Меню холодных блюд - Яна Розова Страница 7

«Растудыть тебя, Валерка, – подумала Феня. – Не может быть, чтобы мне померещились влюбленные взгляды супругов Сухаревых! Бедняга Жихарев – случайная жертва, клянусь коньками Берковича!»

…И только Феня пожелала вдохнуть весенний воздух полной грудью, как тут же позвонила Ирина Вячеславовна, Наташкина мама, и позвала Феню провести вечерок на своей прекрасной даче.

Уже через полчаса Феня нажала на кнопку звонка калитки дома Славовны. После зимних стуж над Фениной головой оттаивало ореховое дерево, грязные лоскуты снежного покрова прятались под забором и в тени плодовых деревьев. Судьба зимы была предрешена, подмоги в виде прощальной бури не предвиделось, все вокруг, живое и неживое, верило в весну.

Славовна, полная активная женщина лет шестидесяти, вышла во двор. Она, Наташка и дочка Наташи Варька были словно отлиты в одной форме, специально созданной природой для удовольствия глазу и во славу земных радостей жизни.

Улыбнувшись гостье, мать подруги отперла калитку и впустила Феню во двор. Вечер обещал быть приятным.

Так и произошло. У Славовны был сливочный ликер, который завершил ужин из тушеного мяса и огуречного салата. Феня выпила глоточек и ощутила сонливость.

Она устроилась на диванчике возле теплой печи, накрылась пледом, уютно поджала ноги и тут же уснула. Разбудил ее мужской голос. Человек что-то говорил с нарастающим в каждой фразе возбуждением. Феня различила слова «охрана», «деньги», «наплевать»…

В комнате было почти темно, свет уличного фонаря падал на край стола и часть пола. Обнаружив на столе чашку с остывшим чаем, Феня выпила его, напомнив себе старого алкоголика в период выхода из запоя.

Мужик в прихожей поговорил еще немного, а потом входная дверь со скрипом выпустила его в прохладу ночи. К Фене заглянула Славовна.

– Разбудил тебя таки, зараза! – сказала она. – Этот Виктор, он такой шумный! Тоже архитектор, мы вместе работали в объединении, а теперь – вместе на пенсии. Он у нас председатель нашей, так сказать, общины. Ходит тут, пугает.

Феня включила бра над диваном.

– А чем пугает, разбоем?

Славовна села с ней рядом.

– Нет, не разбоем, а поджогом. У нас в кооперативе несколько дач сгорело. Без жертв обошлось, но урон-то нанесен людям. А хозяева в основном старики. Ты же знаешь, что эти дачи строились еще шестьдесят лет назад – для коммунистической и профсоюзной элиты. – Славовна была рьяной демократкой. – Ну и нам, творческой интеллигенции, тут участки обломились.

– Пожар – это же страшно! – встревожилась Феня не на шутку.

– Наташке не говори, – предупредила ее Славовна. – Она мне запретит тут ночевать, а я в городе спать не могу. Меня все беспокоит, понимаешь? Эти новые соседи понаехали – в те квартиры, где раньше жили мои друзья. Все нувориши, все такие самодовольные. А их ремонты! Боже ж мой, грохот стоит, сносят стены круглыми сутками, дом трясется!..

Феня осталась ночевать на даче.

Утром, приняв душ (в домике Славовны была преуютнейшая ванная комната) и позавтракав блинчиками, Феня отправилась в город на такси. Славовна, прощаясь, заявила, что даже рада, что рассказала Фене про пожары, потому что теперь Феня будет чаще приезжать на дачу, а вместе с подругой дочери Славовне веселее.

– Жду тебя вечером, – сказала она на прощание.

А тут позвонил Валерка, сообщив, что с записями камер губернатора Вася поработал. За время отсутствия Самохина чужие к кабинету губернатора не приближались, так что вор сидит в одном из кабинетов, в то время как должен сидеть в тюрьме.

Отпечатки пальцев, снятые в кабинете, принадлежали самому Самохину, его секретарше и уборщице. На всякий случай Вася поговорил с уборщицей. Она рассказала, что в кабинете губернатора убиралась в пятницу, до отъезда Самохина, и в четверг рано утром, как раз перед его появлением. Ее слова подтвердили записи с камер наблюдения.

Феня посоветовала проверить тех сотрудников, у которых имелись долги. Эта информация собиралась Самохиным на каждого, кто поступал к нему на работу, и хранилась в специальном сейфе.

– Еще одна интересная вещь есть на записи, – припомнил Валерка, – драка между девчонками. Прямо утром, после отъезда губернатора. Секретарша его, Алена, и девица из канцелярии сцепились, как кошки!

– Вот откуда у Алены синяки на запястьях, – припомнила Феня. – Как ее зовут, девицу из канцелярии?

– Вася продиктовал мне ее имя… Сейчас… Инга Шарипова.

– Я помню ее, – сказала Феня. – Все сотрудники самохинской администрации ежегодно проходят тест на профпригодность, а я типа консультирую. Инга высокомерная, неприятная девица, но претензий по работе к ней никогда не предъявлялось. А еще я знаю, что Шарипов, ее отец, – коммерческий директор Гродинского химического, по сути, владелец завода, а значит, и половины города.

– Однако непонятно, – отозвался Валерка из телефонной трубки, – почему она не работает с отцом, не имеет собственного бутика или салона красоты, а сидит среди старых куриц в администрации. И должность небольшая, и перспектив немного, и зарплата крошечная.

Феня пообещала уточнить сведения о Шариповой у одной своей клиентки из мажоров, Афродиты Кабаян. Ее номер Феня набрала сразу же. Афродита ответила только на третью попытку дозвонится, что было не так уж странно, потому что два месяца назад она родила сына.

Об Инге она отозвалась в выражениях недвусмысленных: проститутка и позор семьи. Отец купил ей квартиру, определил на работу к Самохину, но дома появляться запретил, а также лишил милостей, которыми пользовались все золотые детки: денег, собственного бизнеса и прочего.

…Валерка и Феня встретились в приемной Самохина. Губернатор, выглянув, пригласил их в кабинет, поинтересовался ходом расследования и самолично вызвал Шарипову к себе.

Инга вошла, высоко держа голову. С губернатором она едва соизволила поздороваться, а на Феню с Валеркой и вовсе не обратила внимания.

– Инга, объясните мне, что это за ситуация такая? – обратился к ней Самохин, указывая на монитор компьютера.

Восточные глаза Инги ненадолго задержались на лице губернатора. Она откинула за плечи длинные, глянцево блестящие пряди черных волос и подошла к его столу. Валерка включил запись. Феня наблюдала за лицом девушки.

Увидев на экране драку с Аленой, Инга обняла себя за плечи и, чуть скривив полные сочные губы, заявила:

– Она денег мне должна.

– И дралась из-за этого? – спросила Феня.

Инга, даже не обернувшись к ней, ответила:

– Да.

– Сколько?

– Много.

Самохин пришел Фене на помощь:

– Мне нужна точная сумма.

– Пять тысяч.

– Очная ставка! – объявил Валерка.