Все пропавшие девушки - Меган Миранда Страница 5

Мерный шум, белый шум заполнил комнату, приглушил звуки извне.

– Спасибо, что начал здесь прибирать. – Я повела рукой на стену. – Что снял фотографии.

– Это не я, – сказал Дэниел, по-прежнему стоя возле вентилятора, и на миг прикрыл глаза. – Наверное, это папа.

Наверное, папа. Я не могла припомнить. Была здесь год назад, накануне того дня, когда мы определили папу в «Большие сосны». А детали вылетели из головы. Коробки, например; они уже стояли в углу, под стеной?.. Весь тот вечер смазался, расплылся в памяти.

Дэниел не знал, что я поехала сюда, а не в Филадельфию, как сказала ему («У меня – работа; я должна ехать»). Я вернулась в дом, бродила по комнатам; меня трясло. Я была как ребенок, потерявшийся на ярмарке, высматривающий сухими глазами знакомые лица в толпе. Свернулась клубком на кровати, лежала, пока не послышался шум мотора, пока не зазвенел дверной звонок. Я не пошла открывать. Треснула экранная дверь, повернулся ключ в замке, затопали по ступеням ботинки. Я дождалась, пока Тайлер прислонился к притолоке на пороге моей спальни. Пока он сказал: «Еще бы чуть – и я бы по тебе соскучился. Ты сама-то как?»

– Когда ты здесь был в последний раз? – спросила я Дэниела.

Он почесал в затылке, шагнул к вентилятору.

– Не помню. Я ведь мимо езжу, ну и заглядываю время от времени; бывает, папа просит что-нибудь из дома… А почему ты спрашиваешь?

– Просто так.

Но я спрашивала не просто так. Мне мерещилась чужая тень в комнате. Кто-то, роющийся в моих коробках. Вытаскивающий из-под кровати мой коврик. Высматривающий. Вынюхивающий. Вещи стояли на своих местах. Солнечный свет выявил, что слои пыли – разной толщины. Тоньше там, где кто-то касался поверхностей. Или, может, так мне виделось с высоты прожитых лет. Я выросла, дом стал меньше; это нормально. Например, в Филадельфии у меня кровать два на полтора метра – так она чуть ли не полквартиры занимает; у Эверетта – кинг-сайз, два на метр девяносто. Конечно, стандартная «полуторка», сто тридцать семь на метр девяносто, показалась мне почти детской кроваткой.

Вопрос: если снова свернуться на матраце, почувствую я вмятины от другого тела или нет? Может, в пустом доме обитает мой призрак, он и укладывается на кровать? Я стащила постельное белье, почти выскочила из комнаты, почти задела брата простыней. Складка у него меж бровей углублялась по мере моего удаления.

Загрузив стиральную машину, я вернулась; комната теперь казалась в большей степени моей. Как и с Дэниелом, нам – мне и комнате – требовалось время, чтобы привыкнуть друг к другу. Прежде чем взяться за уборку в ванной и шкафах, я сняла кольцо, положила его на прикроватный столик, в керамическую тарелку с трещиной. И уселась перед вентилятором, опершись на локти.

Шел второй час моего пребывания в доме. Я тянула время. Нужно отправляться к папе. Везти ему документы; следить, как он теряет и вновь подхватывает нить разговора; спрашивать, что он имел в виду в своем письме; надеяться, что он помнит. Если он забудет мое имя – притвориться, что мне вовсе не больно.

Неважно, что это уже случалось. Каждый раз был как первый.

* * *

Я собрала документы об опеке. Нужно отдать их папиному лечащему врачу, начать процесс. Чтобы мы, по жесточайшей иронии судьбы, стали опекунами нашего отца и его имущества. Я приготовилась выходить, когда услышала приглушенный шум извне – щелчок дверного замка, холостой ход двигателя. Наверное, Дэниел еще раньше нанял кого-нибудь в помощь, и вот этот кто-то приехал и треском экранной двери вспорол белый шум вентилятора.

– Ник?

Один слог – как один клик – разархивировал двенадцать лет отношений, сохраненных в единственном файле.

Я прильнула к окну: пикап Тайлера на обочине, на холостом ходу. На пассажирском месте какая-то девица. Дэниел почти нырнул в открытое окно, треплется с ней. Видно только его спину с кирпичным загаром.

Черт.

Я обернулась резко и как раз вовремя – на пороге спальни стоял Тайлер.

– Подумал, невежливо ехать мимо и не поздороваться.

Губы у меня сами растянулись в улыбке. Потому что Тайлер есть Тайлер, я всегда так на него реагировала.

– А постучаться, конечно, забыл?

Он рассмеялся – надо мной. Он меня насквозь видел, я от этого бесилась. Не спросил ни «Как жизнь?», ни «Что поделывала?», ни «Скучала по мне?» – вроде в шутку, на самом деле нет. Он ничего не сказал ни про коробки, ни про чемоданы, ни про мои волосы (год назад они были длиннее, и причесывалась я глаже). Но я знала: от его внимания ничто не укрылось, он переваривает информацию. Я делала то же самое.

С прошлого года Тайлер поднаел щеки и отпустил свои каштановые волосы. Синие глаза стали чуть ярче. Раньше у Тайлера были характерные темные круги под глазами; не исчезали, даже если он целый день спал; они ему добавляли привлекательности. Теперь круги куда-то делись, Тайлер выглядел отлично. Моложе. Счастливее.

– Дэн не предупреждал, что ты сегодня приедешь.

Тайлер произнес это, уже шагнув через порог.

Дэниелу наши отношения были что кость в горле. Помню, в мои шестнадцать он припугнул: продолжу путаться с парнем вроде Тайлера – заработаю репутацию. Так я и не поняла, кого из нас он хотел принизить: меня или Тайлера. Сам Дэниел, похоже, до сих пор не смирился с фактом своей неправоты.

– Мне он тоже не сказал, что ты сегодня приедешь.

Я сложила руки на груди.

– Аргумент в защиту Дэна: пять часов назад он просил меня заскочить в обеденный перерыв, привезти газонокосилку. – Тайлер повел плечами. – Правда, я бы все равно ехал мимо. Получается, твой брат двух зайцев убил.

Я оглянулась на окно – что там за девица сидит в машине; заодно это был повод не смотреть Тайлеру в лицо. С Дэниелом у меня несколько дней уходило на притирку после разлуки; с Тайлером не требовалось ни минуты. Неважно, сколько мы не виделись, с чем расстались. Тайлер переступает порог – и на дворе весна двухгодичной давности. Тайлер делает шаг ко мне – и вот оно, лето после окончания колледжа. Тайлер произносит мое имя – и мне снова семнадцать.

– Твоя подружка? – спросила я, разглядев хвост белокурых волос и тонкую руку, свесившуюся за окно пикапа.

Тайлер усмехнулся.

– Вроде того.

Я снова покосилась на пикап.

– Тогда тебе лучше вернуться к машине. Пока Дэниел ей про тебя не порассказал всякого.

Мой брат почти нырнул в кабину. Я вздрогнула от звуков клаксона.

– Кстати, Тайлер, это не она на клаксон нажала.

Отвернувшись от окна, я обнаружила Тайлера еще на шаг ближе.

– Не будь я в курсе, – сказал он, – подумал бы, что Дэн меня предупреждает: не смей отираться возле моей сестренки.

Я сдержалась, не улыбнулась старой шутке, потому что Тайлер ступил на скользкую почву. Неважно, что у него в пикапе девчонка. Стоило мне вернуться – и все повторялось. Неважно, что я неминуемо уезжала, а он упорно оставался. Что мы никогда не обсуждали ни прошлое, ни будущее. Что он ради меня от чего-то отказывался, а я делала вид, будто не замечаю.