Выход есть всегда - Марина Серова Страница 5

Интернет мне не помог добавить штрихи к портрету девушки, подозреваемой в убийстве своего работодателя. Это могли сделать сотрудники фирмы «ХХI век», поэтому я поехала на 2-ю Станционную улицу, где располагался ее офис.

Припарковавшись около двухэтажного здания, я стала обходить его по периметру, подмечая кое-какие особенности этого строения. Практически весь первый этаж занимали гаражи, а вот офис располагался на втором. Сообщались ли внутри гаражи с конторой, я пока не знала, но собиралась это выяснить. Правда, пройти в здание оказалось не так-то просто.

— Вы по какому вопросу? — поинтересовался у меня охранник.

— Я веду расследование убийства Валерия Кулика…

— Понятно. — Охранник набрал чей-то номер и сказал: — Алексей Петрович, тут из полиции. Да, по поводу того случая… Хорошо.

— Так я пройду? — спросила я, коснувшись рукой вертушки.

— Подождите, сейчас за вами спустятся, а пока дайте мне ваши документы.

Я покопалась в сумке и достала паспорт.

— А где ваше удостоверение?

— Осталось в форме, — соврала я, чтобы не пускаться ни в какие объяснения.

— Ладно, давайте паспорт.

— Это вы к Шумилову? — спросила меня девушка, возникшая по другую сторону турникета.

— Она самая, — ответил за меня охранник. Записав в журнал мои данные, он вернул документ, а затем открыл мне проход.

— Скажите, — обратилась я к своей провожатой, когда мы поднимались по лестнице, — а раньше здесь была такая же строгая пропускная система?

— Я работаю в этой фирме всего две недели, при мне ничего не изменилось, — ответила девушка, и я поняла, что задавать ей какие-то вопросы об убийстве прежнего босса бессмысленно. Она подвела меня к двери, на которой не было никакой таблички. — Вам сюда.

— А чей это кабинет? — уточнила я.

— Шумилова Алексея Петровича, исполняющего обязанности директора, — ответила она и постучалась.

— Да, входите, — сказал мужской голос. Открыв дверь, я увидела лысоватого мужчину, сидящего напротив входа. Он жестом дал понять, что я могу пройти. Когда я расположилась за столом, Шумилов уточнил: — Значит, вы по поводу убийства? Но разве следствие не закончилось?

— Я веду частное расследование, — поправила я.

— Частное? Даже так? — удивился Алексей Петрович. — И кто же вас нанял?

Рассказывать историю о неравнодушных соседях подозреваемой было не к месту. Она неизбежно породила бы массу вопросов. Врать мне тоже не хотелось, поэтому я дала обтекаемый ответ:

— Я действую в интересах пострадавшей стороны.

— Что вы говорите? — еще больше удивился мой визави. — Я только вчера общался со вдовой, она не говорила мне, что наняла частного детектива.

— А должна была сказать?

— Ну уж скрывать от меня Ольга это точно не стала бы. Валера был моим другом… Частная сыщица, значит, вы, — недоверчиво произнес Шумилов, но доказательств этого не потребовал. — Странно все это, очень странно. Я непременно знал бы, что Оля наняла детектива. Раз я об этом ничего не знаю, значит, вы, милая девушка, работаете на кого-то другого. А хотите я отгадаю, на кого?

— Попробуйте.

— Да тут и гадать особо нечего — на журналистов. Кроме этой пишущей братии, никому трагическая история, произошедшая в этих стенах, уже и не интересна. Видать, они узнали, что скоро суд, вот и решили подпитать почву, заблаговременно вызвав читательский интерес. Им нет никакого дела до чувств родственников и друзей погибшего! Я уже не говорю о том, что любая публикация на эту тему может повредить нашему бизнесу. Вас как зовут? — спросил Шумилов без всякого перехода.

— Татьяна.

— Так вот, Таня, конкретно вас я не осуждаю. Вас попросили выведать какую-то информацию, да что там попросили! Смею предположить, что вам посулили хорошие деньги, перед которыми вы просто не могли устоять. Это нормально. Бизнес есть бизнес. Только ни вы, ни они не учли одного — здесь вам никто ничего не расскажет. И дело даже не в корпоративной этике. Все, кто здесь работает, восприняли нелепую гибель Валерия Михайловича как свою личную трагедию. А что до той, — исполняющий обязанности директора махнул рукой в сторону двери, — вы не поверите, мне ее даже отчасти жалко. Погубила она ни за что и свою жизнь в том числе…

— Вот-вот, как раз о ней, о Варваре Котляровой, я и хотела с вами поговорить. Почему она это сделала?

— Да кто ж ее знает? — Алексей Петрович провел рукой по лысине. — Полагаю, она даже сама себе этого не сможет объяснить. Секундное помутнение.

— Так уж и секундное? — не поверила я. — Ей надо было раздобыть где-то пистолет, на это нужно время, какие-то криминальные связи, деньги, наконец. Что-то здесь не вяжется, вы не находите?

— Не надо сверлить меня своими красивыми глазками! Я понятия не имею, где и как достать оружие. Может, она просто его нашла и решила им воспользоваться, потому что чертики в голове забегали? У нас, знаете ли, строительная фирма, и медицинских справок при трудоустройстве мы не требуем, хотя надо бы…

— Котлярова работала у вас около года. За ней водились странности?

— Да за кем они не водятся? Недаром же говорят, что человек считается нормальным, пока не обследовался у психиатра, — сострил преемник Кулика.

— И все-таки вы замечали конкретно за Котляровой какие-то психические отклонения? — допытывалась я.

— Нелюдимая она была, хотя как работник — безотказная. Сейчас ведь все грамотные — чуть что, сразу на свои должностные инструкции ссылаются, а то и на Трудовой кодекс. Варя была не такая. Нужно после работы задержаться — пожалуйста, надо в выходные поработать — нет проблем, — вспомнил Алексей Петрович.

— И часто она задерживалась здесь во внерабочее время?

— На моей памяти пару раз. Задерживалась, работала и не роптала. Но правильно говорят, что в тихом омуте черти водятся. Мы все здесь рисковали, все!

— Так уж и все? — недоверчиво произнесла я.

— Ну если Котлярова была того, — Шумилов повертел пальцем у виска, — то все, кто ее окружал, были в зоне риска. А Валера принял удар на себя…

— Но почему именно Кулик стал ее жертвой?

— На этот вопрос ответит официальное следствие. Что-то я с вами разговорился… У меня дел по горло. Пойдемте, я вас провожу. — Хозяин кабинета прытко покинул свое кресло и широким шагом направился к двери. Мне пришлось последовать за ним, хотя я не задала и половины вопросов, которые держала в своей голове. — Надеюсь, вы уходите отсюда без обид?

— О каких обидах вы говорите?

— Ну как же? Соглашаясь отправиться сюда, вы обнадежили своих друзей-журналистов, а я не удовлетворил ваш интерес, а значит, не дал вам заработать… Не обижайтесь, мне действительно нечего вам сказать. Прошу, — Алексей Петрович пропустил меня вперед, закрыл дверь на ключ и проводил вплоть до вахты, не дав мне возможности задержаться в офисе и поговорить с кем-то еще.