Нянька для олигарха - Ирина Мельникова Страница 6

Неужели надеялась на чудо? Но что за чудо могло случиться, когда прошло почти тридцать лет, как они расстались? Он наверняка и думать о ней забыл в той гонке, которую выбрал взамен ее любви. Наверняка дослужился до высоких званий и постов, отрастил тяжелый подбородок и приличных размеров живот…

К тому же одна из приятельниц косвенно подтвердила ее догадки. Сетуя на то, что уехавший в командировку муж, редко звонит домой, она заметила: «Совсем во сне его не вижу! Забыл, чертяка, или кого себе нашел для постели…». Ее слова прочно угнездилось в голове Надежды. Забыл ее Меньшиков, не вспоминает, поэтому она не видит его во снах.

Правда, оставалась совсем уж крохотная надежда, что не стоит верить приметам слишком безоговорочно. Еще до развода Карасев ушел к своей любовнице, но она очень часто видела его во снах. Он тянулся к ней с поцелуями, пытался обнять, но она отталкивала его, отворачивалась от его губ и ловко увертывалась.

Даже во сне в ней продолжало жить отвращение, которое она испытала, когда узнала, что Александр встречается с молоденькой помощницей прокурора. Впрочем, тогда она не воспринимала ее молоденькой, потому что сама была всего лишь на два года старше своей соперницы. И, конечно, не тешила себя надеждами, что Карасев думает о своей бывшей жене дни и ночи напролет. Ему было чем занять свои дни, а ночи тем более…

Тогда она впервые подумала, что судьба ее наказала, только не понимала, за что? В течение семи лет ее бросили двое мужчин. Первый — ради карьеры, второй — ради уюта и покоя в доме. Чего-чего, но этого при своей службе Надежда Карасева никак не могла обеспечить.

Прокурорская помощница выглядела обыкновенной серой мышкой, с невыразительными, слегка выпуклыми глазами. Она была абсолютно безгрудой, но с аппетитной круглой попкой. И китель на ней висел как на вешалке, зато юбка, чуть не расходилась по швам на бедрах. И, видно, не только борщами-пирогами увлекла она Карасева, если увела его от красавицы жены, которую в тот год признали «Лучшим молодым оперативником области». По показателям она обставила даже более опытных сотрудников, тем более Александра, который пребывал в любовной эйфории и тайком бегал на свидания к Галине, так звали юную сотрудницу прокуратуры.

Конечно, ей было очень плохо в тот год, хотя свое очередное поражение она пережила более стойко, чем предательство Евгения. Может, потому, что никогда не любила Карасева столь же сильно: до потери пульса, до полного самоотречения, как это бывало с Меньшиковым. Когда он впервые поцеловал ее, Надежда чуть не потеряла сознание. С Сашей все было по-другому. И он чувствовал ее безразличие, когда обвинял в том, что у нее вечно холодные губы — первый показатель того, что женщина равнодушна к ласкам мужчины…

Через два месяца после развода Карасев перевелся в область. Галина оказалась дочерью заведующего идеологическим отделом горкома партии… Но Надежда старалась не думать об истинных мотивах этой пылкой любви. Слишком все смахивало на первый вариант, но не осуждала мужа. Он и вправду заслуживал большего, чем Путиловск. Уголовный розыск был его призванием, и сыщик из него получился смелый, азартный, бескомпромиссный… Он быстро пошел в гору. И после окончания первого факультета Академии МВД, возглавил сначала криминальную милицию соседней области, затем само УВД. После чего совершил и вовсе великолепный прыжок в Москву, усевшись в сорок четыре года в кресло начальника одного из ведущих Главков МВД.

Кого-то могла поразить столь стремительная карьера парня из глубинки, но только не Надежду. Она знала, о милиции Александр мечтал с шестого класса, еще тогда, когда бегал доить коров на колхозную ферму вместо больной матери. А фильм «Ко мне, Мухтар!» был его самым любимым фильмом, который он посмотрел более двадцати раз. Потом на смену ему пришел сериал «Место встречи изменить нельзя», и Надежда знала, что Саша тайно, но очень гордился, что внешне смахивает на Володю Шарапова.

К сорока он заматерел, потерял прежде пышную гриву волос, а взгляд стал жестче и беспощаднее, что ли. Женька даже заметила, наблюдая вместе с матерью по телевизору его пресс-конференцию, что Карасев смахивает на криминального лидера больше, чем те, с кем он обязан бороться по долгу службы.

Правда, дочь всегда относилась к отцу без особого пиетета: не могла простить ему, что он бросил мать на третьем месяце беременности. Надежда всячески старалась ее переубедить. Она сама виновата, при разводе не сказала Карасеву, что ждет ребенка. Но, когда он узнал, что она родила, и позвонил из области, чтобы прояснить ситуацию, Надежда очень лихо и очень весело объяснила бывшему мужу, что он здесь не при чем. И дочь у нее от любовника, ведь теперь она свободная женщина и вольна завести ребенка, от кого считает нужным.

Впрочем, о том, что Карасев ее отец, Женька узнала только после выпускного вечера в школе. Она, молча, с побледневшим лицом выслушала Надежду, и нельзя было понять, что Женька думает при этом. Затем она поднялась и ушла в свою комнату. Прошло два часа, за которые Надежда чего только не передумала. Но дочь снова появилась на кухне, где мать почти выкурила пачку сигарет. Она вытряхнула пепельницу в мусорное ведро, села напротив, погладила мать по руке и неожиданно улыбнулась:

— Знаешь, мама! Ты хорошо сделала, что не сказала ему! Он слишком легко согласился, что я не его дочь! И даже ни разу не приехал, чтобы посмотреть на меня. А вдруг я похожа на него?

— Не дай Бог! — улыбнулась в ответ Надежда. — Я бы не хотела, чтобы ты даже к пятидесяти стала такой толстой и лысой.

И они расхохотались, как сумасшедшие. После этого Женя никогда больше не спрашивала ее об отце, лишь выключала телевизор, если Карасев появлялся на экране. А когда мать отправили на пенсию, заявила:

— Я думаю, это он придумал тот приказ, что женщина не может быть начальником уголовного розыска. В пику тебе. Я знаю это, я чувствую…

— Женька, не болтай ерунду! — отмахнулась от нее Надежда. — Прямо у него других дел нет, как мне палки в колеса вставлять.

Дочь насупилась.

— Почему же он тогда за тебя не заступился?

— Посмел бы он это сделать! — Надежда засмеялась и обняла Женю. — И зачем ему это нужно? Твой отец и думать обо мне забыл. Небось, не узнает при встрече! Да и вряд ли она состоится!

— Как же! — дочка окинула ее скептическим взглядом. — Дожидайся! Во-первых, ты нисколько не изменилась, во-вторых, сейчас ты выглядишь гораздо лучше, чем в молодости. В третьих, — последнее заявление Женя сделала с особым торжеством, — когда меня в университете спрашивают, не родственник ли мне генерал-лейтенант Карасев, я отвечаю, что просто однофамилец…

И Надежда поняла, что нет, не так все просто с ее дочерью. Она оскорблена и унижена невниманием отца. И все-таки сама никогда не принижала Карасева в глазах Жени, хотя слышала о том, что он изменяет своей прокурорше налево и направо. Легенды о его подвигах проникали даже в глубинку, и обрастали такими подробностями, что им мог бы позавидовать иной известный сластолюбец.

У Галины от Карасева не было детей, хотя она лет пятнадцать подряд ездила по всяким, даже зарубежным курортам, лежала в престижных клиниках и к каким только целителям не обращалась за помощью, но все напрасно. Надежда не хотела думать, что Бог наказал ее соперницу гораздо сильнее, чем ее, отняв у той способность родить ребенка, а со временем даже прониклась сочувствием к Галине. Что ни говори, у нее есть Женька, а судьба вовремя избавила от мужа, который, кажется, не пропускает ни одной юбки, даже там, почти на Олимпе своей карьеры.