Меню холодных блюд - Яна Розова Страница 8

Позвали Алену. Увидев на мониторе сцену драки, она покраснела.

– Это правда, что ты должна Инге пять тысяч? – поинтересовался Самохин.

– Я бы лучше с голоду умерла, чем заняла у нее хоть копейку, – заявила Алена.

Лицо Шариповой осталось непроницаемым.

Губернатор настаивал:

– Так что же между вами произошло?

– Николай Николаевич, – обратилась к нему восточная красавица. – Простите, что соврала, но в чем дело-то? Ну случился у нас с Аленой раздор, так что? Какой вред нашей области это принесет?

– Никакого, – согласился Валерка, выдерживая ее нагловато-любопытный взгляд. – Но у вашего шефа из сейфа двести тысяч пропало.

– Опять же наша потасовка к этому отношения не имеет, – возразила Инга. – Вы что же, думаете, мы добычу делили?

– Ничего мы не думаем, – оборвал ее Самохин, начиная сердиться. – Я просто хочу знать, с чего вы сцепились?

– Если не деньги, – встряла Феня, – то мужчины.

– Да что мне с ней делить! – возмутилась Инга.

– Да кто она такая? – в ту же секунду воскликнула Алена.

Повисла недолгая пауза, а потом вдруг Инга сказала:

– Я выплачу вам эти деньги, чтобы это все прекратить. Если папа узнает, то…

– О чем? – уточнила Феня.

– О том, что она связалась с русским, – язвительно вставила Алена. – У них так только проститутки делают. Порядочная девушка должна замуж девственницей выходить, а ей уже только на рефлорацию можно рассчитывать!

Валерка встал между девушками, что было очень вовремя: Инга рванулась к Алене с недвусмысленными намерениями. Перехватив ее руки, каждая – с пятью острыми красными кинжалами, он силой заставил Шарипову сесть на диван. Девица издала гневный звук, похожий на клекот орла, но подчинилась.

– Она мне простить не может, что я парня у нее увела, – сообщила ее противница. – Он только наполовину русский, он ей не подходит. Ее отец все равно не разрешил бы им пожениться…

В машине Валерки зазвонил Фенин телефон. Надеясь, что это Наталья, которой она безрезультатно названивала вчера вечером и сегодня утром, Феня ответила, даже не глядя на номер.

Но это была не Наталья, а родная мама. Полились упреки. Не все из них были беспочвенными, ведь в больнице, где лежала Кристина Петровна, Феня побывала всего один раз, да и после ареста Майи помощи семье она не предлагала.

– Хорошо, – терпеливо ответила Феня, дослушав обвинительные речи Кристины Петровны, – что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Привези мне авокадо, – велела мама. – Папу прошу, а он забывает!

– И все? – удивилась Феня.

– Все, – подтвердила мама, и в этом тоже таилось скрытое недовольство.

Валерка милостиво согласился подвезти Феню до рынка и оттуда – до больницы, но потребовал, чтобы она ни в коем случае не проболталась матери о том, что они снова вместе работают. Их общение и сотрудничество долгие годы рассматривалось в семье как сомнительная связь. Майя не раз высказывала мужу, что Феня «липнет» к нему, пытаясь разрушить его семью и вернуть Валерку в свою жизнь. Все это дестабилизировало ситуацию, однако детектив ухитрялся и волков накормить, и овец сберечь, продолжая жить с женой и работать с Феней.

– Удалось найти доказательства, что любовница Жихарева убила его? – не удержалась от вопроса Феня, уже перед выходом из машины.

Валерка поджал губы – ядовитый подтекст в вопросе не заметить он не мог.

– Не она, – буркнул детектив. – Как раз накануне своей смерти Жихарев сделал ей предложение и подарил кольцо. Свидетелей – человек десять.

Подняв брови в знак сочувствия Валеркиной неудаче и сложив губки бантиком (чтобы не воссиять улыбкой), консультант покинула «патриот».

В палате больной Кристины Петровны Феня встретила папу. И расстроилась. Пусть это было не очень хорошо с ее стороны, но ей страшно не хотелось, чтобы мама и папа воссоединились. Она эгоистично мечтала оставить папу себе.

Дочь свою Кристина Петровна встретила настороженно, на авокадо – обиделась, потому что оно было мелким, да и не авокадо она просила, а маринованных арбузов.

Феня пожала плечами, ибо примерно такую реакцию и ожидала, а про себя заметила, что мама и впрямь выглядит не очень хорошо. Обычно бодрая, с макияжем в розовых тонах, чуть истерично веселая, Кристина Петровна не вызывала в душе дочери жалости, а скорее легкое раздражение и зуд в пятках. Но бледная женщина, которую увидела на больничной кровати Феня, неухоженная, одетая в полинявший халат, напротив, казалась нуждающейся в заботе и внимании. И Феня сдержалась.

Пожаловавшись на самочувствие, равнодушие медперсонала, ужасную судьбу одинокой старухи (это – с выразительным взглядом в сторону Владимира Николаевича), мама отпустила дочь, даже не поинтересовавшись ее делами.

Провожая Феню, папа посмотрел на нее серьезно и внимательно, будто пытаясь прочитать мысли или транслировать собственные.

1

Чем бы Феня ни была занята, она не могла отделаться от мыслей по поводу убийства повара Жихарева, и вот теперь они привели ее в «Джаз».

Тишина и отсутствие посетителей в одном из самых популярных гродинских развлекательных центров произвели на Феню впечатление странное. Ей вдруг показалось, что она стала персонажем фильма о будущем, в котором все люди планеты вымерли от страшной инфекции или были похищены инопланетянами.

Феня прошла насквозь главный зал, веранду, лаунж-зону, караоке-бар. Шорох собственных шагов казался в тишине чужим. Остановилась Феня в кафе «Хемингуэй», своем любимом уголке центра, где блестела черным боком старинная печатная машинка, а над барной стойкой мрачно нависало охотничье ружье.

Симпатичный бармен, с виду – типичный мачо, развлекался, жонглируя бутылками. Завидев Феню, он послал ей ясную улыбку и уронил бутылку.

– Ой-ой! – запрыгал он на одной ноге. – По пальцу попал, блин!

Остановился, снова улыбнулся и спросил:

– Хотите «Маргариту»?

– Хочу, – согласилась Феня, дивясь, откуда хорошие бармены всегда знают, что ты на самом деле хотела бы выпить.

Бармен занялся напитком. Взгромождаясь на высокий стул, Феня заметила:

– Грустно тут у вас…

– Ага, – отозвался он. – Мы сегодня первый день после траура работаем.

– Траур? – отозвалась Феня. – Я понимаю. Это по вашему повару.

– Да, у нас несчастье. Вы же из полиции? – спросил он вполне дружелюбно. Феня никак не отреагировала на его вопрос. Тогда бармен кивнул сам себе и продолжил: – Ходят слухи, что Женю убил Николай Александрович, а вы что думаете?