Мата Хари. Пуля для обнаженной - Владимир Зырянцев Страница 7

Едва она успела испугаться этой мысли, как тут же поняла ее абсурдность и громко расхохоталась. Арестовать! Разве можно арестовать женщину, которую расстреляли двенадцать солдат? Женщину, объявленную мертвой? Ведь с точки зрения закона она уже три дня как мертва, и ее тело уже давно покоится в могиле.

Кстати, а как насчет тела? Ведь кого-то должны были похоронить вместо нее? Надо будет спросить Антуана… Да, она спросит. Потом, когда проснется…

Боль окончательно отступила, и Маргарет погрузилась в глубокий сон.

Проснувшись, она обнаружила на стульях рядом с кроватью два аккуратно выглаженных платья, на выбор, и еще на одном стуле набор нижнего белья. Вскоре появился Антуан. Он заявил, что ужасно соскучился, пока она спала. Она заверила, что все время думала только о нем и тоже скучала. Последовали осторожные, чтобы не потревожить раненую руку, объятия, поцелуи. А затем доктор обрадовал свою больную, объявив, что находит ее состояние достаточно хорошим для того, чтобы начать вставать и совершать небольшие прогулки. Собственно, поэтому он и хотел к сегодняшнему вечеру купить ей все необходимое для первого выхода.

Жоржет помогла ей одеться, и Маргарет наконец покинула комнату, которая успела ей порядком наскучить. Опираясь на руку Антуана, она вышла в сад, с наслаждением вдохнула вечерний воздух. Стоял ноябрь, но ей казалось, что в воздухе уже пахло весной. Сад был обнесен стеной, так что никто не мог наблюдать за ее прогулкой. Все так же опираясь на своего поклонника, она обошла дом кругом, немного посидела на скамье, выкурив папиросу, первую после расстрела. И тут она вспомнила вопрос, который пришел ей в голову перед сном.

– Скажи, – спросила она у своего спутника, – а что стало с могилой? Вернее, кого похоронили вместо меня?

– Да, я думал об этом, еще когда готовился тебя спасти, – ответил доктор Моро. – Решить этот вопрос оказалось не так трудно. Ведь я работаю в тюремной больнице, и в арестантский дом при тюрьме постоянно привозят всякого рода пьяниц, бездомных, умерших в разных местах, где-нибудь под мостом. Там была одна женщина, ее нашли без всяких документов. Вот ее тело и было похоронено в той могиле, куда должны были положить тебя.

– Да, ты все предусмотрел! – воскликнула Маргарет. – Ты такой заботливый! – И заключила своего спасителя в объятия.

– Как бы мне хотелось обладать тобой! – прошептал влюбленный доктор. – Но нет, наверное, пока рано. Твоя рука… Еще несколько дней…

– Да, еще несколько дней придется подождать, – согласилась она. – А потом? Потом мы сможем уехать?

– Я бы предпочел немного выждать. Этого требует простая осторожность. Надо, чтобы все забыли о твоей смерти. Тогда…

– Ты хочешь сказать, надо, чтобы все забыли обо мне? – не дала ему договорить Маргарет. – Чтобы я стала никому не нужна? Никому не интересна?

– Нет, любимая, я хотел сказать вовсе не это! – защищался доктор Моро.

– Чтобы я провела здесь, в этом доме, годы и годы? – продолжала она, не слушая его. – Так вот, знай: такая жизнь не по мне! И разве это жизнь? Это унылое, скучное существование! Наверное, ты хочешь, чтобы я пожалела, что осталась в живых!

– Вовсе нет, дорогая! – воскликнул Антуан. – Все будет, как ты скажешь! Хочешь поскорее уехать? Значит, так мы и сделаем. Куда ты хочешь отправиться? Мы могли бы поехать в какую-нибудь страну, не затронутую войной. Например, в Грецию, или в Египет, или сесть на пароход и отплыть в Южную Америку.

– В Южную Америку? Ты еще скажи – в Африку! Что я буду там делать?

– А что ты хочешь делать, дорогая?

– Как что? Разумеется, то, что умею делать лучше всех, – танцевать!

– Танцевать? Но… Неужели ты не понимаешь?

– Чего я не понимаю?

– Как только ты сделаешь первые несколько движений на сцене, тебя тут же узнают! Сразу пойдут разговоры… Если слухи о твоем возвращении на сцену дойдут до французских властей, они могут провести эксгумацию, и обман сразу обнаружится!

Пожалуй, Моро был прав. Эта мысль не приходила ей в голову. Но не плыть же, в самом деле, в какую-нибудь Патагонию!

– Но если я должна отныне все время прятаться, зачем уезжать так далеко? – сказала она. – Спрятаться можно и в каком-нибудь монастыре в Провансе. Или в Тоскане. Вот куда я хочу – в Италию! Милан, Рим… Ведь, в конце концов, немного грима – и я смогу полностью изменить внешность, стать неузнаваемой!

– Да… пожалуй, да, – неуверенно ответил Антуан.

Какой он все-таки нерешительный, какой осторожный! Но ничего – она попробует его слегка перевоспитать.

– Вот и отлично! Ну, я думаю, прогулку можно и заканчивать. Как у нас насчет ужина? Я чертовски проголодалась!

– Вот дьявол! – воскликнул Антуан. – Я совсем забыл, что тебе сейчас надо лучше питаться. Пойдем, дорогая, Жоржет обещала приготовить прекрасный ужин!

Остаток дня они провели в столовой. Горели свечи, стол был неплохо сервирован. Блюда, приготовленные Жоржет, тоже оказались вполне съедобными, а «Бордо» было просто превосходным. Они очень мило беседовали. По просьбе Антуана Маргарет вспоминала концерты в Гааге и Милане, Берлине и Риме. Потом он стал расспрашивать о ее юности, о том, как она училась танцевать. Она так давно не вспоминала то время и была не против оживить память о тех днях. Маргарет стала рассказывать о своей жизни в Индонезии, на солнечном острове Ява, о своих детях, о муже. Да, и о муже тоже. Почему бы не вспомнить капитана Маклеода, ведь с ним связан большой кусок ее жизни. Потом поведала своему спасителю о посещении тайных обрядов яванских буддистов, о жреце, который учил ее священным танцам…

Ей вдруг страстно захотелось двигаться, танцевать. Правда, здесь не было музыки, но она могла обойтись и без нее. Маргарет встала и начала танцевать. Она то кружилась, то застывала на месте; ее тело сплетало тонкий узор, кружево, смыслом которого была любовь. Да, любовь! Она нащупала пряжку на плече, рванула – и платье скользнуло к ее ногам. Ей не надо было оглядываться на единственного зрителя этого спектакля – она и так знала, какими глазами он смотрит на нее, ощущала его восторг, его желание, которое раскалялось от ее движений, словно меч в горне кузнеца. Конечно, ей не хватало бус – они так живописно смотрелись на ее обнаженном теле! Но пусть, можно обойтись и без них.

Она сделала последний пируэт – и застыла перед ним, коленопреклоненная, с руками, протянутыми к нему, своему любимому. И нисколько не удивилась, когда в следующую секунду почувствовала, как сильные руки доктора поднимают ее, несут, несут… Куда? Конечно же, в постель. Здесь, на ложе любви, они провели большую часть ночи. Она отдавалась любви с упоением – ведь этого, как и танцев, она тоже долго была лишена и только сейчас, в объятиях Антуана, поняла, как изголодалось ее тело без мужских ласк. Она готова была впитывать их без конца, но, увы, Антуан не мог поспеть за своей подругой, хотя был намного моложе ее. Его натиск стал ослабевать и, наконец, вовсе прекратился, доктор забылся сном.