Третье пророчество - Олег Вакуловский Страница 64

Покончив с первым актом и закрепив в сознании юной слушательницы, что она потенциально вполне могла бы составить его счастье, тролль убедился в том, что пройденный материал хорошо усвоен, и после краткого антракта с новой дозой виски перешел уже ко второму действию. К злым обстоятельствам. К тому, что судьба всегда складывается так, что когда счастье уже, казалось бы, совсем рядом с тобой, ты не можешь до него дотянуться. «Не дай Бог, девочка моя, тебе когда-нибудь убедиться в этом на собственном опыте...»

В этом месте тролль сделал классическую паузу. Он замолчал надолго, как бы борясь с внутренними переживаниями и напряженно прислушиваясь к голосу своей совести. Так, во всяком случае, думала Ингела. Она просто не могла еще знать, что сама категория совести у ее возлюбленного отсутствовала. На самом деле жестокий тролль прислушивался совсем к другому – к своему внутреннему голосу, который нашептывал ему, что вроде бы наступает подходящий момент для того, чтобы быстренько переспать с молодой смазливой домработницей, к тому же делу это обстоятельство никак не повредит, скорее – наоборот. Но надо с уважением отметить, что тролль оказался мудрее и тоньше своего внутреннего голоса, на который, несомненно, повлияло количество выпитого виски. Тролль прекрасно понимал, что сексуальная сцена сильно может повредить художественному замыслу и задачам его спектакля. Секс снизит планку пафоса и торжественности той личной трагедии, которая сейчас разыгрывалась на глазах у ошеломленной девушки. Так или иначе, он выдержал паузу ровно столько, сколько она должна была бы длиться по Станиславскому, и вновь перешел к делу.

А дело заключалось в том, что именно сейчас, в этот труднейший для него период в его жизни возникла еще одна женщина. Тут тролль напрягся изо всех сил, потому что времени на тщательную проработку образа этой женщины у него не хватило. Времени ему американцы вообще ни на что не оставили. Тролль сейчас работал в условиях экстренной импровизации. До этой проклятой встречи с двумя янки на набережной Бигдой – то есть еще сегодня днем – он и думать не думал, что в его плане все придется срочно поменять. Идея, которая ему пришла в голову, когда он еще возвращался с Бигдой на Холменколлен, была совершенно неожиданной, рискованной, но в чем-то очень привлекательной. И реализовывать ее теперь приходилось в условиях полного цейтнота. Поэтому у него и оказался еще не готовый толком такой важный в этом новом плане персонаж, как еще одна женщина.

Хитрый тролль попытался нарисовать бедной Ингеле этот образ довольно туманно, в стиле если и не сюрреализма, то по крайней мере импрессионизма. По всем призрачным штрихам, которыми он накидал силуэт этой женщины, выходило, что это была роковая женщина. Тролль очень обрадовался, когда понял, что его осторожные попытки более точно объяснить, что это за роковая женщина, имеют большой успех у публики. Влюбленность обостряет интуицию до звериной, а Ингела была влюблена в тролля уже давно. Как удачно сложилось, что однажды она смогла подсмотреть забытую им фотографию на его письменном столе!.. Оказалось, что пьеса, которую тролль судорожно придумывал только сейчас, самой Ингелой была частично прочитана несколько раньше. Это значительно облегчало его задачу.

– Это она? Эта русская? – дрожащим голосом спросила Ингела.

– Да, – трагическим голосом признался тролль и с облегчением вздохнул. Но постарался сделать так, чтобы Ингела приняла это за тяжелый вздох. Для этого тролль быстро поднял на нее большие виноватые глаза и тут же испуганно отвел их в сторону.

– Но почему ты не можешь оставить ее? – спросила Ингела.

– Это очень длинная и очень тяжелая история, – как можно медленнее произнес тролль. Получилось значительно. В действительности тролль, конечно, не имел даже отдаленного представления о том, что это могла бы быть за история. – Скорее, она не может оставить меня, – на всякий случай уточнил он.

– Не понимаю, – прошептала Ингела.

«Еще бы, я и сам не понимаю», – чертыхнулся про себя тролль, но тут же сделал над собой героическое интеллектуальное усилие. Что-то сказать было сейчас необходимо. Вот только что?

– Я не хотел бы говорить сейчас об этом, – сказал он как можно более печально. Но он и сам понимал, что эта туманная реплика могла лишь дать ему некоторый выигрыш во времени, не больше того. Ингела смотрела на тролля грустными глазами, наполненными слезами. «Нет, все-таки стоило бы сейчас с ней переспать», – опять похотливо напомнил ему внутренний голос. И опять тролль оказался выше этих низменных инстинктов, дело было важнее.

– Понимаешь, девочка моя дорогая... – Тролль мучительно тянул слова. – Эта женщина из России...

Что он этим хотел сказать, одному Богу известно, но Ингела, как ни странно, немного помогла ему:

– Здесь замешан КГБ?

Тролль с интересом посмотрел на девушку. А что, неплохая мысль. Россия и КГБ всегда помогают напустить максимум тумана.

– Не стоит об этом, – тяжело опустил голову тролль. – По крайней мере не сейчас.

«Очень неплохо», – еще раз отметил он про себя. Пожалуй, на этом интригу можно пока приостановить. Все предельно ясно. Роковая женщина из России. Раз она из России, наверное, за ней по следу идет КГБ. Он, как благородный человек, не способен бросить женщину в таких обстоятельствах. При этом женщина красивая, и Ингела это знает, конспективно напомнил сам себе тролль.

«Ну теперь, деточка моя, подумай сама, как бы ты решила эту проблему, – удовлетворенно подумал он, внимательно разглядывая Ингелу. – Интересно, догадается она или нет, что теперь нужно сделать? Должна догадаться».

Теперь можно было и выпить.

– За тебя, девочка моя дорогая, – сказал тролль, приподняв стакан с виски. – За то, чтобы в жизни твоей все сложилось счастливо.

Голос его в этом месте правильно дрогнул, и Ингела всхлипнула, вытирая слезы.

– Не нужно плакать, не нужно, – прошептал ей тролль голосом человека, который уже прожил свою жизнь до конца. – А теперь иди...

Ингела поцеловала его в щеку и молча пошла к выходу. Жаль, что он прямо сейчас не мог ей сказать, где в этот момент находится русская. Ну ничего, пусть совсем мало, но время еще есть. Нельзя суетиться, все должно быть естественно.

Тролль искренне залюбовался длинноногой фигуркой Ингелы, пока смотрел, как она уходила. «А все-таки надо было...» – попытался опять было сказать внутренний голос. Кажется, ни о чем другом он сегодня говорить не хотел.

Что ж, если он все правильно рассчитал, теперь дело остается за Потоцким... Впрочем, додумать эту мысль Густавссон не успел. Зазвонил телефон. Это был охранник из офиса Бюро, в котором только что случился пожар.

Прошли уже сутки с того счастливого мгновения, как Людмила Волкова обрела новое имя, а вместе с ним новую жизнь и своих единственных родителей из Америки. Мистер и миссис Трофимовы на следующее утро покинули свою дочь: они теперь торопились в посольство, чтобы как можно скорее уладить все формальности и подготовиться к перелету в Штаты.