Бей в кость - Леонид Влодавец Страница 6

Наконец из рации послышалось:

— Кент, я — Мама, ответь, — Максимов сразу узнал голос капитана Ляпунова.

— Слышу тебя, я — Кент, как дела?

— Вышли на точки. Пока все чисто.

— Снаружи и внутри?

— Внутри тоже. Наблюдаем дальше.

— Выезжаю.

Максимов проверил, хорошо ли вынимается «ПСМ» из подщечной кобуры, подцепил рацию левой рукой за петельку и вышел из кабинета.

— Так. Я уехал, — сообщил он Наташе-секретарше. — Проверишь все, обесточишь, опечатаешь — и свободна.

— Поняла, Кирилл Петрович, — кивнула девица, и босс покинул 38-ю комнату, вошел в лифт и спустился в подземный гараж. Там уже стояла под парами «Ауди» и дожидались три крупных молодца в пиджаках — шофер и два охранника из ЧОП «Антарес».

— В «Маргариту», — велел шоферу Максимов, когда все расселись по местам.

Ехать пришлось недалеко и недолго — минут десять. Тачки, присланные Птицыным, в глаза не бросались и стояли довольно далеко от входа в ресторан.

Если б Кирилл Петрович не знал их, то и не заметил бы.

— Бдите, «мамы»? — спросил Максимов в рацию.

— Бдим, — ответил Ляпунов. — Приглядитесь к «бээмвухе» справа от входа.

Как понял, Кент?

— Понял, вижу. Других нет?

— Не думаю.

— Подумай, однако! Выходим!

Кирилл Петрович сунул рацию в чехол под пиджак и вышел в сопровождении «антаресов». Бросил взгляд на зеленую «BMW» с тонированными стеклами, а затем направился в подъезд ресторана.

Швейцар в белом мундире с золотыми аксельбантами — вылитый царский генерал-адъютант, если б еще эполеты пришить! — с поклоном пропустил Максимова и сопровождающих в фойе. Здесь Кирилл Петрович увидел знакомые лица тех, что Птицын прислал для поддержки штанов. У бара Гусь стоит, у игральных автоматов Антон. В кресле с журнальчиком в руках и с плейером в ухе — Киря, тезка, так сказать. Под плейер, поди, рация замаскирована, связь держит.

Метрдотель, хорошо знавший в лицо заместителя гендиректора «Кентавра», широко улыбаясь, подошел к посетителям.

— Здравствуйте, Кирилл Петрович! Ваш друг дожидается на втором этаже.

Отдельный кабинет заказал. Позвольте вас проводить.

— Он один? — спросил Максимов. — Друг этот самый?

— Один, — кивнул метр, и, понизив голос, сообщил доверительно, когда Кирилл Петрович уже начал подниматься по лестнице:

— «Шестерь» от Моргуна.

Максимов немного удивился, но виду не показал. Ясно метр напрашивался на поощрение, — Возьми на чай, — Кирилл Петрович не глядя выну кармана пятисотенную купюру и сунул ее метру.

Метр, вообще-то, особого восторга не проявил. В прежние додефолтные времена, народ под хмелек его и «франклинами» одаривал. Да и теперь, случалось, деревянные тысчонки бывали, хотя «новые» ныне изрядно обеднели и поскупели.

Тем не менее он, почтительно согнувшись, пропустил Максимова в двухкомнатный кабинет.

Место это было, можно сказать, историческое. Эти обитые шелком стены, ампирного стиля гардины повидали практически всех авторитетов местного криминала, лиц, приближенных к губернатору и мэру облцентра, тузов легального (или полулеглегального) бизнеса и даже высокопоставленных правоохранителей.

Здесь некогда бывал ставший почти легендой «смотрящий» Дядя Вова, печально закончивший свою карьеру в гнилом колодце Вася Самолет, Жора Калмык, Федя Костыль, Ваня Седой, Трехпалый, Дядя Федор — все эти граждане почтили сей прелестный уголок своим посещением. Увы, большая часть их уже ни, вечный покой под дорогими монументами на престижных кладбищах, а некоторые пропали бесследно и на областную жизнь уже никак не влияли. Sic transit gloria mundi! — грустно говорили древние латиняне. «На тот свет добро не унесешь!» — отмечала отечественная народная мудрость.

Кирилл Петрович с сопровождающими миновал большую комнату и прошел в маленькую, где его встретил, почтительно поднявшись из-за стола, — очень неплохо накрытого, надо сказать, хотя и всего на две персоны! — мало похожий на бандита, застенчиво и даже испуганно улыбающийся человек. Максимов не знал его в лицо, но легко догадался по ухваткам, что это профессиональный сутенер.

Бригада Коли Моргуна контроля держала в городе весь «дырочный бизнес» и имела малую толи, розничной наркоты. Обороты у них были невелики, что и позволило Моргуну благополучно пережить все междоусобицы. Теперь, правда, как было известно Максимову, Коля, второй год как наслаждался благами западной цивилизации, экспортируя русских и хохляцких дур в публичные дома европейских столиц, а здесь, в губернии, делами заправлял некто Штык. Штыка Максимов хорошо знал, и ему было прекрасно известно, что в числе его приближенных такой морды не имелось. Ну что ж, посмотрим, что этот шустрик скажет. Диктофон, размером со спичечный коробок, размещенный в кармане у Максимова, был готов писать все подряд. На полтора часа рассчитан.

— Здравствуйте, Кирилл Петрович! — с явной опаской поглядывая на увесистых «антаресов», произнес сутенер. — Меня зовут Вениамин, и я очень польщен, что вы откликнулись на мое приглашение поужинать…

Охранники без долгих разговоров ощупали и охлопали Веню — ему было немного за тридцать, и вряд ли кто-нибудь, кроме ментов, называл его по отчеству. Ни оружия, ни средств связи и звукозаписи при нем не обнаружилось, что Максимову до некоторой степени понравилось.

— Вообще-то, уважаемый Вениамин, меня сюда пригласила дочь, — степенно и холодно ответил Максимов. — Я и понятия не имел, что встречу тут кого-либо, вроде вас. У меня нет привычки ужинать в обществе незнакомых или малознакомых людей. К тому же я до некоторой степени осведомлен о роде ваших занятий и не считаю их достойными уважения. Впрочем, подозреваю, что вы пришли сюда не по своей воле. Или я ошибаюсь?

— Вы правы, правы, Кирилл Петрович, — заулыбался Вениамин. — Я маленький человек, и меня послали лишь для того, чтоб сообщить вам одну важную информацию.

— Для этого необязательно было тратить деньги на оплату всего этого ужина; — заметил Максимов. — Могли бы прийти ко мне в офис и переговорить в рабочей обстановке.

— Я еще раз повторю, Кирилл Петрович, — развел руками Веня. — Не я решал вопрос о том, где назначать встречу. Меня послали — и я поехал сюда.

— Хорошо, — Максимов сел на стул. — Излагайте то, что вам велели сообщить. Присаживайтесь, в ногах правды нет.

— Вы знаете, — заискивающе произнес Вениамин, — те, кто отправлял меня сюда, выражали заинтересованность в том, чтобы о содержании нашей беседы знало как можно меньше людей. Не уверен, что в ваших интересах посвящать в детали этих двух джентльменов. По-моему, они убедились, что я не вооружен и не представляю опасности для вашего здоровья.