знаете, который ведет к…

— К комнате № 11! — застонал мистер Шорт.

— В комнате горел свет, — заикаясь, выдавила мисс Грудденс. — Я хотела убежать, но выронила подсвечник, и свеча погасла. Я оказалась в полной темноте. Я нагнулась, чтобы поднять подсвечник, и машинально глянула в сторону коридора. Дверь комнаты № 11 открылась, и… вы не поверите мне… но я его увидела. Я увидела его, — в ужасе повторила она. — Он был хорошо освещен. Это был…

— Кто, кто?! — хором воскликнули все трое.

— Чикни, — разрыдалась мисс Ева. — Он вышел в коридор, и свет в комнате погас.

Следующий день доктор Роулинсон объявил «днем самостоятельных занятий», что означало, уроков не будет, а ученики могут заниматься в учебном зале любым делом. Не стоит говорить, что мальчики сочли его днем отдыха. Учиться никто не собирался. Из пюпитров достали карты и кости. Утро прошло без происшествий. Полуденный завтрак подал Сэм Клаттербукк, а не мисс Грудденс. Ни доктор, ни мистер Шорт, ни мистер Пилмотт на нем не присутствовали. Поэтому дисциплину и тишину в обеденном зале поддерживал слуга Сэм.