Казнь в прямом эфире - Сергей Бакшеев Страница 5

Но к его ужасу после занятий в школе многих девочек так и тянуло в кафе-пекарню «7 пирогов». Там продавались теплые булочки, сдобные печенья, красивые пирожные — и так вкусно пахло! Девочки заходили в кафе с мамами, а некоторые сами по себе. Устоит ли малышка, если добренький с виду дядя предложит ей вкусное пирожное?

«Что же делать?» — мучился сомнениями Антонов.

Полиция ничего не предпримет, пока не произойдет что-то страшное. Не дай бог! Как им втолковать, что педофилы неисправимы. От Панина пострадали многие, неужели будут новые жертвы?

Как его остановить?

2 июня. 12:33. 2 дня 20 часов 57 минут до казни

В зале заседаний управления полиции Красногорска Шумаков и Петелина остались вдвоем. Полковник объяснял, заранее оправдываясь:

— Для меня это дело тоже, как снег на голову. Видишь обратный таймер?

Елена взглянула на монитор. Счетчик показывал: 02:20:57.

— Дни, часы и минуты, которые у нас остались, — пояснил Шумаков. — Отсчет стартовал три часа и три минуты назад, а спустя час меня выдернули из кабинета и направили сюда.

— Почему именно в Красногорск? — уточнила следователь.

— Потому что этот тип, — Шумаков ткнул в монитор на закованного узника, — работал здесь.

— Стоп! Давайте по порядку, Геннадий Александрович. Кто он?

— Личность мы установили — Панин Борис Игоревич. Сейчас ему сорок два года, ранее работал детским тренером по плаванию в Митино, этот жилой район примыкает к Красногорску. Там и проявились его пагубные наклонности в виде нездорового интереса к маленьким девочкам.

— Насколько маленьким? — предчувствуя ответ, напряглась Елена.

— Семь-десять лет.

— А нездоровый интерес это…

— Насильственные действия сексуального характера.

— Панин педофил, — констатировала Петелина. Теперь она смотрела на узника иным взглядом, но все-таки уточнила: — Его вина доказана?

— В уголовном деле фигурирует шесть пострадавших девочек, самой старшей из которых было десять лет. Четверо девочек неоднократно подвергались насилию, некоторые серьезно пострадали, — подтвердил Шумаков.

— Мразь! — не сдержалась Елена.

— Осужден на четырнадцать лет, — продолжил полковник. — Вышел условно-досрочно два месяца назад, отсидев неполных двенадцать. Вернулся жить к матери в Митино. В колонии получил специальность пекаря, что помогло ему устроиться на работу в кафе-пекарню здесь в Красногорске. Это все, что мне на данный момент известно. Я отправил людей по месту жительства и работы Панина, чтобы все проверить.

Петелина посмотрела на вызывающий кроваво-красный заголовок сайта «Суд Народа» и указала:

— Дело поручили главку, потому что…

— А как ты думала? — не сдерживал раздражения полковник. — Начальство в панике. Порядок рушится, если вместо власти суд и приговор будет вершить народ. Трое суток отмеряно на голосование по педофилу, а дальше занавес — ты видела варианты приговора.

— И вам приказали срочно остановить это безобразие, — догадалась следователь.

— Вот почему я тебя привлек? Потому что у тебя интуиция. Ты даже слово точное повторила — безобразие! Именно так это видится из высоких кабинетов.

Елена понимающе кивнула и спросила:

— Что еще известно?

— Да ничего толком неясно. Кто-то сделал сайт, заковал педофила в специально подготовленной камере, подключил трансляцию, разослал ссылку по новостным каналам и началось!

— Панин успел взяться за старое?

Полковник пожал плечами:

— Разбираемся.

В комнату стали заносить столы, греметь стульями, тянуть удлинители от розеток. Петелина и Шумаков вышли в коридор.

— Панину может мстить кто-то из пострадавших, — предположила следователь.

— Черт бы подрал такого терпилу! Хотел бы отомстить, грохнул бы педофила по-тихому в подворотне, и мы бы расследовали обычное убийство, — не скрывал сожаления полковник.

— Мститель не хочет по-тихому, и сам марать руки не собирается. Всеобщий суд организовал, хитрое устройство придумал. Как народ решит, так и будет.

— А он, вроде как, и не при чем.

— Не дурак, — согласилась Петелина.

— Вот ты и найди, кто такой умный! — включил командный голос Шумаков. — Изучай документы, общайся с потерпевшими, анализируй информацию. Я для этого тебя и вызвал.

— Спасибо за доверие, товарищ полковник, — так же строго ответила следователь.

— А мы будем искать темницу, где держат Панина. Время тикает, теперь живем по адскому таймеру. Выбирай рабочее место, Петелина. Капитан Майоров доставит тебе документы.

— Подождите! Я еще не дала согласие, — смутилась Елена.

— Не издевайся, Петля, — взмолился полковник. — Нам брошен вызов. Оперативникам, следователям, судьям, всей правоохранительной системе, а это, считай, государство! Неужели останешься в стороне?

Елена вспомнила, как обрадовалась, увидев Ваню Майорова, а он всего лишь бывший напарник ее мужа, Марата Валеева. Последние месяцы она полностью посвятила малышу, отодвинув на задний план Марата. Порой она не разговаривала с ним сутками, потому что уставала и ложилась спать еще до его прихода, сонно отбрыкивалась от постельных ласк, первой вскакивала на писк ребенка и с укором отвергала запоздалую помощь мужа. Утром Марат спешил на службу, а у нее голова шла кругом от материнских забот.

Не от этого ли проблемы в их семье? Если дома общение не получается, то возможно на службе они снова сблизятся. Хотя бы появится шанс.

— У меня условие, — потребовала следователь. — Я хочу привлечь к делу своих коллег: экспертов, оперативников. Так мне привычнее.

— Да привлекай кого хочешь, Петелина, только дай результат! Ссылайся на меня. Все, мне некогда!

Шумаков ушел, на ходу отдавая команды по телефону.

В коридоре появился распаренный Иван Майоров. Он прижимал к бокам обеими руками по коробке, отчего казался смешным и неуклюжим.

— Елена Павловна, куда? — пыхтел Ваня, обливаясь потом. — Уголовное дело Панина из архива доставили.

В обычных обстоятельствах Елена прыснула бы со смеху, но вспомнился монитор со всполохами красно-желтых огней на лице узника и таймер с тающими минутами. Она зашла в распахнутые двери бывшего зала совещаний, где на глазах формировалась оперативная комната.

— Неси за мной. Выберу себе место у окна.

25 лет до казни

В первом классе перед ним сидела самая красивая девочка в мире. Он был в этом убежден, ведь она была особенной. У всех девчонок волосы были заплетены в тонкие косички или стянуты в конский хвостик — фу, дурацкое название, но не он его придумал. А у Наденьки Ершовой, так звали особенную девочку, было сразу два чудесных хвостика, мило свисавших над ее ушками.