Час джентльменов - Дон Уинслоу Страница 55

— Поверь мне, Дэн, уснуть вы все равно не сможете, — прервал его Бун.

А еще я тебе не доверяю, подумал Бун. Учитывая твое состояние, ты уже через два часа сможешь попасть на частный самолет и улететь в какую-нибудь Хорватию, с которой нет договора об экстрадиции преступников. Полиция, разумеется, заявит, что я тебя предупредил, и тогда мне точно светит обвинение в соучастии. Даже если меня оправдают, лицензии мне не видать как своих ушей.

Так что нет уж, спасибо.

— Дэн, — подала голос Донна, — чем быстрее мы с этим покончим, тем лучше.

— Но ты…

— Я признаюсь во всех своих грехах, — заявила Донна.

Как мило, подумал Бун. Видно, где-то в плотном графике ей удается-таки выкроить часок на шоу Опры. «Признается во всех грехах», надо же…

Дэн вернул ему визитку.

— Ты не мог бы ему позвонить? Мы пока оденемся.

— Конечно, — ответил Бун.

— Думаю, так будет лучше для всех, — кивнула Донна.

Они отправились наверх одеваться.

Петра была très [57]взбешена.

Еще никогда ни один мужчина не пренебрегал ею, особенно в таких обстоятельствах. И вот теперь она сидит на диване в соблазнительном голубом атласном пеньюаре, готовая подарить себя мужчине, который, выражаясь по-простому, ее продинамил.

Унизительно.

Крайне — чрезвычайно — унизительно.

Петра чувствовала себя второстепенным персонажем плохого любовного романа. Или современной, сексуально раскрепощенной героиней Джейн Остин, которая тщетно ждет, когда же появится мужчина ее жизни и заберет ее из мира серых будней. Жаль, клавесина в ее квартире нет. А еще матушки-клуши, чудаковатого отца и серьезной, основательной сестры, которой можно было бы поплакаться и пожаловаться на разбитое сердце.

Погодите-ка. Разбитое сердце?

Из-за Буна Дэниелса?

Я вас умоляю.

Но Петра и впрямь была в ярости. Я его пригласила, кипела она, позвала, чтобы (и это совершенно очевидно) впервые заняться с ним любовью, а он взял и забыл! И даже не соизволил позвонить и извиниться! Интересно, это у него изъян характера такой или просто нервы сдали? Как бы там ни было, для серьезных отношений и то и другое — недостаток. Зачем нужен мужчина, который боится заниматься с тобой сексом?

А может, я ему просто не нравлюсь? В этом плане? Вполне логично, но… а как же тот поцелуй? Совершенно неожиданный, и в тот момент ты ему явно нравилась, верно?

На журнальном столике скучала бутылка хорошего красного вина в компании двух высоких изящных бокалов. Петра подхватила один бокал, налила себе щедрую порцию вина, но затем передумала и направилась на кухню за виски. Господи, до чего я докатилась. Сначала ради него превратилась в шлюху — хоть и отвергнутую, — а теперь вот в алкоголичку.

Налив в стакан чистый виски, она устроилась перед телевизором.

Будь ты проклят, Бун Дэниелс.

Джонни Банзай тоже не испытывал особо теплых чувств к Буну, когда тот появился в участке с Дэном и Донной Николс. И в сопровождении Алана Бёрка.

Все равно что левой рукой давать конфетку, а правой ее отнимать. Вот, Джонни, смотри, привел тебе подозреваемого. А еще человека, который не даст тебе с ним поговорить.

Спасибо, Бун, большое спасибо.

— Значит, вот каких клиентов ты покрывал, да? — спросил Джонни.

— В общем, да.

— Недурно.

— А то.

— Больше ничего не говори, — посоветовал Буну Алан Бёрк. В этот час он вовсе не выглядел щеголем — он был в джинсах и старом свитере, который по-быстрому натянул, переговорив с Дэном Николсом. Волосы у него торчали во все стороны, а на лице пробивалась щетина.

— Вы представляете интересы мистера Дэниелса? — официально осведомился Джонни.

— Нет.

— Тогда не указывайте ему, что делать.

— Я могу идти? — встрял Бун.

— Пока да.

— Никогда бы не подумал, что скажу такое, — вмешался Харрингтон, — но, Бун, не покидай пределы города.

Бун кивнул и вышел за дверь. Формально они все еще могли обвинить его в препятствии правосудию, но, похоже, успокоились, увидев, что он привел им для допроса Дэна Николса. Так что он свободен как птица. А что касается Дэна и Донны… Это уже их проблемы. Любой вменяемый адвокат мигом вытащит Дэна из этой заварушки.

И тот сможет забыть обо всем.

Забыть…

О черт!

Петра.

Бун судорожно набрал номер.

Телефон все звонил и звонил, звонил и звонил, но никто так и не взял трубку.

Совершенно ясно, что у нее стоит определитель номера.

Да, но у него же в запасе одно из самых изящных оправданий!

Дорогая, я опоздал, потому что меня арестовали по подозрению в убийстве.

Должно ведь прокатить, правда? Должно-должно, подумал Бун, если только она даст мне шанс все объяснить.

Что делать? С одной стороны, можно оставить все до утра — до чуть более позднего утра, поправился Бун, взглянув на часы, — чтобы она остыла. А с другой стороны, можно поехать к ней прямо сейчас и трезвонить в дверь, пока не откроет.

Как же поступить?

Бун решил позвонить Дэйву.

В конце концов, он же у них Бог Любви.

— У тебя должен быть очень веский повод, чтобы звонить мне в такое время, — заявил Дэйв, подойдя к телефону.

— Ты занят?

— Скажем так, я кое-чем занимался, — ответил Дэйв. — Так в чем дело? Ты опять забыл слова вступительной песенки к «Джетсонам»? [58]Бун, в сотый раз тебе повторяю, там поется так: «Сынишка Элрой! И Джейн, жена!»

Бун ввел Дэйва в курс дела, опустив подробности, касающиеся дела Николсов. Дэйв спокойно принял на веру то, что Буна вот так взяли и арестовали по подозрению в убийстве и что сделал это не кто иной, как Джонни Банзай. Дэйв сразу вник в суть проблемы.

— Быстро езжай к ней, — уверенно сказал он.

— Что, серьезно?

— Еще как! Ты вообще представляешь, в каком она бешенстве? Она сама назначила свидание тебе и твоему члену, а вы оба ее прокатили!

— Но меня же обвинили в убийстве!