Убийство в теологическом колледже - Филлис Дороти Джеймс Страница 65

– Вы сказали, – начал Дэлглиш, – что в этом колледже его не ждали. Это из-за несовпадения во взглядах на богословие, или были и другие причины? Он обсуждал с вами эту поездку?

– Он обсуждал со мной все, коммандер, за исключением тайн, которые ему доверяли как священнику. Он чувствовал, что Святой Ансельм перерос свою целесообразность. И так считал не он один. Я думаю, даже отец Себастьян осознает, что колледж – это аномалия, и его придется закрыть. Конечно, были расхождения и в вопросах обрядовой практики, что не упрощает ситуацию. И к тому же, я думаю, вы в курсе проблемы с отцом Джоном Беттертоном.

– У меня возникло ощущение, – осторожно сказал Дэлглиш, – что проблема есть, но деталей я не знаю.

– Эта старая история. И довольно трагичная. Несколько лет назад отец Беттертон был признан виновным в сексуальных домогательствах по отношению к мальчикам-хористам, и его посадили в тюрьму. Мой муж обнаружил ряд доказательств и свидетельствовал в суде. В то время мы были не женаты – это случилось вскоре после смерти его первой жены, – но я знаю, что это дело причинило ему много душевных страданий. Он сделал то, что считал своим долгом, и сильно переживал.

Дэлглиш подумал, что еще сильнее переживал отец Джон.

– Ваш муж перед отъездом не давал понять, что договорился здесь с кем-нибудь о встрече или что у него были причины считать этот визит особенно сложным? – спросил он.

– Нет, ничего такого. Я уверена, что он не договаривался о встрече ни с кем, кроме людей, которые здесь живут. Он не сильно ждал этих выходных, но и не страшился их.

– А он с вами связывался после того, как приехал?

– Нет, он мне не звонил, но я и не ждала. Единственный звонок, помимо тех, что касались дел прихода, был из епархии. Они, по всей видимости, потеряли номер моего мужа и хотели его записать.

– А в какое время поступил звонок?

– Довольно поздно. Я даже удивилась, потому что в это время офис уже должен быть закрыт. Это произошло в воскресенье, незадолго до половины десятого.

– Вы говорили с тем, кто звонил? Это был мужчина или женщина?

– Голос был похож на мужской. Я подумала, что это мужчина, хотя точно не уверена. Нет, мы почти не говорили, я только продиктовала номер. А он поблагодарил и сразу положил трубку.

«Конечно, положил трубку, – подумал Дэлглиш. – Не хотел говорить лишнего. Ему нужен был лишь номер телефона, который он не мог добыть иначе, номер, по которому он позвонил бы в ту ночь из церкви, чтобы выманить архидьякона на верную смерть». Он нашел ответ на один из главных вопросов: если Крэмптона заманили в церковь звонком на мобильный, как звонивший узнал номер? Не составит особого труда проследить этот звонок, зная точное время – девять тридцать, и кое для кого результат может оказаться губительным. Но тайна еще не разгадана. Убийца – лучше пока звать его Каином – не страдает от недостатка интеллекта. И тщательно спланировал свое преступление. Каин ведь наверняка ожидал, что Дэлглиш поговорит с миссис Крэмптон. И можно было – нужно было – предположить, что телефонный звонок всплывет наружу. Так Дэлглишу пришла в голову еще одна мысль: вдруг Каин именно этого и добивался?

12

После того как у нее взяли отпечатки пальцев, Эмма забрала кое-какие нужные бумаги из своего номера и пошла в библиотеку. Но тут услышала, что кто-то быстро идет по южной галерее. Ее нагнал Рафаэль.

– Я хочу тебя кое о чем попросить. Ты не торопишься?

Эмма уже собиралась сказать: «Если это недолго», – но, взглянув юноше в глаза, сдержалась. Девушка не знала, хотел ли он попросить помощи, но помощь определенно была ему нужна.

Вместо этого Эмма проговорила:

– Да, время есть. А разве ты сейчас не должен быть на консультации с отцом Перегрином?

– Ее отложили. За мной послали полицейские, и я как раз иду на допрос. Поэтому мне и нужно было с тобой увидеться. Ты не могла бы сказать Дэлглишу, что прошлую ночь мы провели вместе? Конкретно после одиннадцати. До этого у меня алиби как бы есть.

– Где вместе?

– Ну, у тебя или у меня. То есть ты не могла бы сказать, что мы прошлой ночью переспали?

Эмма остановилась как вкопанная и, развернувшись к нему, выпалила:

– Даже и не проси! Рафаэль, что за бред? Грубость не в твоем стиле.

– Но сама по себе это не такая уж бредовая вещь… или бредовая?

Она прибавила шагу, но молодой человек не отставал.

– Слушай, я тебя не люблю и даже не влюблена, – сказала она.

– Отличное разграничение, – прервал он. – Но ты могла бы просто допустить такую возможность. Или сама мысль тебя настолько пугает?

– Рафаэль, если бы я переспала с тобой прошлой ночью, мне было бы стыдно в этом сознаться. Но этого не было, – сказала Эмма, развернувшись к нему лицом. – Не было. И врать об этом я не стану. Уж не говоря о моральной стороне вранья, это было бы глупо и опасно. Ты считаешь, что это обмануло бы Адама Дэлглиша хоть на секунду? Даже если бы я умела врать – а я не умею, – он бы понял. Это его работа. Ты хочешь, чтобы он решил, что архидьякона убил ты?

– Он, наверное, так и думает. Не такое уж у меня крутое алиби. Я ходил составить Питеру компанию, чтобы помочь переждать грозу, но после полуночи он заснул, и я легко мог выбраться. Подозреваю, что Дэлглиш именно так и решит.

– Если он тебя подозревает – в чем я сомневаюсь, – то лишь уверится в своей правоте, когда ты станешь выдумывать себе алиби. Это так на тебя не похоже, Рафаэль. Глупо, жалко и оскорбительно для нас обоих. Зачем?

– А может, мне просто хотелось узнать, как тебе сама идея… в принципе.

– Нельзя переспать с мужчиной в принципе, – сказала она. – Ты спишь с ним фактически.

– Что, конечно, не одобрил бы отец Себастьян, – проговорил он со свойственной ему иронией, но Эмма распознала в голосе юноши нотку обиды.

– Конечно, не одобрил бы, – сказала она. – Ты – один из его студентов, а я здесь гость. Даже если бы я захотела с тобой переспать – а я не хочу, – это продемонстрировало бы отсутствие хороших манер.

Последнее заявление заставило его рассмеяться, но этот смех не был приятным.

– Хорошие манеры! – сказал он. – Вот это довод. Впервые меня отвергают с подобной формулировкой. Этикет сексуальной нравственности. Наверное, нам стоит включить в учебный план семинар по этике.

– Но зачем, Рафаэль? – снова задала она этот вопрос. – Ты должен был знать, какой получишь ответ.

– Просто мне казалось, что, если я смогу тебе понравиться – или даже заставлю полюбить меня, так, несильно, – у меня все наладится. Все будет хорошо.

– Ошибаешься, – уже более дружелюбно сказала она. – Если жизнь – сплошная неразбериха, любовь не поможет привести ее в порядок.

– Но так делают.