Бессмертие оптом и в розницу - Галина Куликова Страница 59

— Он чудный дядька, — шепнула Таня ей наухо. — Поднимал мой дух. Рассказывал мне всякие истории, не позволялунывать… А когда один придурок из тех, что нас сторожили, стал на меня саппетитом поглядывать, он пригрозил, что нашлет чуму на весь его род. Тот быстроугомонился. С Егором Спиридоновичем так сразу расстаться я не могла…

— Тань, ну что ты! Конечно, я его приючу. Если вампокажется тесно, дядя Арсений готов всегда предложить комнату, ты же егознаешь…

— Нет, мне привычнее у тебя, — запротестовала Таня.

— Кстати, надо позвонить ему. Наверняка он захочетприехать и покудахтать над тобой. За родную кровь готов в огонь и в воду.Редкое по нынешним временам качество. Он нацелился отправиться со мной в Бийск,очень переживал за тебя. Я еле-еле упросила его не идти на Лубянку. Поговоришьс ним сама?

Марина набрала номер и, услышав знакомый голос, подалатрубку Тане. Та рассказала Арсению Андреевичу о том, что ее освободили, ипопросила его приехать.

— Хочу повидаться, потому что вряд ли задержусь вМоскве надолго. Меня, в конце концов, в аспирантуре ждут. Нет, никто не могхватиться — я по требованию бандитов записку на турбазе оставила, вещи мои онис собой забрали.

— Когда же тебя ждать, дядя Арсений? — уточнилаМарина, снова взяв трубку.

— А я вам не помешаю? Я слышу, там голоса…

— Нет, конечно, не помешаешь! Здесь все свои!

— Кто же свои, Маришка? — рассеянно спросил дядяАрсений. Марине показалось: он на что-то отвлекся. Вдруг вообще раздумаетехать? Таня расстроится.

— Ну, Егор Спиридонович, целитель, — началаперечислять она. — Его друг и преемник Эдуард Кудрявцев, еще мой приятель,Олег, ты его помнишь. Лев Валентинович тоже собирался подскочить попозже.

— О, вот это дело.

— Я знаю, что ты хочешь с ним познакомиться.

— А он уже сейчас приедет?

— Нет, у него до шести мероприятие, но потом онподтянется. И Таня тоже горит желанием Леву увидеть. Он ведь ей совершеннобескорыстно помогал. И мы с ним вместе пуд соли съели на Алтае! Так чтоприезжай, пожалуйста!

Дядя обещал поскорее собраться и приехать.

— А вы уже разобрались со всей этой ужаснойисторией? — напоследок спросил он. — Книгу нашли?

— Нет пока, — понизив голос, ответила Марина,исподтишка взглянув на Алеева. — Никто ни в чем не разбирался. Вотсоберемся все вместе и поговорим…

— Вы как? — постоянно спрашивал Эдуард Кудрявцевцелителя. — Нормально? Может, в магазин сходить, рыбы принести? Я ведьзнаю, вы рыбу любите. Или морепродуктов? Тут в супермаркетах креветок всякихмного, кальмаров… Нет?

— Да вы не беспокойтесь, — сказала емуТаня. — Нас хорошо бандиты кормили. И поили соками. Даже телевизорразрешали иногда смотреть. Мы и ванной пользовались два раза в день. Только наулицу запрещалось выходить, и ни одного телефонного аппарата в квартире небыло. По батареям стучать не разрешали — я один раз машинально марш началаотбивать, так мне чуть голову не свернули. Спасибо, Егор Спиридоновичзаступился. А сейчас нас Марина до отвала накормила.

Валецкий лег на пару часов поспать — на Марининой кровати.Сказал, что выработал свою норму и теперь организму требуется передышка. Покабодрствовали, они по очереди звонили в больницу узнавать про Петю, и дежурныеотвечали им, что состояние у того стабильное. Эта стабильность хоть немного ихприободрила.

Во сне Валецкий выглядел абсолютным мальчишкой и даже губыскладывал по-детски упрямо, и Марина несколько раз придумывала повод заглянутьв спальню, только чтобы лишний раз на него взглянуть. Когда зазвонилэлектронный будильник, который Олег для себя завел, она оказалась поблизости.Олег сел, сонно поморгал, потом сказал:

— С Петькой все обойдется. Мне сон хороший приснился.

— Ты что, веришь в сны? — спросила Марина,размышляя о том, что воры иногда исправляются и до конца своих дней живутчестно.

— В хорошие — верю, — кивнул Валецкий. — Все,кто обещал, приехали?

— Никто не приехал. Ни дяди нет, ни депутатскоголюбимчика.

Она позвонила Леве на мобильный и услышала лязг и грохот —вероятно, он спустился в метро:

— Я скоро буду! Извини, у меня мобильник разрядился, ядолго разговаривать не смо…

Это было все, что он успел сказать. Марина выразительновздохнула, проводила глазами вышедшего из спальни Валецкого и набрала номерСтаростиных. Если дядя уже уехал, ответит тетя. Она рассчитывала услышать, какобычно, тетино щебетание. Однако у Ирины Владимировны оказался голосрастерянной школьницы, потерявшей портфель:

— Мариночка, а Арсения сейчас нет. Он.., он ловитВалерию.

— Что он делает?!

— Ловит Валерию, — со слезами в голосе повторилаИрина Владимировна.

— Зачем, ради всего святого? — Марина так удивилась,что даже опустилась на кровать, хотя секунду назад приплясывала от нетерпения.

— Валерия ушла из дому, прихватив с собой дядиныдокументы. Мы очень расстроились. Начали звонить в ее родной город, оказалось,что медсестра, именем которой она назвалась, выглядит совсем по-другому… И тауехала в отпуск в Крым… И в тюрьме нам это подтвердили. Валерия — это совсем неВалерия! Я ужасно беспокоюсь…

— А что она свистнула? — заинтересовалась Марина.

— Какие-то удостоверения Арсения. Ты же знаешь, он членмножества общественных организаций, клубов, у него огромные связи… — Тетязамолчала, потом понизила голос:

— Тася и Луша уверены, что Валерия на самом деле —мужчина. Представить не могу, с чего они это взяли. Валерия, конечно, неслишком миниатюрная, но все же подозревать такое…

— Тетя! — воскликнула Марина и вскочила с кровати.Глаза ее полыхнули зеленым огнем. — Где Валерия могла видеть Ивана?!

— Какого Ивана? — От ее бури и натиска у ИриныВладимировны нервы натянулись еще туже. И голосовые связки, похоже, тоже.

— Моего Ивана! Соловьева.

— Я не знаю, дорогая… А с чего ты взяла, что она еговидела?

— Помнишь тот день, когда я впервые с нейпознакомилась? Я еще осталась у вас на ужин. Пока мы сидели за столом, появилсядеда Вова, а потом строители, которые привезли для него личный мезонин.

— Да-да, — пробормотала Ирина Владимировна. —Не лучший день в моей жизни. И что Валерия?..

— Ты спросила меня, не собираюсь ли я замуж, а яответила, что раздумала выходить. И тогда Валерия сказала, что это правильно.«Муж должен твердо стоять на ногах. А если у него руки, как у белошвейки, аножки, как у Золушки, какой от него толк?» Я подумала, что она говорит об этихручках и ножках применительно к себе. Ну, потому что она такая большая. А этобыло не так! Я не правильно все поняла. Когда она услышала, что я рассталась сИваном, она высказала таким образом свое одобрение! Она его видела, и он ей непонравился.