Париж.ru - Елена Арсеньева Страница 6

Он взглянул на часы, стоящие на каминнойполке: фарфоровая девчонка с распущенными волосами, в широченных юбках, ееобнимает парень, одетый столь же нелепо. Ну и штаны! Вот уж кого санкюлотом неназовешь – напротив, штанов у него слишком много. Небось, когда приспичит,заблудишься, отыскивая в таких штанах свои причиндалы! Вот поэтому вид у парнятакой, словно он не знает, что делать со своей девчонкой.

Вдобавок его от девчонки отделяет огромныйциферблат. То-то фарфоровая овечка, лежащая у ног барышни, поглядывает накавалера с таким ехидным выражением: ничего, мол, тебе не обломится, простак!

Ага, время поджимает. Автобусы в аэропорт идутот Опера каждый час, остановка в десяти минутах ходьбы, а на роликах и вообщепять. Жаль, нельзя катнуться в аэропорт на роликах, Бенуа настолько свыкся сними, что, кажется, скоро разучится ходить. Лучшие минуты в его жизни – когдаон демонстрирует слалом на роликах на Пти-Пон, рядом со знаменитым соборомНотр-Дам. Когда Бенуа на коньках, ему ничего не нужно. Только ветер и скорость.Заставьте его запихать свое длинное, метр девяносто, тело в «Смарт»... да хотьбы и в «Мерседес», хоть бы и в «Пежо» последней модели – он просто умрет! Увы,увы, придется тащиться в автобусе, потому что время не ждет. Ему надо будетприсмотреться и к другим пассажирам, прилетевшим вместе с тем русским: вдругсреди них отыщется какой-нибудь лох, у которого можно незаметно тиснутьдокументы. Бенуа еще две недели назад получил запрос на хороший, надежныйпаспорт с русским именем. Возраст около тридцати, без особых примет. Еслисегодня повезет...

Но пока надо покончить с основным делом.

С чего бы начать? Он огляделся, прикидывая,потом подошел в каминной полке, взял часы и подмигнул парню, который вот ужегоды, а то и века не знал, что делать со своей девчонкой. Как говорится, бонкураж! [3] Бенуа поднял часы повыше, а потом разжалруки и грохнул эту парочку об пол. И овечку туда же!

А стоит только вспомнить, как все хорошоначиналось...

Визу ей дали практически мгновенно. Ну чтотакое три часа ожидания в симпатичном и удобном, исключительнокондиционированном холле посольства? И дали визу, что характерно, без всякихкаверзных вопросов, а ведь Лера уже готовилась объяснять то, что объяснитьневозможно, и уныло подыскивала максимально правдоподобные доводы.

Традиционный вопрос: почему мадемуазель НикольБрюн прислала вам приглашение? Кто она вам?

Ответа толкового нет. А придумать можно –какой угодно!

К примеру, такой: Николь – дальняяродственница Леры – вдруг решила восстановить узы, прерванные Отечественнойвойной (Октябрьской революцией, войной 1812 года, Великой французскойреволюцией, Столетней войной, Первой Пунической войной – нужное подчеркнуть!).Лера могла бы порассказать несчетное количество душераздирающих подробностейтого, как эти самые узы были прерваны, их хватило бы на дамский роман, а то ина целый сериал! В конце концов, ее профессия в том и состоит, чтобы сочинятьдамские романы. Но штука в том, что историю об узах суровые господа изпосольства вряд ли сочли бы не то что максимально, а даже мало-мальскиправдоподобной. И ее очень просто проверить и выяснить, что у Николь Брюн нет ине было никаких родственников в России. Ее прапрадедушка и прапрабабушка небежали от большевистских зверств, упрятав под прапрабабушкину нижнюю юбку энноеколичество бриллиантовых подвесок... Да и во время Отечественной войны никто изпредков Николь не был угнан в концентрационный лагерь на территории Франции,никто не сбежал оттуда, никто не вступил в отряды легендарных маки и не принялгероическое участие в Резистанс, то есть в Сопротивлении. Неведомо, конечно,как там насчет Пунической войны, однако в ближайшем приближении у мадемуазельБрюн не обнаруживалось никаких родственных связей с русскими, а значит, ВалерияЛебедева ей никакой родственницей быть не может. Конечно, можно сразу назватьистинную причину, однако Валерия очень сомневалась, что после этого ее вообщекогда-нибудь впустят во Францию. Да и, как это весьма часто бывает, правдавыглядела совершенно невероятной.

Молчание – золото, это она давно усвоила. Воти теперь: промолчала – и получила визу. И вышла из посольства вся такаяокрыленная, и даже дешевый билет на чартерный рейс успела купить в кассах«Аэрофлота» на Октябрьской площади, буквально в пяти минутах ходьбы отКазанского переулка, где находился визовый отдел, и ринулась в издательство...

Нам известно, что случилось дальше, а еще намизвестно, что до Краснопресненского универмага Лера не дошла.

Нет, ее не остановила бандитская пуля, илитеррорист, берущий в заложники всех подряд, или милиция, разыскивающая этоготеррориста, или нечто подобное. Просто Лера ощутила, что преждевременноначавшийся в ее организме процесс набирает силу, и поняла, что за оставшиеся доунивермага сто метров ее платье приобретет совершенно неприличный вид.Огляделась безумными глазами – и вдруг увидела шагах в десяти от метродвухэтажное строение с надписью «Женская одежда».

Покрепче стискивая коленки, Лера просемениладо магазина и походкой девственницы принялась подниматься на второй этаж, кудавели указатели: «Роскошное белье» и «Платья! Платья! Платья!».

Сейчас она была готова напялить на себя дажете панталоны, которые некогда, во времена почти незапамятные, какой-тофранцузский киноактер купил в Москве и привез на потеху парижанкам, чтобыпродемонстрировать, что же носят под платьями многострадальные жительницыСтраны Советов. Однако белье в этом магазинчике оказалось и впрямь роскошным.Цены – тоже... Самые дешевенькие трусишки стоили триста рублей! Но Лере было недо того, чтобы считать деньги. Она и не стала их считать – и была вознагражденалюбезностью продавщицы, которая простерла свою доброту до того, что Лерупустили в примерочную переодеться, принесли бутылку минералки без газа,несколько полиэтиленовых пакетиков и пачку салфеток – понятно для чего. Женщинаженщину всегда поймет – если при этом речь не идет о борьбе за мужика. То, чтоиспользуется конкретно в критические дни, Лера успела прихватить еще на лотке вметро, поэтому она вышла из примерочной почти обновленным человеком. «Почти»потому, что по-прежнему прижимала к животу портфель, прикрывая его.

Тысячу раз поблагодарив милую девушку и назвавее ангелом, Лера ринулась по коридору в соседний отдел – тот самый, где визобилии предлагались платья.