Другие времена, другая жизнь - Лейф Г. В. Перссон Страница 66

— Сейчас объясню, — пообещала Хольт.

И объяснила. Она рассказала о фотоальбоме Эрикссона и своем разговоре с Тишлером, говорившем о своей очаровательной кузиночке.

— И все? — спросил Юханссон.

— Все.

— Ну ладно… — У Юханссона отлегло от сердца. — Значит, ей на фотографии десять лет.

— Около десяти, — уточнила Хольт.

— Если Эрикссон бывал на даче у Тишлера, нет ничего странного, что они сфотографировались, — глубокомысленно заявил Юханссон. — К тому же у Тишлера наверняка сотня двоюродных братьев и сестер, и, если я правильно понял, все они бывали на его даче.

— Сотня не сотня, а шестьдесят — это точно, — сказала Маттеи, заглянув в свою папку, — если считать троюродных.

— Ну вот. — Юханссон посмотрел на Хольт. Что еще она преподнесет?

— Не-е-т… — покачала головой Хольт.

— Что — «не-е-т»? — передразнил ее Юханссон. Она начинала его бесить.

— Штейн вполне могла это сделать, — твердо произнесла Хольт. — Не доверяйте случайностям. Если она проходила по делу о посольстве, значит, она встречала Эрикссона и в более зрелом возрасте, не только когда ей было десять лет. И мы это, к сожалению, прозевали.

— Могла сделать что? Какие к дьяволу случайности?! — Юханссон уже не пытался скрыть раздражение.

— Штейн вполне могла прикончить Эрикссона. А насчет случайностей — я позволила себе процитировать уважаемого шефа: не верьте случайным совпадениям.

— Так… Давайте-ка успокоимся, — сказал Юханссон.

Ничего такого я не говорил, подумал он. Может, обронил ненароком, дескать, к случайным совпадениям надо относиться с подозрением.

— И я говорю: давайте успокоимся, — поддержала Хольт. — Поскольку Штейн все же присутствовала в деле Эрикссона, надо рассматривать ее как вероятного убийцу.

— С чего бы? Что на это указывает? Как часто женщины хватаются за нож, если мы уж заговорили о вероятности? Одна на двадцать?

Если не на тридцать, подумал он.

— Ничто не указывает, — ответила Хольт. — Просто у меня возникло неприятное чувство. Штейн была знакома с Эрикссоном и могла быть замешана в убийстве.

— Да-да, разумеется. — В голосе Юханссона звучал откровенный сарказм. — Пять минут назад ты клялась, что Штейн по делу Эрикссона вообще не проходила.

Все это чересчур скверно, чтобы быть правдой, обреченно подумал он.

— Это вполне могла быть она, — упрямо произнесла Хольт.

Держись, Анна, сказала она себе.

— Хольт! — Юханссон глядел на нее пронизывающим взглядом. — Это и к другим относится, — добавил он и на всякий случай окинул пронизывающим взглядом всех по очереди. — Слушайте меня внимательно. Значит, так. Действуем крайне осмотрительно. Прежде чем предпринять что-либо, что может обернуться неприятностями для кого-то, и в первую очередь для меня, звоним и спрашиваем разрешения. Это понятно?

— Понятно, — ответила за всех Хольт. Вид у нее был вовсе не удрученный.

После окончания совещания Юханссон пригласил Викландера к себе в кабинет и попросил кое-что сделать, причем поручение должно остаться строго между ними. Викландер все-таки мужчина, хоть и не северянин, а из Вермланда, но в создавшейся ситуации выбирать не приходилось.

— У баб потрясающая способность делать из мухи слона, — заявил Юханссон, не называя, правда, имен.

— Хольт — одна из лучших полицейских, — упрямо отвечал Викландер.

— Ну-ну…

И ты туда же, подумал он. На том разговор и закончился. Он подождал лифт и спустился в гараж. Пора ехать домой.

Если это обычная проверка личности, то что тогда называть головной болью, думал Юханссон. Машина то и дело застревала в пробках. Ничего, как-нибудь обойдется. В общем, ничего страшного не произошло, хотя два часа назад ситуация нравилась мне больше. Лишние трудности. Уж если на то пошло, можно даже поискать истинного убийцу Эрикссона, если в это все упрется. Всегда же находили… Почти всегда, поправился он, значит, получится и сейчас. К тому же речь ведь не идет о том, чтобы раскрыть преступление, на котором споткнулись коллеги из «открытого» сектора.

И все же эта история со случайным совпадением ему не нравилась. Допустим, для такого совпадения были все основания, у Тишлера целая толпа кузенов и кузин, и все они общались с его лучшим другом Веландером, и Штейн еще была ребенком в то время, но она промелькнула в деле об убийстве, и ничего хорошего в этом нет. Сначала засветилась в теракте, теперь еще и это… Даже и одного захвата посольства для будущего министра хватило бы, черт их всех подери, думал Юханссон.

— Шеф выглядит озабоченным, — неожиданно сказал водитель. Юханссон поднял глаза и увидел, что тот наблюдает за ним в зеркало заднего вида. — Не могу ли чем-нибудь помочь?

Водителя звали Юхан. Фамилию Юханссон забыл, а имя помнил — Юхан. Вылитый Бу Ярнебринг, только лет на двадцать моложе. Он работал в отделе персональной охраны СЭПО. Ты-то как раз мог бы помочь, подумал Юханссон, уловив настороженность в его маленьких узких глазках.

— Не мог бы ты пристрелить Хольт?

— Хольт? — повторил Юхан с удивлением. — Имеется в виду инспектор Хольт?

— Именно.

— А что она натворила?

— Много тявкает, — ответил Юханссон.

— В таком случае — без проблем, — ухмыльнулся Юхан.

— Забудь. — Юханссон вымученно улыбнулся. — Выходные… Пусть живет пока.

Пятница, 31 марта 2000 года, вечер

Когда раздраженный Ларс Мартин Юханссон покинул комнату совещаний, уведя с собой Викландера для конфиденциального разговора, а потом уехал домой на выходные, когда остальные разошлись по кабинетам, Хольт первым делом зашла к Маттеи.

Та сидела перед компьютером и сосредоточенно щелкала по клавишам, составляя «краткую биографию», как она называется на образцовом полицейско-шведском, Хелены Штейн. Хотя в данном случае были все основания считать, что биография получится вовсе не такой уж краткой.

— Чем могу помочь, Анна? — спросила Маттеи, не отрываясь от дисплея.

— Ты не могла бы сделать мне копию, когда закончишь?

— Конечно.

— У меня есть одна мысль… Будет куда легче…

— …куда легче найти Штейн в деле Эрикссона, если знать, что ищешь, — закончила Маттеи, по-прежнему уставясь в экран.

— Вот именно.

В нашей конторе Лиза самая умная, подумала Хольт.

— Посмотри свою почту, материалы уже там.

— Спасибо.

Может быть, даже чересчур умная, решила Анна.