Рынок для убийства - Фрэнк Грубер Страница 5

Танкред простер руку:

— Могу я вас прервать на один момент?

— Ну да, конечно, мистер Танкред. Но…

— Могу сберечь вам время и силы. Вы, возможно, собираетесь разделить эти сокровища со мной?

— Вы предвосхищаете даже мои мысли, мистер Танкред. Весьма впечатляюще! Это именно то, что я хотел вам предложить. Да, мистер Танкред, я намерен выделить вам долю от столь огромного богат…

— Нет, — отрезал Танкред.

— Нет? — Смуглый лоб Драгара сморщился. — Я не понимаю…

— Нет, — повторил Танкред. — Я не хочу никакой доли от вашего наследственного состояния. Даже самой маленькой толики. — Он улыбнулся. — И я не намерен вас инвестировать.

— Инвестировать? — Драгар, казалось, искренне удивился. — О чем это таком вы толкуете?

— В моей стране, — намеренно отчетливо пояснил Танкред, — есть люди, которые могут пожелать продать вам Бруклинский мост.

— Я наслышан о Бруклинском мосте, — сообщил Драгар. — Он соединяет Манхэттен с Бруклином. Склонен думать, что Бруклинский мост сам по себе стоящая вещь…

— Еще какая! Но, к сожалению, мост — общественная собственность, принадлежащая городу Нью-Йорку. Он продаже не подлежит.

— Тогда почему кто-то может захотеть его купить?

— Никто не захочет его купить. Но время от времени появляются желающие его продать.

— Как они могут этого желать, если мост им не принадлежит? — Лицо Драгара еще больше нахмурилось. — Не понимаю…

— Четыре года назад в Чикаго один человек попытался продать долю мифического богатства сэра Фрэнсиса Дрейка.

Лицо Драгара внезапно осветилось, словно в его голове включили электричество.

— О святой Стефан! — воскликнул он. — Вы думаете, что я вор, плут… то, что вы называете доверительным лицом?

— Лицом, втирающимся в доверие, — поправил Танкред.

— И вы считаете меня одним из таких?

— А что, разве не так?

— Мой дорогой мистер Танкред, разве я похож на мошенника?

Чарльз сложил губы бантиком и молча, в упор посмотрел на венгра.

Драгар тяжело вздохнул:

— О да, вижу, вы так и думаете.

— Вы купили одну мою книгу, — спокойно произнес Танкред. — Это стоило вам один фунт десять шиллингов и принесло мне три шиллинга в качестве доли с продажи. Это и есть та сумма, которую я вложу в ваше предприятие. Три шиллинга.

Выбросив вперед ноги, Драгар откинулся на спинку кресла:

— Вы шутите, мистер Танкред!

— И сам заплачу за имбирный лимонад.

Драгар громко застонал:

— Ну это уж слишком! Мне и в голову не приходило, что вы столь неверно истолкуете мое предложение. Даже в самых диких снах я не намеревался заставить вас оплатить долю от сокровища моего предка. Во всяком случае, не наличкой — нет! Знаниями — да! Я надеялся использовать ваши мозги, а не деньги. Деньги — тьфу! Я могу их достать. А вот мозги — нет! Такие, как у Чарльза Танкреда, который написал столь весомое произведение, как «Привет, Цезарь!». Такие знания ни за какие деньги не купишь. — Он вновь подобрал ноги и протянул руку: — Пожалуйста! Давайте забудем это. И даже говорить об этом больше не будем. Просто ответьте. Вы заинтересованы в нахождении самого большого сокровища из всех, которые когда-либо знал мир?

— Как человеку, изучающему историю, мне было бы интересно узнать, где и как была обнаружена могила Аттилы. Но я отнюдь не горю желанием лично участвовать в поисках.

— Невероятно! — воскликнул Драгар.

— Чего же тут невероятного? — потребовал объяснения Танкред. — Я живу своей жизнью. В настоящее время, например, работаю над новым романом и…

— О, превосходно! — с энтузиазмом перебил его Драгар. — Снова о Цезаре?

— Нет, я занимаюсь изысканиями об осаде Иерусалима…

— Мятежный народ эти евреи.

— Сильные люди. Они бросили вызов римским легионам и противостояли их осадным машинам почти два года, хотя и знали, что обречены.

— В чем и заключается разница между евреями и древними гуннами. Вспомните кровавую битву при Шалоне, когда мой предок сражался с объединенными римской и бургундской армиями. Аттила не был разбит, но осознал, что в его интересах лучше отступить, пока его армии еще целы, и уже на следующий год оказался в состоянии вторгнуться в Италию…

— Откуда и отступил…

— Только после вмешательства свыше. Когда он встретился с великим Папой Львом и увидел демонстрацию могущества христианского Бога, то понял, что его безбожное дело проиграно. — Драгар покачал головой. — Однако прошло еще целых пятьсот лет, прежде чем мой народ принял христианство. — Драгар поднялся, вытащил из внутреннего кармана пиджака бумажник, протянул на прощанье руку Танкреду: — Прошу вас! Уж позвольте мне? — Затем отсчитал точную сумму по счету официанта и добавил два пенса. — Мы, венгры, бережливые люди. — Он щелкнул каблуками и отвесил поклон. — Буду ждать, когда ваша новая книга появится в продаже.

Мистер Джеймс Фалмер Джастис выглядел как полномочный министр одного из графств Средней Англии, но в его произношении слышался «r», свойственный северянам, который так и не смогло устранить сорокалетнее проживание в Лондоне. Он был редактором издательского дома, основанного еще во времена начала литературной деятельности Вальтера Скотта.

Доев недожаренное мясо и йоркширский пудинг, Джастис сказал Чарльзу Танкреду:

— Об Аттиле не так много литературы. Наш Дом вообще ничего не издавал в связи с ним, но мисс Маккензи — наша сотрудница и в какой-то степени авторитет в этой области — настоятельно рекомендует вот эту книгу. За отсутствием других работ, ее можно считать почти что биографией Аттилы. — И он вручил ему дважды перевязанный пакет.

— Вы не возражаете? — поинтересовался Танкред, показывая, что хотел бы сразу же ознакомиться с книгой.

— Нет, конечно.

Танкред надорвал шпагат, развернул коричневую упаковочную бумагу. Затем извлек томик в зеленой клеенчатой обложке с названием: «День Гунна». Имя автора биографии было Марсель Давен.

Танкред откинул обложку.

— Год издания 1936-й.

Джастис кивнул:

— Мисс Маккензи утверждает, что с тех пор ничего сколько-нибудь основательного на эту тему в печати не появлялось.

— Марсель Давен, — протянул Танкред. — Француз?

— По-видимому, да.

Танкред допил остатки белого вина, потом поинтересовался:

— Мистер Джастис, как вы думаете, французское издание «Привет, Цезарь!» окажется прибыльным делом? Ведь речь в конечном итоге идет о Галлии.