Бей в кость - Леонид Влодавец Страница 68

Там же и падре находился — сам черный, но весь в белом, немолодой, с бородкой, с четками в руках и с крестом на пузе.

Никакой экзотики особой не было, особенно для россиянина, знакомого с бытом отечественного села. Удивляло другое. Ведь приезжие сами были, до некоторой степени, для здешнего места экзотикой. А жители на них — ноль внимания. «Очень странно!» — подумал Юрка.

Сейчас, как известно, даже в Российском государстве на передвижение воинской части с танками, ежели ее раньше близко не было, народ посмотрит с подозрением: а не путч ли это, братва, готовится? Или прикинет: не иначе, начальство опять какую-нибудь Чечню затеяло!

А уж здесь-то, при том, что тут уже который год без особых перекуров идет гражданская война, народ мог бы забеспокоиться.

Конечно, люди ко всему привыкают, и, вполне возможно, здешние привыкли к тому, что тут бегают то карвальевцы, то азеведовцы, то алмейдовцы. Но так спокойно реагировать на появление очередных грабителей может только тот, у кого уже ни шиша не заберешь. А здесь еще дополна всяких курей-поросят,' которые, как уже отмечалось, на войне «дар божий». Соответственно, надо хотя бы полюбопытствовать, кто же нынче грабить пришел?

Но еще более естественной реакцией на появление вооруженной банды — а как еще это назвать, строго говоря?! — было бы смыться поскорее. Как-никак, люди с танком приехали. Тут уж надо хватать что ни попадя и бежать поглубже в лес, пока под зачистку не попали. Опять же приехали какие-то незнакомые, да еще, по здешним понятиям, белые (хотя рожи у них были все-таки красные от здешнего солнца и пыли, а маскировочная краска, которой они мазались в Маконду, еще не совсем смылась и стерлась). Не знаешь, чего орать надо: то ли «Вива Алмейда!», то ли «Слава КПСС!» А законы гражданской войны — шибко суровые. Не понравится политическое настроение масс — глядишь, начнут его из пулеметов корректировать…

Тем не менее граждане этой самой деревеньки и ухом не повели на приход вооруженного формирования с боевой техникой.

Колонна остановилась, и Болт, встав в кузове, поднял скрещенные руки:

«Глуши моторы!» Воцарилась благословенная тишина, нарушаемая лишь мирными сельскими звуками.

— В одну шеренгу — становись! — объявил Болт. — Слово для сообщения имеет команданте.

— Товарищи наемники! — с ухмылкой объявил Васку Луиш. — Мы прибыли в деревню Муронго, принадлежащую одноименному племени. Здесь мы останемся до темноты, сможем отдохнуть, выспаться и покушать в приличных условиях. Народ здесь очень добрый, гостеприимный. Настоятельно прошу всех вести себя культурно. Все оружие, боеприпасы, средства защиты, взрывчатые вещества — оставить в машинах. Ни с ними, ни с вами здесь ничего не случится. Сухпайки и фляги можете взять с собой, хотя они вам особо не понадобятся. Здесь достаточно еды, насытитесь от пуза. Сто грамм, если кому не жарко, можем выделить.

Выспитесь тоже нормально — мух и комаров не будет. Если кто-то, отоспавшись, насчет девушек заинтересуется — доложите мне. Но!

Тут команданте выдержал паузу и поднял палец вверх:

— Всякие самовольные хождения по деревне категорически запрещаются. Кур и свиней не трогать, баб и девок не щупать, ни с кем, кроме как через меня, не заговаривать, не материться, никаких предметов с земли не поднимать. Даже если кто-то из местных уронит, а вы ему это подать захотите. Не трогать — и все!

Всем ясно? Вопросы есть?

— А если сам уроню? — спросил Луза.

— Если сам уронишь — можешь поднять, — произнес Васку Луиш.

— Искупаться можно? — поинтересовался Гребешок.

— Можно, но в организованном порядке. Лучше сейчас, чем после обеда.

— Вода теплая?

— Вода холодная. Еще вопросы?

— У меня вопрос, — произнес Вася. — Я по инструкции не имею права не то что оставлять ГВЭПы без присмотра, но даже передавать его под охрану кому бы то ни было, кроме лиц, допущенных к работе с аппаратом. Точно так же, как все остальные операторы.

— Значит, останетесь здесь, — сказал команданте. — Хотя еще раз повторяю — ни с одним предметом, который будет лежать в машинах, ничего не случится. Но если не хотите нарушать инструкцию — сидите в машинах, спите по очереди и ешьте сух-пайки. Все, что обещал, вас не касается.

— Братва! — нахмурился Налим. — Не нравится мне это дело! На подставу похоже!

— Точно! — взвился Агафон. — Мы, как бараны, пойдем, оружие оставим, а нас эти черножопые накормят каким-нибудь кураре — и концы в воду! Или налетят толпой человек в двести и топорами изрубят!

— Ясное дело! — поддакнул Гусь. — Нам ведь за работу бабки платить надо! Да еще и за двойную, между прочим! Мы только керосин жечь подряжались, а не самолеты давить! Сколько, блин, можно над русскими народом издеваться?!

Ельцин зарплату не платил, и эти гады туда же!

— Отставить! — все вопли подавил громогласный рык Болта. — Всем заткнуться! Слушай меня.

Он подождал, пока установится тишина, и продолжил спокойным тоном:

— Значит, так. Никого силком в деревню не поведут и за яйца не потащат.

Кто не доверяет команданте, может оставаться в машинах и отдыхать по той программе, которую товарищ Луиш предложил операторам ГВЭПов. Кто доверяет — выполняет все его указания четко и неукоснительно. Даю десять минут на размышления! Через десять минут все, кто желает идти в деревню и отдыхать по полной программе, должны построиться здесь же без оружия и снаряжения.

Р-разойдись!

После того как строй был распущен, базар пошел, как в Госдуме и даже хуже, потому что почти все выражения спорщиков были не парламентские. Потом, где-то на третьей минуте, «пленарный» базар распался и как-то само собой разделился на «комитеты» и «комиссии», а может, даже «фракции». Танкисты обсуждали свою позицию, усевшись в теньке у гусениц «Т-55», гвэповцы — поблизости от машины Богдана, а земляки-«куро-паточники» — у машины Агафона.

Васку Луиш и Болт, посматривавший на часы, прохаживались подальше от личного состава, поскольку, как казалось Тарану, не хотели невзначай получить по морде от разгорячившихся спорщиков. Единственными совершенно равнодушными к дискуссии субъектами этой компании оставались Валет и Ваня. Таран, хоть и не примкнул ни к какой из трех четверок — там все жутко крутые были и его, юнца, просто не услышали бы! — все же равнодушия не испытывал.

С одной стороны, Таран был бы не прочь окунуться в водичку, с аппетитом пожрать хоть чего-нибудь, и даже без хлеба, но самое главное — всласть выспаться. О женщинах, спиртном и чем-либо еще Юркин организм и не мечтал.

С другой стороны, все соображения, высказанные Агафоном, Налимом и особенно Гусем, были очень и очень убедительны. Действительно, вся эта экспедиция строилась на сплошном взаимном доверии. Никакого контракта никто из бойцов не подписывал, а если б и подписывал, то незаконность данного формирования от этого не исчезала. Не все имели представление — в частности, и Таран тоже! — даже о том, кто конкретно послал их в этот район земного шара.