Адский рай - Владимир Колычев Страница 6

Над поселком сгущались вечерние сумерки. Пахомов глянул на часы. Нет и девяти, в Москве в это время еще светло как днем, а здесь уже вечереет. Все правильно, чем ближе к экватору, тем раньше темнеет.

Но темнота его не пугала. Небо чистое, лунное, ночь не должна быть темной. К тому же у него волчье зрение, и это не раз спасало его в тайге.

Ночь не должна стать для него препятствием, но все же пришлось остановиться. Колючие кустарники разрослись, застелив ползучими ветками всю землю. Идти становилось все трудней, и в конце концов настал момент, когда дальнейший путь нужно было прокладывать с помощью ножа. А смысла в этом особого не было. Ну, продерется Олег к месту, откуда можно осмотреть дом, и что? Диму во дворе увидит? Вряд ли. К тому же не факт, что можно будет обозреть двор: забор же не зря так сильно нарощен. И еще на змею напороться можно. Кавказские гадюки, говорят, очень ядовитые.

Пахомов повернул назад, пошел старой дорогой. Для него лучше иметь дело с голодными волками, чем с невидимыми змеями.

Женщина в бикини входила в воду осторожно, мелкими шагами. Камни на дне скользкие – как бы ногу не подвернуть. Она смотрела себе под ноги, к тому же утренняя вода казалась ей холодной, от этого дыхание сперло, кругозор сузился. Потому и не увидела она маску, через которую Олег наблюдал за ней из воды.

Еще ночью до него дошло, что у Полины Юрьевны может быть свой отдельный пляж, где она может купаться по утрам и вечерам. В кладовке у Димы он обнаружил атрибуты водолаза-любителя – трубку, маску, ласты, подводное ружье. И ночью совершил вылазку. В свое курортное удовольствие. Подплыл к прибрежному пятачку, с которого можно было подняться к дому на Солнечной улице. Место не огораживалось, не охранялось, даже мостков не было, по которым можно было зайти в воду. Но к дому подобраться было непросто. Тропинка, ведущая к нему, отсекалась высоким забором, подходить к которому Олег не рискнул. Его могли засечь и даже подстрелить. Мало ли какая у Полины Юрьевны охрана. И еще он мог спугнуть женщину, встревожить ее своим появлением.

Но не встревожил. И охрана у Полины Юрьевны, как оказалось, не выдерживала никакой критики. Женщина вышла на пляж без всякого сопровождения. Если бы Олег был киллером, он мог бы уже десять раз убить ее и уйти в море.

Он не видел Полину Юрьевну ни вживую, ни на фотографии, но почему-то знал, что видит перед собой именно ту женщину, за которой охотился. Она не могла быть служанкой, и дело не в безупречной ухоженности, которая выгодно отличала ее от женщин, стесненных в средствах. Была в ее внешности черточка, которая выдавала хозяйку. И не только дома. Возможно, она была хозяйкой всего поселка.

И еще в ней присутствовала туго натянутая сексуальная струнка. И если ее можно было назвать красивой, то лишь благодаря вибрациям от этой струнки. Глаза у нее светлые, глубокие, но небольшие. Волосы осветленные, тонкие, ломкие, брови низкие, спинка носа кривая, рот большой, но губы неполные, скулы недостаточно широкие. Не тянула она на классическую красавицу, но при этом у Олега захватило дух – от остроты ее сексуального обаяния.

И фигура у нее не отличалась совершенством. Короткая шея, маленькая грудь, широкая талия, длинные, но с кривизной ноги. Но все эти недостатки почему-то воспринимались как неоспоримые достоинства. Пахомову захотелось обладать женщиной именно с таким телом. То есть самой Полиной Юрьевной.

Она была не очень молодой, несколько за тридцать, но кожа в тонусе, животик плоский, в бедрах даже намека нет на целлюлит. Видно было, что женщина тщательно следит за собой. А маленькая грудь и кривизна ног ее не беспокоили – равно как и мужчин, которым она могла нравиться.

Сейчас ее беспокоила только холодная вода и камни под ногами. Но вот она легла на воду, скользкое дно ушло из-под ног, тело привыкло к холоду. Она с бодрой улыбкой поплыла прочь от берега. И увидела маску с трубкой.

Олег выглядел как типичный любитель подводной охоты, с ним только ласты, маска, трубка и подводное ружье. Уши заливала вода, но все равно Пахомов услышал, как женщина вскрикнула. Вскрикнула и повернула назад. Он в два счета поравнялся с ней, вынырнул из воды, снял маску с трубкой.

– Вы меня не бойтесь, я не кусаюсь.

Женщина остановилась, внимательно глянула на него. Он весело улыбался, пытаясь произвести на нее благоприятное впечатление.

– А кто сказал, что я тебя боюсь?

Она, казалось, вспомнила, что ей здесь некого бояться. Как раз наоборот, это ее должны бояться.

– Мне показалось.

– Когда кажется, знаешь, что нужно делать?

– Стреляться?

– Да, – улыбнулась она, принимая шутку. – Перекреститься и застрелиться.

Пахомов кивнул, перекрестился и приставил к подбородку подводное ружье. Но стреляться не стал, ружье скрылось в воде.

– Что это? – нервно спросила женщина.

Она показывала на ружье, которое хорошо было видно в прозрачной воде.

– Плавки, – как о чем-то совершенно естественном сказал Олег.

– Плавки?! – Она смотрела на него, язвительной улыбкой подавляя всколыхнувшееся возмущение. – Ты металлург?

– А-а!.. Наша сила в плавках! – засмеялся он. – И в ковках!

– Я вообще-то про ружье спросила.

– Да я тут крабов ловлю. Крабов здесь много.

– А ружье зачем?

– Защищаться.

– От кого?

– Европу защищать. От иранских ракет.

– И как, получается? – Она перевела взгляд с одного шрама на его груди на другой.

Шрамы еще свежие, прошлогодние. Две пули он в тайге поймал, еле выжил. А еще тело хранило следы от более давних пуль и ножей. Пометила его жизнь будь здоров.

– Да пока не приходилось.

– Ты кто такой? – с улыбкой заинтригованной женщины, но жестко спросила она.

– Думаешь, нам нужно познакомиться?

Она повела бровью, размышляя над вопросом.

– Ну, тогда я поплыл.

Олег вздохнул, выражая сожаление. Если предмет его симпатии не хочет знакомиться, то ему здесь и делать нечего.

Он уже собирался нырнуть, когда она остановила его.

– Полина.

Он снял маску, вынул изо рта трубку и широко улыбнулся.

– Олег.

– Красухина.

Она не просто называла свою фамилию, она требовала от него такой же откровенности. И смотрела на него, предупреждая о том, чтобы он не смел ей врать. Смотрела на него, как в открытую книгу. И малейшая неискренность в его мыслях будет замечена.

– Пахомов.

Под этим пытливым взглядом, чтобы сохранить лицо, он мог говорить только правду.

– И что ты здесь делаешь, Олег Пахомов?