Берегись моей любви - Алена Белозерская Страница 7

– Умеешь обращаться с персоналом, – сказала Полина, удивившись тому, как Вика быстро упорхнула.

– А я… – красивое робкое лицо выглянуло из-за спины Зинаиды.

– Ах, да, – всплеснула та руками, при этом взгляд ее стал нежным и участливым. – Это наша гордость, лучший фотограф офиса Василий Львович Ежов. Представляешь, его отца звали Лев Ежов. Хохма, да?!

Плечи Полины мелко затряслись от смеха.

– Но мы Львовича называем просто и без изяществ, – продолжала Зина. – Вася Еж.

– Простите, Василий. – Полина смахнула слезу, покатившуюся по щеке. – Я не хотела обидеть вас своей реакцией. Зина всегда отличалась своеобразным чувством юмора, его сложно игнорировать.

– Можете обращаться ко мне Вася, – махнул рукой парень и расплылся в улыбке. – Только ежом не называйте, а то я дико злюсь, когда слышу подобное.

– Этого метросексуала пугает слишком непринужденное общение, – сказала Зина, легонько похлопав Васю ниже талии.

Тот немедленно отошел, бросив в сторону Зины недовольный взгляд. Полина быстро оглядела его стройную фигуру. Модные джинсы, дизайнерская рубашка, темные уложенные волосы, карие блестящие глаза и матово-белая, как у ребенка, кожа. От него исходил приятный аромат одеколона, на который недвусмысленно реагировала Зина, жадно потягивая воздух ноздрями. Этот парень, на вид которому можно было дать не более двадцати пяти, явно срисовал свой образ из модного журнала, причем весьма успешно. У самой мадам Матуа такой типаж мужчин не вызывал восторга, слишком изнеженным выглядел парень, и все же она искренне залюбовалась им, так же как восторгаются эксклюзивными спортивными авто или драгоценностями, созданными в единственном экземпляре.

– Хорош? – понизив голос, спросила Зина, отчего щеки молодого человека стали пунцовыми.

– Не увлекайся, Зизя, – посоветовала Полина. – Или мне стоит учить тебя манерам?

– Все возвращается на круги своя? – взметнула гладко-зеркальными волосами Зина и повернулась к Вике, вошедшей в комнату.

– Все собрались, – сказала девушка, нервно улыбаясь.

– Мне показалось или ты о чем-то беспокоишься? – спросила у нее Полина, подходя к двери. – Только ты одна или остальных тоже лихорадит?

– Разумеется, все писаются от страха, – услышала она позади себя голос Зины и обернулась, уставившись взглядом в огромную грудь, обтянутую плотной тканью.

– Будешь работать непосредственно со мной. Видимо, в университете я мало тебя «гоняла». Надо бы продолжить обучение.

– У меня теперь есть зубы, – огрызнулась Зина.

– Подумаешь, слонов слонами напугала, – усмехнулась Полина и вышла следом за Викой, которая двигалась вперед как столбик маргарина, пораженная заносчивостью Зины и ответным спокойствием хозяйки.

Знакомство с сотрудниками заняло чуть больше получаса, еще столько же – экскурсия по офису, остальное время до позднего вечера Полина провела в своем новом кабинете, просматривая бумаги, знакомясь с базой клиентов и разбираясь с бухгалтерией. Помощников она отпустила домой около девяти вечера, сама же осталась в офисе, не желая возвращаться в пустую квартиру. Кроме того, хотелось полностью выполнить тот план работы, который она наметила заранее. Ближе к десяти позвонил Алекс. Он настойчиво интересовался настроением сестры и спрашивал, понравились ли ей апартаменты. Разговор с ним был коротким, но приятным. Полина поняла, что уже соскучилась по своему острому на язык братцу, несмотря на то, что они расстались менее суток назад. Майкл так и не соизволил набрать ее номер, Полина также решила не связываться с ним, все еще обиженная выдворением из Лондона.

Небо за окном стало черным, и Полина со вздохом опустила голову на стол, ощущая усталость во всем теле. Но воспоминания о прошедшем дне заставили ее улыбнуться, потому что все оказалось не настолько мрачным, как она предполагала. Конечно, офис не был таким комфортным, как тот, где главенствовал ее старший брат, уступал в элегантности парижскому филиалу, который возглавляла Полина, когда была замужем за Люком Матуа, зато в нем ощущалось море энергии и сердечной открытости. Да и сотрудники восхитили добродушием и смекалкой, свойственной только русским. Полина чувствовала, что здесь ей понравится работать. И все же она не смогла оградить себя от печали, рассматривая из окон ночную Москву. Еще несколько месяцев назад она была счастлива в этом городе, ужинала с Романом в ресторане рядом со зданием, где она сейчас находилась, а потом проводила страстные ночи в объятиях любимого. Мысли о нем болью расходились по груди, заставляя заново переживать неожиданную «отставку». Полина злилась, но больше на себя, чем на него, так беззастенчиво просто поставившего точку в их отношениях. Она вспомнила тот вечер, когда Роман сказал, что не любит ее. Это признание было страшным ударом, хотя Полина всегда знала, что его сердце принадлежит другой. Просто в очередной раз погналась за фантомом, убедив себя, что только Роман способен сделать ее счастливой.

Полина отвлеклась от размышлений и прошлась по кабинету. Он очень отличался от ее прежнего рабочего места, но дышал уютом. Большой светлый диван, находящийся в дальнем углу, рабочий стол, два кресла, огромный телевизор на стене, дорогая музыкальная система и стеллажи с цветными папками, которые гармонично вписывались в интерьер, – все было устроено с максимальным комфортом. Полина с любопытством обследовала полки, просмотрела многочисленные папки, проспекты и обнаружила тщательно замаскированный мини-бар с приличным виски. Первым желанием было закрыть его, но любовь к выпивке победила: уже через пять минут она сидела в кресле и с удовольствием потягивала напиток, который, по утверждению ирландцев, изобрел лично Святой Патрик.

– Домой собираешься? – заглянула в кабинет Зина.

– Собираюсь. А ты почему все еще в офисе?

– Клиенты сегодня беспокойные, никак не давали уйти. Здесь всем наливают?

– Присоединяйся, – пригласила Полина. – Чистая тара в том шкафчике, – она указала рукой на спрятанный среди папок бар.

– Помнится, в университете ты не жаловала мое общество, не говоря уже о совместном распитии алкогольных напитков.

– Времена меняются, – медленно ответила Полина, чувствуя, что начала хмелеть. – Освежи мою память, за что я тебя гнобила? Помню, что издевалась, а причины… хоть убей…

– За то, что толстой была. – Зина сделала большой глоток виски и с вызовом посмотрела на своего новоиспеченного босса.

– Поделом! Терпеть не могу жирных. Ты, между прочим, ни на килограмм не похудела.

– И за то, что некрасивой была.

– Ладно, – извиняясь, кивнула Полина, – здесь я ошиблась. Не разглядела, пардон. Ты красивая. Косметикой научилась пользоваться, и со вкусом у тебя полный порядок. – Она придирчиво осмотрела дорогой костюм Зинаиды. – Парфюм неплохой, брови выщипала.

– Ноги тоже брею, – улыбнулась Зина и допила до конца содержимое стакана, потом налила еще и добавила Полине. – А еще за то, что зубрилкой была и выходцем из пролетарской семьи.