Сюрприз под занавес - Галина Гордиенко Страница 58

Помнится, как-то попросила его ромашки купить — крупные, Маша таких раньше и не видела. Попросить-то попросила. И муж единственный просьбу выполнил, нужно отдать ему должное. Однако Ванька, паразит рыжий, так старательно замаскировал несчастные цветы розами, что почти все ромашки помял и переломал.

Мол, в лом ему, деловому, уважаемому с такой дешевкой в центре города светиться!

За спиной завозилась – застонала Лелька. Маша вздрогнула и обернулась. Всмотрелась в бледное прозрачное лицо под белоснежной повязкой и сказала себе мысленно: «Вот, запомни, как выглядит великий человек. Не крашеная девка с блокнотиком, комплексами и глупым гонором, а действительно гениальная личность.»

Господи, Лелька сегодня вечером сделала их как младенцев! Всех. Даже ее, Машу.

Маша снова восхищенно оглянулась на спящую Лельку: да уж, сегодня она впервые увидела, что такое настоящий кукловод. Поняла — к каждому человеку тянется своя ниточка, ее нужно только нащупать. А потом едва заметно шевелить пальцами.

Слабыми тонкими Лелькиными пальчиками!

Жаль, для этого нужно иметь не Машину голову. И не ее интеллект.

Маша смешливо фыркнула: «И с дедукцией у меня слабовато. Слово выучила, а вот что за ним…»

Кто-то прошелся под самым окном, и Маша невольно проводила глазами высокого плечистого парня. Одобрительно хмыкнула и оценила фигуру аборигена на «отлично». Затем снова стала вспоминать сегодняшний вечер.

Лельке понадобилось на все про все чуть больше часа! Как будто посекундно все расписала. Никто толком и опомниться не успел, как все закончилось.

Маша не знала, насколько были ошеломлены остальные. Сама она думала — до смерти нижнюю челюсть на место не вернет!

Маша прикрыла глаза: как там все было? Если разбить по сценам? Ну, чтобы не путаться, а то в голове такая мешанина…

Итак, сцена первая.

Назовем ее… назовем так — «странный эксперимент».

Маша так сильно дернула себя за локон, что невольно вскрикнула. Затем кое-как заставила себя сосредоточиться.

Кажется… кажется, Лелька просто поправила подушку. Потом, будто извиняясь, пробормотала — мол, все понимают: нельзя расстаться, не определив вора. Иначе пятно останется на каждом. Ей, например, жить с ним будет весьма неуютно.

Она, Маша, исподлобья наблюдала за всеми, но ничего особенного не уловила и разочарованно вздохнула: вор и убийца обладал завидной выдержкой.

Потом… потом Лелька сказала, что не хочет выкладывать сейчас свои соображения и говорить о доказательствах — да-да, она не оговорилась — именно доказательствах! Ей хочется дать возможность своим новым знакомым признаться. И тем хотя бы частично снять вину.

И опять вор не дрогнул!

Лелька напомнила всем, что о милиции речь не идет. И хмуро добавила — пока. И так хитро выделила это «пока», что и самый тупой понял — Лелька на все готова.

Маша фыркнула: Лелька не дала народу даже пошушукаться! И высказаться не позволила. Поорать, например, вволю о череповецкой шайке-лейке, «которая понаехала и воду мутит».

Заявила, что не настолько хорошо себя чувствует, чтобы сидеть в гостиной дольше необходимого.

Народец сразу же притих. Проявляя, так сказать, лучшие черты характеров. И некоторое благородство.

Никто и бровью не повел, когда Лелька предложила всем по очереди зайти в Динкину комнату. Ровно на пару минут. И не спрашивать зачем. Мол, вор ее прекрасно понимает.

Дикая просьба!

Все таращились на Лельку ого-го как, но ртов не раскрывали. Одна Наталья не выдержала. Пробормотала едва слышно, что поспешила с диагнозом. И возможно Лелька все же получила травму головного мозга.

Сама Маша чувствовала себя полной дурой, когда тянула жребий на спичках — ну почему Лелька ей все заранее не объяснила?! И сплюнула с досады: ей выпало заходить последней. После Воблы.

Причем каждый — по требованию Лельки — должен плотно прикрыть за собой дверь. Остальные ждали его возвращения в гостиной.

Маша не посмела отказаться от этого фарса: все так все. Незачем расстраивать Лельку. Через полчаса она и сама поймет, что зря надеялась на свой дурацкий розыгрыш. И на совесть преступника.

Глупо судить по себе!

Все возвращались в гостиную с непроницаемыми лицами и вопросительно косились на Лельку. Маша же изнемогала от нетерпения и проклинала свою невезучесть — идти последней!

Зато как вошла в Динкину комнату, у нее сразу же глаза на лоб полезли от изумления: это кто ж постарался?!

Маша прекрасно помнила, что перед ужином комната выглядела как обычно. Да и Тамара — она по жребию шла первой — потом подтвердила, что застала все в идеальном порядке.

Томке всегда везет!

Ну, почти.

Маша была в шоке. Кружила в полной растерянности меж разбросанными игрушками, опрокинутыми коробками, Ритиными альбомами, Динкиными акварелями, вывернутыми из шкафов тряпками… И не знала, что и думать!

Только тут Маша поняла гениальный Лелькин замысел: убийца выдал себя с потрохами. Ведь если расспросить всех по очереди, запросто можно выяснить кто ПЕРВЫМ застал погром. Значит — зашедший перед ним и есть преступник.

…Маша застонала, сейчас ее и звезды над головой не радовали: «Ну и тупицей я себя показала!»

Значит — сцена вторая.

Подтверждающая Машино слабоумие.

Без названия.

Зато короткая.

…Лелька, когда она полезла с комплиментами, лишь засмеялась и шепнула Маше на ухо:

—Кто перед тобой заходил?

—Вобла, а что?

—Ничего. Только она запросто может сказать, что застала в комнате развал. И свалить тем самым вину на Электрона, он заходил туда перед ней. А если захочет подставить тебя, — усмехнулась Лелька, — заявит, что оставила после себя полный порядок. Получается — это ты затеяла обыск.

—Ты с ума сошла?! — возмутилась Маша.

—Почему «я»? Это для других: твое слово против Наташиного. А вот кому они поверят…

Маша мысленно отхлестала себя по щекам. Лелька снова рассмеялась:

—Мне тут кое-кто уже намекал — мол, только у тебя был настоящий мотив украсть эскизы. Остальные законным путем получали ценные подарки. Одна ты уехала бы без ничего.

—Кто?!— зарычала Маша, готовая разорвать клеветника на самые мелкие кусочки.

Лелька похлопала ее по руке и туманно «успокоила»:

—Есть тут некоторые…

—Не один? — ахнула Маша.

На что Лелька лишь с усмешкой кивнула. И Маша словно побитая пошла прочь: мало того, что опять порола чушь, так еще и на подозрении!

Маша вынужденно признала — ее недоброжелатели частично правы: мотив отличный. Вот только ей-то подобное и в голову не приходило!