Утешение для изгнанника - Кэролайн Роу Страница 55

— Сеньор Хайме, лучшее, что вы можете сделать, это поощрять ее побольше двигаться. Ей нужно бывать на свежем, здоровом воздухе, разговаривать с людьми или хотя бы их слушать. Худшее, что она может сделать, — сидеть дома из страха снова упасть в обморок. Это ослабит ее еще больше и серьезно угнетет ее дух. Настоятельно рекомендую избегать жары и яркого полуденного солнца, гулять утром и по вечерней прохладе. Если сможете поначалу выходить с ней, чтобы успокаивать пустые страхи, возможно, это принесет пользу. Прогулки и хорошее питание помогут ей лучше, чем любые лекарства.

Когда врача проводили до двери, кто-то легонько взял его за руку.

— Сеньор Исаак, это я, Сибилла. Вы не против, если я немного пройду с вами? Мне хотелось бы кое о чем вас спросить.

— Совершенно не против, сеньора Сибилла, — ответил врач. — Буду рад вашему обществу.

— Тогда, пожалуй, лучше посидим во дворе, если у вас есть время.

— Сеньор Исаак, — сказала Сибилла, когда они удобно уселись в рассеянной тени грушевого дерева, — у меня есть для вас сообщение от Ребекки. Вашей дочери.

— Я прекрасно знаю, кто такая Ребекка, — сказал Исаак. — У нее какие-то трудности?

— У Ребекки? Нет. Она здорова, ее муж и маленький Карлос тоже. Просит передать вам привет и надеется, что вскоре вы сможете наведаться к ней, хотя понимает, что без этого плутишки Юсуфа у вас меньше времени для незначительных визитов.

— Хотелось бы, чтобы побольше людей, которые приносят сообщения, были так точны в их передаче, — со смехом сказал Исаак. — Я слышу ее голос в каждой фразе. Но это не может быть сутью сообщения, — добавил он. — Она прекрасно знает, что я приду если не сегодня, то завтра.

— Да — суть не в этом. Сообщение заключается в том… — Сибилла сделала паузу. — Просто она и ее муж очень озабочены судьбой сеньора Пау, одного из их ближайших друзей. Ребекка не знает, слышал ли ее отец обвинения против него. — Снова пауза. — И, разумеется, против его младшего брага, Роже Бернарда.

— Я слышал, что их обвиняли, — сказал Исаак. — И очень огорчен этим, мне кажется, для этих обвинений никаких оснований нет.

— Вы тоже так считаете? — оживленно сказала Сибилла. — Я рада… то есть Ребекка будет рада услышать это от вас. И она просила меня передать вам ее сильное желание, использовать, если это возможно, ваше влияние на епископа, чтобы спасти Пау. Вы, наверно, знаете, что он преданный друг ее мужа, Николау.

— Пау арестован? — спросил Исаак. — Если да, я еще не слышал об этом.

— Нет, — ответила Сибилла. — Пока не арестован, но знает о выдвинутых обвинениях — весь город знает о тех обвинениях, которые эта злобная служанка выдвинула против Пау и его брата. А когда обвинения выдвинуты, их нужно проверить, так ведь? И каждый, кто будет разбираться в них, должен знать, что Пау не мог этого сделать.

— Моя дочь очень красноречиво просит за юного сеньора Пау, — сказал Исаак. — Я только удивляюсь, почему она не обратилась прямо ко мне вчера, когда я был у нее. Она отдает себе отчет, что просит меня использовать мое влияние на епископа?

— Возможно, она не знает, что я разговариваю с вами сейчас, — уклончиво сказала Сибилла. — Но упомянула, что епископ, возможно, вмешается, если вы его попросите. И сказала, что когда увидится с вами в следующий раз, предложит это.

— И вы хотели гарантировать, чтобы она не забыла об этом, — сказал врач.

— Простите меня за этот легкий обман, сеньор Исаак, но существуют причины, веские причины, чтобы Пау ни на секунду не заподозрили в убийстве отца — говоря об отце, я имею в виду Раймона, это единственный отец, которого Пау знал. И очень любил его. Он подавлен его смертью. И даже будь у него характер или склонность быть отравителем, во что я не могу поверить, он не мог ничего выиграть от этой смерти.

— Сеньора Сибилла, думаю, это знает даже его преосвященство. Думаю, это одна из причин того, что он не предпринимает никаких действий в связи с этим обвинением. Поскольку родной отец сеньора Пау умер, когда он был еще младенцем, он уже, полагаю, владеет значительной собственностью. А эта усадьба принадлежит его матери, она может распоряжаться ею, как захочет. Убийство ее мужа никак не повлияет на то, что она будет делать с усадьбой.

— Вы знали это? — спросила Сибилла.

— Думаю, это знают многие. Не нужно расстраиваться из-за слухов. Они возникают, исчезают, и люди забывают о них. Так происходит постоянно.

— Но, сеньор Исаак, сказать, что слухи неважны, недостаточно. Сеньора Раймона кто-то убил. Это не слух. И мне причина убийства непонятна. Я только уверена, что этого не мог сделать сеньор Пау, и не верю, что это сделал юный Роже Бернард.

— Но ведь определенно никто не верит, что Роже Бернард отравил отца, — сказал Исаак. — Думаю, это совершенно невероятно.

— К сожалению, он единственный человек, который мог получить выгоду от смерти Раймона, — сказала Сибилла. — В материальном смысле.

— О чем вы говорите? — спросил Исаак. — Какую выгоду получает Роже Бернард? Разве вы считаете его настолько бессердечным, что он способен убить и мать?

— Я думаю, что он совершенно не способен ни на то, ни на другое. Он очень веселый, дружелюбный. И любит родителей. Обоих.

— Тогда что вы имеете в виду?

— Напрасно я повела речь об этом, — пробормотала Сибилла. — Когда расстроена, я говорю, не думая о последствиях. Эти сведения не могут никому помочь, но, если о них все узнают, могут привести к неприятностям.

— Тогда скажите мне, только негромко.

— Я случайно узнала о собственности, которая вполне может перейти юному Роже Бернарду по смерти отца.

— Собственность значительная?

— Полагаю, да, — ответила Сибилла. — Люди говорили о ней, как о значительной.

— Какого рода эта собственность?

— Земля, — ответила она. — У хорошей реки. Часть ее гористая, но там есть покрытые урожайными виноградниками склоны, а также луга и лес. Роже Бернард не мог отравить отца, чтобы получить эту собственность. Он не только очень любил его, но и не мог сделать ничего подобного, чтобы приобрести собственность, о которой ничего не знает.

— Что вы имеете в виду? — спросил Исаак.

— Эта собственность должна была достаться Раймону.

— А почему не досталась?

— Потому что он не знал о ней и не предъявлял на нее права. Значит, не мог сказать о ней сыну.

— Откуда вы это знаете?

— Это одна из тем, на которые мы разговаривали в то утро, когда он умер, — заговорила Сибилла, голос ее звучал тихо и очень грустно. — Когда я сказала, что, по-моему, у него есть собственность, ждущая, когда он ее потребует, Раймон поднял меня на смех, сказал, что его отец был жалким бедняком без гроша в кармане, а не крупным землевладельцем.

— Откуда все это вам известно? — спросил Исаак.