Очищение смертью - Нора Робертс Страница 68

– За что?

– Важный свидетель.

– Да пошла ты!

Ева сделала обманное движение, будто собиралась схватить Пенни за плечо, и довольно усмехнулась, когда Пенни ударом оттолкнула ее.

– Ого! Вы это видели, детектив Пибоди?

– Видела, лейтенант. Я считаю, что эта женщина только что напала на офицера полиции.

– К черту вас всех! – вне себя заорала Пенни. Ее лицо полыхало бешенством. Она оттолкнула Еву и бросилась к двери.

– Ой, еще одно нападение плюс сопротивление при аресте. – Ева схватила Пенни за запястье и вывернула его. Пенни тем временем сунула свободную руку в карман. – Мамочки, а это что у нас такое? – И она прижала Пенни лицом к стене.

– Бог ты мой, лейтенант, да это похоже на нож!

– И правда похоже. – Ева перебросила нож Пибоди рукоятью вперед. – А дело-то и вправду скверное, а?

– Puta [1]! – Пенни повернула голову и плюнула Еве в лицо.

– Все, мне больше не смешно. – Ева сковала руки Пенни наручниками за спиной. – Вызывай патрульную машину, Пибоди, пусть отвезут арестованную в Управление и зарегистрируют за вооруженное нападение на офицера полиции и сопротивление при аресте.

– Фуфло ваши обвинения! Я выйду через двадцать минут.

Ева взяла салфетку, которую передала ей Пибоди, и вытерла слюну с лица. Потом придвинулась поближе к Пенни, наклонилась к ее уху и шепнула:

– Хочешь на спор?

– Мы не сможем задержать ее надолго, – заметила Пибоди, когда они передали Пенни паре патрульных.

– Конечно, сможем! – Ева вытащила коммуникатор и позвонила к себе в убойный отдел. – Дженкинсон, – заговорила она, когда лицо одного из ее детективов появилось на экране. – Я отправляю в Управление арестованную. Сото Пенелопа. Обвиняется в нападении на офицера полиции и сопротивлении при аресте. Я буду часа через два. Потяни время.

– Есть.

Отключив связь, Ева проверила время по наручным часам.

– Черт, опять нет времени поговорить с Лопесом или Фрименом. Нам пора в морг. Надо придать Лино официальный статус.

– Ты ее здорово разозлила.

– Ага. – Ева, улыбаясь, села за руль. – В нашей работе есть свои светлые стороны.

– А может, она так разозлилась, что теперь разговаривать с тобой не захочет. Особенно если вызовет адвоката.

– О, она вызовет адвоката! Я на это очень рассчитываю. Именно поэтому она поговорит со мной о Лино. Адвокат ей посоветует.

Растерянная Пибоди почесала затылок и наконец впилась зубами в уже остывший буррито.

– Пофему?

– Почему? Если признает, что она знала о самозванстве Лино, что у них были контакты, причем контакты дружеские, сразу слетит в самый конец списка подозреваемых в его убийстве.

Пибоди прожевала и проглотила кусок буррито.

– А мы видим ее в этой роли?

– Да нет, пока нет. Как мы только что убедились, она вспыльчива. Трудно вообразить, что она проскальзывает в церковь, где ее сразу бы засекли, потому что шлюха – она шлюха и есть, и отравляет вино. Это умный ход, и это символично. А Пенни плевать хотела на символику. Она просто перерезала бы ему глотку и бросила бы подыхать в темном переулке. – Ева представила себе, как бы это выглядело. – Знаешь, мне это в ней почти нравится.

Тереза Франко и ее муж уже ждали у морга, когда подъехала Ева. Тони Франко обнимал жену, бережно растирал ей плечо правой ладонью, пока они слушали Еву.

– Простите, что заставила вас ждать. Я с ними созвонилась по пути сюда, проверила. Они готовы вас принять. А вы готовы?

У Терезы под глазами залегли черные круги.

– Вы нам скажете, что надо делать?

– Мы будем смотреть на монитор. Это такой маленький экран. Если вы сумеете опознать тело, просто скажете мне.

– Он никогда не посылал фотографий. А если звонил, всегда блокировал видео. У меня в памяти – у меня в сердце – он так и остался маленьким мальчиком. – Тереза бросила взгляд на мужа. – Но ведь мать должна узнать своего сына? Должна узнать, несмотря ни на что.

– Ты ни в чем не виновата, Терри. Ты сделала все, что могла. Ты делаешь все, что можешь.

– Прошу вас, идемте со мной. – Пибоди мягко коснулась ее руки и пошла вперед, указывая дорогу.

В маленькой комнате, где стоял столик с единственным стулом и выпуклым стенным экраном, Ева подошла к переговорному устройству.

– Говорит Даллас, – объявила она. – Мы в комнате наблюдения номер один. – Она помолчала. – Вы готовы, миссис Франко?

– Да. – Тереза стиснула руку мужа с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели. – Да, я готова.

– Вперед, – скомандовала Ева и устремила взгляд на экран.

Белая простыня укрывала тело от подмышек до пяток. Кто-то, вероятно, Моррис, убрал бирку с ноги. По мнению Евы, смерть не была похожа на сон, но, наверное, кому-то могло показаться, что похожа. Тому, кто никогда не видел смерть.

Тереза втянула в себя воздух и прислонилась к мужу.

– Он… он не похож на Лино. Черты острее, нос длиннее. У меня есть снимок.

Она вытащила фотографию из сумки и пододвинула ее к Еве.

Мальчик, только-только вошедший в подростковый возраст, был красив. Нахальная улыбка и большие темные глаза под тяжелыми веками.

– Мы установили, что он сделал пластическую операцию, – сказала Ева.

«Но форма глаз не изменилась, – заметила она про себя. – Цвет тоже. Темные волосы, линия шеи, посадка головы на плечах».

– Сходство есть, – добавила она вслух.

– Да, я знаю, но… – Тереза сжала задрожавшие губы. – Я не хочу, чтобы это был Лино. Можно мне… могу я посмотреть? Войти туда, где он лежит, и посмотреть?

Ева надеялась, что просмотра на экране будет достаточно. Только теперь она поняла, что рассчитывала на это, потому и устроила просмотр на экране. По той же причине и Моррис снял бирку с ноги. Чтобы пощадить чувства матери.

– Вы действительно этого хотите?

– Нет-нет, я этого совсем не хочу. Но я должна это сделать. Мне это нужно.

Ева снова подошла к переговорному устройству.

– Миссис Франко хочет осмотреть тело. Я приведу ее.

Ева первая вышла из комнаты и провела Терезу по коридору к двойным дверям. Одновременно в дверях появился Моррис. Он был в костюме цвета полированной бронзы. Защитного балахона на нем не было.

– Миссис Франко, я доктор Моррис. Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Я не знаю. – Цепляясь за руку мужа, Тереза подошла поближе к телу на столе. – Такой высокий, – прошептала она. – Его отец был высок ростом. А у Лино даже в детстве были большие ноги. Я ему говорила, что он до них еще дорастет, как щенок. Так и случилось. В нем было почти шесть футов, когда он уехал. И он был очень худой. Сколько ни ел, все не в коня корм, он был как хлыст… И такой же быстрый, когда играл в мяч.