Дракон из Трокадеро - Клод Изнер Страница 6

– Обкурился? Ну уж нет. У него в кармане нет ни гроша, к тому же, вся его фантазия ограничивается одной лишь статистикой.

Кэндзи подошел к Ихиро, неподвижно стоявшему перед грудой своих пожитков.

– Послушайте, Ихиро, ваша история со стрелой – сущая ерунда!

– Никакая не ерунда! Вот господин Легри в курсе. Мори-сан, друг мой, мой бесценнейший друг, умоляю – спасите меня!

– Может, вашего кузена только ранили… Вы обращались за помощью?

– Спасти его уже было нельзя, и любая помощь запоздала бы, он тут же отправился в мир наших предков.

– Вы самый большой выдумщик из всех, кого я когда-либо знал, – продолжал Кэндзи, с трудом скрывая раздражение. – Кто сказал, что его убили предумышленно? Вам в голову не пришло, что это мог быть несчастный случай? Вполне возможно, что какому-нибудь стрелку из лука, участвующему в летних Олимпийских играх на лужайке Венсеннского леса, пришла в голову нелепая мысль поупражняться неподалеку от вашего дома!

– Но соревнования по стрельбе из лука проводятся в мае, – возразил ему Виктор.

– Позволительно ли мне будет узнать, когда вы посчитаете нужным поставить в известность полицию? – допытывался Кэндзи, не обращая внимания на его замечание.

– Полицию?! – воскликнул Ихиро. – Ни за что! Я стану главным подозреваемым, меня бросят в тюрьму и подвергнут пыткам!

От уныния и подавленности черты лица Ихиро исказились. Он окинул Виктора и Кэндзи мрачным взглядом.

– Давайте не будем драматизировать, – сказал Легри. – У вашего кузена были знакомые в Париже?

– Не знаю. Он сошел с корабля две недели назад, раньше я о нем никогда даже не слышал.

– А кем работал этот ваш… Как его там?

– Ватанабе Исаму. Плавал матросом на торговом судне. Выхлопотав месячный отпуск, он приехал из Марселя. Тогда мы с ним и познакомились.

– Таким образом, вы приютили у себя совершенно незнакомого человека, который заявил, что является вашим кузеном, и не выказали по отношению к нему никакого недоверия?

– Он предъявил мне письмо своего покойного отца, моего дальнего родственника, в 1885 году эмигрировавшего на Гавайи на борту корабля «Токио-Ши».

– Но ведь оно вполне могло оказаться подделкой, а он – самозванцем.

– Зачем ему это? Денег у меня нет! И потом, он во всех подробностях воспроизвел генеалогию нашего клана. Исаму действительно жил на Гавайях и даже принял американское гражданство!

– Липа! – проворчал Кэндзи. – Этой привилегией могли воспользоваться лишь дети выходцев из Японии два года спустя после аннексии островов. Господин Ватанабе, я очень сожалею, но вынужден повторить: о смерти вашего кузена нужно сообщить в полицию.

– Нет! Нет! Заклинаю вас!

– Если бы не эта ваша трусость, вы бы немедленно исполнили свой долг и рассказали бы обо всем стражам порядка.

– Не кипятитесь, – произнес Виктор, – Ихиро-сан, в вашем доме есть консьерж?

– Он в больнице. У меня осталась лишь соседка, пожилая и, к тому же, почти глухая дама. Остальные квартиры на этаже после пожара пустуют. Я же вижу, вы мне не верите.

– Неправда, верим. Мне просто хотелось проверить, на тот случай, если придется отправиться к вам домой. Запишите адрес квартиры и дайте мне ключи. Полагаю, у вашего кузена был с собой какой-то багаж?

– Да, матросская сумка. Легри-сан, пожалуйста, мои постельные принадлежности.

– Ваши постельные принадлежности? О чем это вы?

– Не будете ли вы так любезны привезти их, раз уж я собрался здесь жить? Матрас, две подушки, валик, стеганое одеяло и простыни.

– Ну хорошо, возьму с собой Жозефа.

– А плата?

– Какая плата? Ах да, за мансарду! Не волнуйтесь, вознаграждение мадам Баллю я выплачу из собственного кармана.

Кэндзи ухмыльнулся.

– Браво, Виктор, это свидетельствует о том, что у тебя большое сердце. А где он будет столоваться?

– В своей комнате. Мели Беллак будет приносить ему еду туда.

Кэндзи просунул палец между шеей и воротником слишком туго накрахмаленной сорочки.

– Дурацкий план. Секундочку! Господин Ватанабе, почему я, как последний простак, должен верить вашим россказням? У вас есть доказательства того, что все это правда?

– Да, моя порядочность и искренность, – с вкрадчивой улыбкой на лице заверил его Ихиро, – да и потом, есть бумажка с написанными на английском словами, которую я отдал Легри-сану.

От Виктора подтверждения его слов Кэндзи так и не дождался.

– Все правильно, прячьтесь! Но мне кажется, вы преувеличиваете! Неужели преступники объявили через газеты, что устроили на вас охоту?

Виктор тыльной стороной ладони отмел всякие комментарии.

– Можете остановиться здесь на несколько дней, господин Ватанабе, – продолжал Кэндзи, – органы следствия я проинформирую сам, если, конечно же, вы, Виктор, не обратитесь непосредственно к своему знакомому из префектуры – комиссару Вальми.

В этот момент на пороге, с зажатой в руке газетой, появился Жозеф.

– Привет честной компании! Не говорите мне о восстании в Китае и о нехватке воды, с которой столкнулся департамент Сены! У меня есть кое-что получше. Ночью неподалеку от театра Гренель был найден азиат лет тридцати – ему в брюхо всадили стрелу!

Виктор возблагодарил судьбу за то, что она послала ему таких любезных и услужливых соседей, как семейство Бодуэнов. На рассвете его глава, столяр по профессии, без лишних разговоров одолжил свою двуколку и кобылу.

– Жозефина неплохая бабенка, но у нее, как у всех женщин, есть свои причуды. Чтобы заставить ее повернуть налево, нужно кричать «направо», а при повороте направо – вопить «налево»! Во всем виновата фермерша, которая нам ее продала, она вечно путала направления, так что… Самое главное, господин Легри, если ей придется долго ждать на солнце, не забудьте накинуть попону, ведь лошади от жары страдают не меньше, чем люди.

В настоящий момент Жозефина била копытом о землю на улице Фонтен, подергивая ушами и прислушиваясь к внутреннему голосу, предписывавшему ей досмотреть прерванный сон. Виктор мерно покачивал головой, сжимая в руках фотографический аппарат с мехами. Сзади послышались быстрые гулкие шаги, и рядом на сиденье плюхнулось чье-то тело.

– Знаете, порой кажется, что вы только о том и думаете, чтобы усложнить мне жизнь! Эх, не надо было мне вчера поддаваться этому мимолетному порыву! А все потому, что я рассказал вам об этом прискорбном происшествии!

– Жозеф, черт бы вас побрал, бросьте эту свою привычку брюзжать по поводу и без повода! Когда я поведал вам о просьбе Ихиро, равно как и о том, что с человеком, которого проткнули стрелой, его связывают родственные узы, вы даже не поморщились.